Странные люди, не от мира сего - кто они? Неотмирность — значит оппозиция
С ней не сюсюкают. Ее сторонятся. Она необычная, не такая, как все дети. В ее недетском взгляде – Вселенная, которая держит на расстоянии.
«Маленькая старушка!»
— говорят про нее одни.
«Слишком серьезная»
, — говорят другие.
«Не от мира сего!»
— говорят третьи. А она не понимает, отчего они не понимают… Большие вопросы уже волнуют ее ум… Как это – у Вселенной нет конца? Мурашки по коже… А как все устроено? Разве не интересно проникнуть вглубь, узнать все до конца? Что может сравниться с этим бесконечным желанием познать? Новое платье? Радость до завтрашнего утра… Торт к празднику? Съеден и забыт…
Но эти сны, когда что-то маленькое безуспешно пытается слиться с чем-то большим, не забываемы… Волнуют и пугают… И заставляют задавать вопросы и искать ответы. Как справиться маленькому существу с таким давлением неизведанного – один Бог знает. Во всяком случае, для взрослых девочка со звуковым вектором загадка. И как ее воспитывать – загадка вдвойне.
Не от мира сего
Не от мира сего. Трудное детство
У звуковой девочки по-любому трудное детство. Немного легче, если у мамы тоже есть
звуковой вектор
, и она воспитывает ее через понимание своих свойств – так же равнодушна к материальному миру, его незатейливым радостям, так же стремится к познанию и не ставит целью сделать из своего ребенка «настоящую женщину». А какая она – настоящая женщина в глазах большинства? Добрая, веселая, любящая, открытая, красивая. В общем,
кожно-зрительная самка
, которая нравится всем без исключения.
Но в девочке со звуком нет таких свойств. Она любит
тишину и одиночество
, что в детстве, может быть, не всегда проявляется столь ярко, потому что либидо (жизненная энергия) еще очень сильно, заставляет много двигаться. Но наигравшись, она забирается на подоконник и смотрит в звездное небо. И тогда ее не трогайте – она вся в своих таких недетских мыслях.
А еще она очень много читает, и сердце замирает каждый раз в предвкушении новых открытий. Перед ней раскрывается новый, большой мир, так не похожий на тот, в котором она живет. Она чувствует какой-то неявный зов, но не распознает, откуда он и к чему он призывает. И от этого ощущает пустоту и тоску.
В школе она
часто одинока
– одна-две подруги, которым интересен ее философский подход к жизни, и все. Они, бывает, способны слушать часами ее рассуждения, но не способны понять, отчего она такая странная.
Не от мира сего
…Остальные жизнерадостные и компанейские члены коллектива ее не принимают, а часто даже выбирают объектом для третирования. Умная девочка не вызывает уважения в детском коллективе, напротив, становится объектом для насмешек.
Не от мира сего
С ее же стороны тоже нет интереса к тому, о чем шушукаются девчонки.
Звук подавляет сексуальность
. Созревает она поздно, и отношения полов ей пока непонятны. Она и мастурбировать начинает только из интереса, чтобы познать себя и свое тело. Но в целом, влечение низкое, особенно если снизу кожный вектор.
А все эти подростковые ухищрения и вовсе ни к чему. Она едва замечает, во что одета.
«А чего это ты не красишься?»
— спрашивают девчонки.
«А смысл?»
— спрашивает она. Конечно, она не может не попадать под влияние большинства, и от того, что не чувствует в себе таких желаний, испытывает дискомфорт. Как говорится:
«Не от мира сего, но тоже любить хочу!»
Как же ей помочь адаптироваться к миру?
Не от мира сего. Как воспитывать звуковую девочку
Звуковая мера находится в самом начале своего развития. Даже мужчины со звуковым вектором, у которых за тысячелетия существования человечества наработана видовая роль (это лучшие умы человечества – философы, писатели, поэты, математики, физики), в настоящее время имеют колоссальные ненаполненные звуковые желания. Что же говорить о женщине, которая начала проявлять свою социальную реализацию только каких-то 100 лет назад? Конечно, она отстает в интеллектуальном плане от мужчин и находится в таком состоянии, когда общество еще до конца не принимает ее новую роль, а по-старому она жить уже не может. Таких, как Мария Склодовская-Кюри или Марина Цветаева, пока мало. Их единицы.
Однако теперь мы имеем возможность с детства увидеть задатки ребенка и не пытаться их переделать в угоду общественным стереотипам. А стереотипы эти, во многом, еще таковы, что умных женщин не любят, что женщина должна сидеть дома и заниматься детьми. Но если родители видят, что в девочке с ранних лет проявляется склонность к познанию, размышлениям, глубокому проникновению в суть вещей, нужно понимать, что в ней проявляется доминантный звуковой вектор и что нужно научиться наполнять его, иначе последствия могут быть ужасными. Подростковый суицид, наркотики, половая распущенность – вот то, что грозит звуковой девушке, выходящей в жизнь без малейшего понимания своей роли в ней.
Надо понимать, что в ней изначально не будет интереса к хозяйству и семье, поэтому пытаться учить ее женским премудростям практически бесполезно. Если ее звуковой вектор будет наполняться, она естественным образом научится минимально обслуживать себя. Она даже будет заботиться о семье, но это не будет ее приоритетом. Акцент необходимо делать на развитие свойств сосредоточения и формирование мощного абстрактного интеллекта. Все будет зависеть от того, к чему девочка проявит интерес.
Не от мира сего
Если родители не будут препятствовать ее стремлению к тишине и размышлениям, то этот интерес довольно скоро даст о себе знать. Очень хорошо, если девочка захочет заниматься в музыкальной школе. Классическая музыка наилучшим способом помогает ей сосредотачиваться снаружи. Интерес к таким предметам как физика или математика до сих пор считается редким среди девочек, но, тем не менее, и такое бывает. Его необходимо поддерживать, если таковой имеется.
Изучение языков, литературное творчество, компьютерные технологии – вот те области, в которых женщина со звуковым вектором может наилучшим образом реализовать себя. В целом, воспитание звуковой девочки мало чем отличается от воспитания мальчика со звуковым вектором, но родителям придется преодолеть бОльшее количество стереотипов. Часто звуковые профессии не рассматриваются как женские, и родители не пускают туда девочек, считая, что создают им лучшую судьбу. Однако нереализованный звук никогда не даст им жить спокойно.
Не от мира сего. Наивысшая реализация
Сейчас ситуация такова, что даже реализованный в профессии звук уже не наполняется этим. Мы активно познавали материальный мир, прислушиваясь к его вибрациям, стараясь угадать, что стоит за ними, но пока так и не смогли услышать это. В чем смысл жизни? Зачем создан этот мир? Кто Я в этом мире? Эти вопросы как раз и волнуют человека со звуковым вектором, и пока он не приблизится к ответу на них, его жажда к раскрытию бытия останется неутоленной.
Однако сейчас есть системно-векторная психология, которая позволяет
найти ответы на звуковые вопросы
. Мы начинаем понимать, что путь к познанию мира лежит через познание психического человека, и сосредоточение на состоянии ближнего, ощущение его желаний как своих собственных дает наибольшее наполнение звуковому вектору. Мы начинаем видеть то тайное, что было скрыто от нас, силы, действующие за материальным. И с определенного возраста, где-то после 6 лет, с ребенком уже можно говорить о том, как устроен мир, как действуют законы природы. Конечно, на его уровне, но понемногу доводить до него информацию. А потом
привести на тренинг,
и тогда можно будет не бояться того, что звуковой вектор вашего ребенка останется ненаполненным и приведет к большим проблемам в жизни.
Отрывок из первой главы книги А. Х. Алмааса « Elements of the Real in Man » («Элементы настоящего в человеке»). Перевод с английского Елены Сенькиной под ред. Марины Калдиной . Публикуется впервые в журнале «Эрос и Космос».
Суфии говорят: «быть в миру, будучи не от мира сего ». Эта фраза может иметь много значений. Значение зависит от ситуации и от вашего собственного развития и способности понимать. Быть «в мире, будучи не от мира сего» - вопрос ориентации. Я буду говорить о некоторых значениях этой фразы и вы получите лучшее понимание того, что мы делаем здесь.
Когда ребенок рождается, он почти Сущность или чистое Бытие. Его сущность не такая же, конечно, как у развитого или реализованного взрослого. Это детская сущность - неразделенная, как бы свернутая. Когда ребенок растет, личность начинает развиваться через взаимодействие с окружением, особенно с родителями. Так как многие родители идентифицированы (то есть отождествлены) со своей личностью, а не со своей Сущностью, они не могут распознать или поощрять Сущность ребенка. После нескольких лет Сущность забывается, и вместо Сущности теперь здесь личность. Сущность замещена различными идентификациями. Ребенок идентифицируется с одним или с другим родителем, с тем или иным переживанием и с различного рода представлениями о себе самом. Эти идентификации, переживания и представления начинают объединяться и структурироваться как личность. Ребенок, и, затем, взрослый верит, что эта структура и есть его истинное Я.
Сущность была с самого начала и до сих пор здесь. Хотя мы ее не видели, не признавали и даже отвергали и ранили различными способами, она все еще здесь. Для того, чтобы защитить саму себя, она ушла в подполье, прикрылась. Прикрытие и есть личность.
Нет ничего плохого в том, чтобы иметь личность. Вы должны иметь ее. Вы не можете выжить без нее. Однако, если вы принимаете личность за то, кем вы в действительности являетесь, тогда вы искажаете реальность, потому что вы - не личность. Личность создается из прошлого опыта, идей, представлений и идентификаций, или отождествлений. У вас есть потенциал, чтобы развить настоящую индивидуальность, Личную Сущность (которая отличается от личности, которая прикрывает потерю Сущности), но этот потенциал блокируется тем, что мы называем нашим эго, нашим приобретенным чувством идентичности.
Если человек думает, что он есть эго, то есть результат идентификаций, идей, прошлых опытов, тогда о нем говорят, что он «не в мире, но мотивирован им» (not in the world, but of it ). Он не осознает, кто он действительно есть, - свою сущность. Это трудно понять до тех пор, пока вы не начнете осознавать вашу собственную сущность, по крайней мере, время от времени.
Эго, или чувство эго-идентичности, замещает то, что мы называем истинной идентичностью, и личностью в целом, замещает нашу Сущность. Личность - это заместитель, самозванец. Мир является одинаковым и для Сущности, и для личности, но способ, которым видится мир - разный. Человек, который «не в мире, но мотивирован им», ориентирован на личность, а не на Сущность.
Давайте приведем несколько примеров того, как идентификация с вашей личностью искажает реальность и приводит к страданию. Давайте возьмем тему утверждения себя в мире как независимого, самостоятельного человека, сильного, успешного, занимающего свое собственное место под солнцем. Это то, что сильно беспокоит многих. Почти каждый хочет быть таким. Это может быть целью, которая исходит из сущностной ориентации или же личностной ориентации. И это большая, большая разница.
Самоутверждение в мире и стремление быть независимым означает выстраивание своего персонального аспекта Сущности. Это внутреннее достижение. Это приходит из очень глубокого желания реализовать то, кто вы действительно есть. Быть тем, кто вы действительно есть, означает быть свободным от всех идентификаций из прошлого, которые создали ваше ложное чувство идентичности; это не зависит от того, что вы делаете в мире. То, что вы делаете в мире, может быть выражением того, кто вы есть, но это не определяет вас. Когда вы есть ваша Личная Сущность, вы имеете истинное чувство идентичности, и чтобы вы ни делали, это будет иметь сущностную ориентацию. Вы обычно думаете, что работа, которую вы выбираете, какую бы то ни было - садовника, психиатра, мамы - дает вам ощущение того, кто вы в действительности есть. Но это означает, что вы идентифицируетесь с тем, что вы являетесь частью мира. И это означает искажение реальности.
Обычно, когда человек начинает работать над собой, у него нет представления о том, в чем разница между выборами, которые мотивированы личностью, и выборами, которые мотивированы Сущностью. Он может думать, что когда он делает одно, а не другое, он может лучше оставаться собой, но у него нет ясного руководства, понимания того, что есть что. Человеку не только не хватает этого руководства, но более того, в результате эго-идентификации он верит в то, что его личность побуждает его делать, и страстно защищает свой выбор. «Это я. Это то, кто я есть. Это лучшее из того, что нужно делать». Каждый раз, когда вы спрашиваете у него про планы на будущее или про его представления о том, кем он, по его мнению, является, он чувствует угрозу. И любое сомнение насчет этих структур означает возможность разрушения всех его верований.
В нашей работе, которая называется (Diamond approach ), мы говорим, что стремление личности к независимости и идентичности в действительности является искаженным отражением желания получить или почувствовать определенный аспект Сущности - то, что мы называем личным аспектом. Это часто описывается в суфийских сказках, таких как «Принцесса Драгоценная Жемчужина» или «Бесценная Жемчужина». Многие сказки - это сказки про то, как принцесса - Личная Сущность - освободилась из тюрьмы, что, конечно, означает освобождение из тюрьмы личности, от того, что является ложным в нас. В других сказках разыскиваются бесценные драгоценности, что означает поиск Личной Сущности.
Как применить фразу «в мире, будучи не от мира сего» к этой ситуации? «Быть в мире, будучи не от мира сего» означает, что вы продолжаете делать то, что вы делаете. Вы продолжаете заниматься своей карьерой психиатра, садовника, мамы и так далее, но вы всё время помните, что это только отражение чего-то ещё, и что на самом деле ваше самое глубинное желание - это проявить некую часть себя. Таким образом, основное усилие направляется на понимание этой части себя и проявление ее. Если вы живете таким образом, это правда, что вы живете в мире, но ваша мотивация иная. Вы не мотивированы миром. Ваша цель не в том, чтобы быть психиатром, мамой или садовником. Ваша цель - найти бесценную жемчужину, вашу Личную Сущность. Если вы психиатр, вы можете быть награждены одной наградой за другой, если вы юрист, вы можете стать прокурором. Тем не менее, вы по-прежнему будете чувствовать нереализованность, если вы не найдете жемчужину. Вы будете вынуждены делать больше, пробовать больше, доказывать больше. Вы можете потратить свою жизнь, прилагая усилия для достижения больших и лучших результатов.
Постарайтесь правильно понять, о чем я говорю. Я не говорю, что вы не должны заниматься тем, чем вы занимаетесь. Я не говорю, что вы должны сидеть дома и думать о том, что же это за бесценная жемчужина. Я говорю о том, что что бы вы ни делали - это искажение реальности до тех пор, пока вы не ориентированы к Сущности и не реализовываете Личную сущность. В связи с тем, что ваша личность искажает реальность, это и может указывать на то, что же является реальностью. Чтобы понимать это, вы можете начать видеть, какую правду в вас это отражает.
Правильно говорить «в мире, будучи не от мира сего», а не жить «не в миру». Когда вы «в мире», вы не медитируете на какой-то горе, не живете в монастыре. Вы действительно живете тем, чем живет мир. Ваша жизнь - это приключение, и что бы вы ни делали в мире, это не является сутью вашей жизни, а просто является котлом для переплавки руды в золото. Когда вы ощутите самого себя как Личную Сущность, для вас перестанет иметь значение то, что вы делаете. Вы станете выбирать то, что будет увеличивать и усиливать ваше реальное я. Вы не сможете испытать чувство окончательной наполненности до тех пор, пока вы не соединитесь с этой сущностной частью себя. Ничто другое не может занять это место.
Давайте возьмем другой пример: вопрос того, как быть с кем-то, оставаясь при этом независимым. Часто вам кажется, что для того, чтобы быть в отношениях, вы должны жертвовать частью себя, искать компромисс. А что, если вы не хотите этого делать? Что, если вы хотите иметь близкие или интимные отношения, любить и быть любимым, и продолжать оставаться самим собой без компромиссов? Как вы можете быть «в мире, будучи не от мира сего» в этом примере? Чтобы ответить, нам сначала нужно понять кое-что о природе взаимоотношений.
Ключевая потребность иметь интимные любовные отношениях - это желание повторить определенные взаимоотношения, которые у вас были в раннем детстве с вашей матерью. Когда вы были ребенком 4 – 5 месяцев от роду, вы были в состоянии, которое называется «симбиотический союз». В этом состоянии вы были в сущностном слиянии с вашей мамой. Там не было чувства «я есть я» и «ты - это кто-то другой». Там было тотальное, неразделенное соединение с прекрасными, приятными, теплыми, растворяющими ощущениями.
Когда вы думаете о том, что вы хотите в отношениях, вы обычно считаете, что хотите быть так близко, чтобы как бы не было уже двух отдельных личностей. Вы ощущаете настолько глубокое желание раствориться в другом человеке, без границ, что здесь уже не стоит вопрос о двух любящих друг друга людях, существует только состояние любви. Это состояние напоминает пруд - прекрасный, золотой пруд - он как мёд, через который светит солнце. Это золотая матка. Вы чувствуете безопасность, защиту, растворение. Ваше тело - это само удовольствие, ваших мыслей не существует. Так как у нас был аналогичный опыт с нашей мамой в нашем младенчестве, мы верим очень глубоко внутри, что для того, чтобы получить это состояние снова, мы должны быть с другим человеком. Для этого мы ищем подходящего человека. Но то, что мы на самом деле ищем - это то ощущение слияния, то золотое, растворяющее чувство.
Как мы можем иметь это и не мотивироваться миром? Необходимо понимать, что состояние полного слияния, полного исчезновения в растворяющем удовольствии - это состояние Сущности. Вам не нужно быть с кем-то ещё, чтобы иметь это. Вы можете проживать этот аспект Сущности сами или с вашим котом, с пледом, с вашей машиной, с другим человеком - со всем, чем угодно. Наше убеждение, что нам нужен кто-то ещё для того, чтобы испытывать чувство золотого слияния, очень сильное. «Если бы я только мог раствориться в твоих руках, если бы ты просто любил меня, все было бы прекрасно». Вы считаете, что найдя другого человека, вы это получите. Для большинства людей легче испытывать состояние слияния с кем-то ещё, потому что они убеждены, что наличие кого-то ещё является условием, чтобы почувствовать это состояние в себе. Но на самом деле мы просто ищем определенный аспект Сущности. Итак, в этом случае, быть «в мире, но не от него» не означает, что вы должны забыть об отношениях, удалиться в пещеру или на Северный полюс и сливаться там с айсбергами. Если вы не хотите этого делать - прекрасно, в действительности это не имеет значения. Что имеет значение? Что бы вы ни делали (не важно, в отношениях вы или нет), вам нужно смотреть внутрь себя и выяснять, что мешает вам прожить ту часть вас, которая может чувствовать слияние и растворение независимо от того, с кем вы или где вы.
Желание этого сущностного состояния относится не только к взаимоотношениям с партнером, но также и к желанию иметь детей; люди хотят этого состояния слияния с ребенком. Также, когда люди ищут прекрасные ландшафты или что-то подобное, то что они в действительности хотят, так это чувствовать слияние с тем, что вокруг них, и они считают, что для этого они должны выполнить те или иные условия. Итак, отношения могут быть котлом для обнаружения определенной золотой сущностной субстанции внутри.
Я привел два примера, которые очень тесно взаимосвязаны. Первый пример имеет дело с независимостью, желанием быть самим собой, и рассматривает вопрос идентичности - личного аспекта Сущности. Другой пример имеет дело с отношениями, и обычно рассматривает конфликт между желанием быть независимым и испытывать слияние, которое часто заставляет вас чувствовать так, как если бы вы потеряли свою идентичность.
Если вы обратите внимание на то, что происходит в вашем мире, что является искаженной версией истинного состояния дел, вы сможете понять, что на самом деле здесь есть. Ваша карьера, интересы и отношения важны, но они важны постольку, поскольку они ведут вас к глубокому пониманию самого себя. В противном случае, они не имеют значения.
Ничего нет более важного, чем то, кто вы есть, и это демонстрирует следующая история.
Мастер дзэн Хакуин был известен в округе своей праведной жизнью.
Неподалеку от него жила красивая девушка, родители которой держали продуктовую лавку. И вдруг родители узнали, что их дочь беременна.
Они очень рассердились. Дочь сначала не хотела называть отца будущего ребенка, но, устав от расспросов, наконец назвала имя Хакуина. Кипя от ярости, родители пошли к мастеру.
Неужели? - только и сказал он.
Когда ребенок родился, его принесли к Хакуину. К тому времени мастер уже потерял свою репутацию праведника, но это его не беспокоило. Он с большим старанием принялся ухаживать за младенцем. Молоко и все, что было нужно малютке, он брал у соседей.
Прошел год, и тут молодая мать призналась родителям, что отцом ребенка был молодой человек, работавший на рыбном рынке.
Мать с отцом бросились к Хакуину молить его о прощении. Они долго извинялись и попросили вернуть ребенка.
Хакуин внял их просьбам. Возвращая ребенка, он лишь сказал.
«Я научилась просто, мудро жить. Смотреть на небо и молиться Богу…», - Я начала читать Ахматову по заданию учительницы прочесть любимое стихотворение. И услышала полную тишину в классе. Почувствовала, как класс вместе с учительницей погрузились в состояние удивления, граничащего с легким шоком.Сборник «Антология русской поэзии первой половины ХХ века», изданный небольшим тиражом, открыл мне новые миры и удивительные, захватывающие и пьянящие состояния, которые не выразить словом. Это произошло в 13 лет. Гумилев, Бальмонт, Мандельштам, Хлебников, Цветаева… Я переписывала стихи в тетрадку, они звучали в моей голове… В 14 лет мне дали почитать другую редкую книжку - «Мастер и Маргарита». Я была настолько потрясена романом, что пыталась переписать его от руки.
Я хотела быть нормальной, но чувствовала, что со мной что-то не так. Что другие люди воспринимают как мои «странности»? Я не могла ответить на этот вопрос. Наверное, просто я очень умная и очень много знаю. Самая умная. От этого другим меня не понять. Поэтому даже и не стоит с ними разговаривать.
Теперь я вижу, что моя «странность» была в отстраненности от жизни класса, коллектива, в отсутствии желания общаться, дружить с одноклассниками. Я даже не очень различала, кто есть кто: в классе были два брата-погодка и я их постоянно путала. Наверное, странно и непонятно выглядело мое высокомерие при средней успеваемости в учебе - я не стремилась к высокой успеваемости - ведь то, что я читала по собственному выбору и что звучало в моей голове - было гораздо интереснее!
В университете я тоже училась средне. Удивляюсь, как один молодой человек увидел во мне незаурядный ум, ведь я не очень-то открывала рот. Он сказал: «Мне бы твой ум, я бы многого достиг». Я почувствовала к нему легкое презрение и подумала: «А я ничего не хочу достигать». Я имела ввиду построение карьеры, достижение материальных благ. Да, я об этом не думала. Но чего-то ведь, наверное, я хотела? Я не знала. Были какие-то смутные мысли-ощущения, что страну нашу ждут большие перемены, что наступит время, когда я пригожусь людям как журналист. То есть мизантропом я не была, хотела приносить пользу обществу.
«Не надо печалиться! Вся жизнь впереди!» (Р. Рождественский)
Я почему-то рано начала печалиться. Я и сама писала стихи, но настолько мрачные, что не хочу их здесь приводить. Ну, одну только строчку: «Как темно за окном, как темно! Впрочем, мне уже всё равно.» Это мое состояние в 20 лет. Я чувствовала себя старой и усталой. Внешне - все благополучно. Я - студентка МГУ. И вот тогда я впервые поняла, что такое депрессия .То есть я, видимо, страдала депрессией с детства, но в 20 лет ощутила ее явно. Я не чувствовала смысла жизни, цели. Раньше у меня были как-бы вынужденные, обязательные и ясные цели - надо куда-то поступить учиться. Три раза пыталась поступить в художественное училище, но не получилось. Решила поступать на факультет журналистики - поступила со второй попытки. И что дальше? Предстоящие 5 лет учебы казались вечностью. И чувство пустоты. Я пошла к психиатру. Было такое впечатление, что он меня просто не понял: «Как это, нет цели? Учись, да и всё!»
Я училась, но учеба слабо наполняла, хотя мы изучали произведения мировой литературной классики и у нас были потрясающие, блестящие преподаватели. Узнала о КСП - Клубе самодеятельной песни, который проводил свои слеты в подмосковных лесах. Обзавелась туристическим снаряжением, стала ездить на слеты - эти выходные в лесах облегчали мое состояние. Там увидела довольно много людей, несколько мне подобных, «странных» и даже еще страннее.
Странным людям зачем-то надо было сидеть по ночам у костра и петь или слушать странные песни - Окуджавы, Галича, собственного сочинения, на стихи Мандельштама, Бродского. Я очень полюбила Бродского: «Мне говорят, что надо уезжать. Да-да, благодарю, я собираюсь…»
Больше всего я любила стихи с трагичным оттенком, с философским звучанием. Но у меня так и не складывалось представления о своем будущем, о том, чего я хочу в жизни - не виделось цели. От этого был страх перед будущим и я старалась о нем не думать.
«Вся жизнь впереди - надейся и жди!» (Р. Рождественский)
На что надеяться, чего ждать - я не знала и не представляла. «Странные» товарищи по КСП бросали ВУЗы из идейных соображений и устраивались сторожами и истопниками. Я, слава Богу, доучилась. Пошла работать в редакцию - первое время, когда надо было срочно научиться писать, работала по 12 часов в сутки и забывалась в работе. Потом опять пришли пустота и непонимание, зачем жить. Наступил разгар Перестройки и мнезахотелось сбежать от всего этого безумия. В красивую и спокойную страну. У меня была мысль: «Россия - кончилась». (И как я рада, что ошиблась).Мнехотелось, главным образом - покоя! Казалось, эмиграция решит все мои проблемы разом. Когда увидела средний уровень жизни в Финляндии, мне впервые захотелось материальных благ. Но вскоре они перестали радовать. А от «покоя» просто хотелось выть по-волчьи. Одиночество я здесь испытала по полной программе. И мучительные депрессии. Попытки найти смысл жизни в мистике и в браке провалились. Будущее без смысла и без цели продолжало представляться сплошной чернотой, куда невыносимо было смотреть.
Я сознавала, что у меня не получается жить. Жить среди людей и в согласии с собой. Кажется, неосознанно я всю жизнь ждала, что кто-то придет и всё в моей жизни изменит, исправит. Но каждый раз этот «кто-то» разочаровывал, не оправдывал ожиданий. Кто бы мог подумать, что свет в конце туннеля забрезжит нежданно с монитора компьютера в процессе знакомства с системно-векторной психологией Юрия Бурлана. Помощь пришла, когда, казалось, все было совсем мрачно, беспросветно, безнадежно!
А теперь - жизнь в реальности
Три года назад я начала читать статьи на портале системно-векторной психологии Ю. Бурлана. В ней есть четкое понимание людей со звуковым вектором в разных состояниях развитости и реализованности. Звуковику свойственно ощущать внешний мир иллюзорным, а себя - единственным в мире. Он выглядит странным в глазах других людей.
Только звуковики задумываются о смысле жизни, им сложнее, чем другим, найти свое место в мире. Таких людей не много - около пяти процентов. Реально их еще меньше, так как многие уходят из жизни преждевременно - от наркотиков, алкоголя, суицида.Статьи вызвали узнавание, чувство, что кто-то меня понимает. А этого чувства у меня не было никогда в жизни. Я прошла бесплатный курс, затем - полный курс СВП. Продолжаю посещать бесплатные занятия. Каждый раз на них открывается что-то новое. У меня усиливается и углубляется осознание того, что окружающий мир - реален. Реальны люди и я сама.
Поэзия - конечно же, хорошая вещь. Но она больше не уносит меня в измененные состояния сознания, фантасмагорические и печальные. Я с радостью учусь жить в реальном мире и чувствую твердую почву под ногами. В наше время ни музыка, ни поэзия, ни философия с эзотерикой ненаполняют нехватки человека со звуковым вектором. Звуковая жажда познания себя и окружающего мира наполняется только системно-векторной психологией. Я в этом убедилась.
В 50 лет я почувствовала себя несравнимо лучше, чем в 20. До 50-ти лет я проходила всевозможные плохие состояния звукового вектора, а после - потрясающе радостные состояния, которых у меня не было ни в детстве, ни в молодости. И я знаю, что это еще не предел -в потенциале звуковики могут наслаждаться жизнью больше, чем все остальные, ведь у них самый высокий уровень желания.
Я действительно теперь ощущаю - «жизнь впереди», что я стою в начале новой, приносящей ранее не ведомые радости жизни. Появилось осознание ее цели и смысла. Знаю, зачем живу и чем хочу заниматься. Знаю, что у меня есть возможности для осуществления своих желаний. Слова Чацкого: «Я странен. А не странен кто ж? Тот, кто на всех глупцов похож…» - уже не греют мне душу.
Благодаря системно-векторной психологии Юрия Бурланая примирилась с людьми, я понимаю, что другие люди - не глупцы, как мне когда-то казалось, в каждом векторе - свой ум и все вектора имеют свое назначение в этом мире. Появилось чувство благодарности людям и глубокого к ним уважения за их труд на общее благо. Из «странного» человека я превращаюсь во всё более адекватного современной реальности.Но этим мы несколько искажаем изначальный смысл фразы. Ведь впервые ее произнес Иисус Христос, когда пытался объяснить людям, Кто Он такой.
«Вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира» – говорил им Иисус.
Его современники никак не могли понять, Кто находится перед ними, и к чему Он пытается их призвать.
Когда Иисус говорил, что недолго будет с ними, и уйдет туда, куда они не смогут прийти, люди пожимали плечами и думали, что Он собирается пойти проповедовать в Грецию. Он же говорил о Своей скорой смерти, последующем Воскресении и о Небесном Царстве. Когда Иисус говорил, что пришел освободить их, то они думали, что Он пришел поднять восстание и освободить евреев от римского владычества. Он же имел в виду свободу от рабства греху. Когда Иисус говорил им о приблизившемся Небесном Царстве, они думали, что Он говорит о земном царстве Иудеев, которое восторжествует после победы над Римом.
Позже, когда Христа привели на суд к римскому наместнику Понтию Пилату, то помимо прочего, Иисус был обвинен в призыве к мятежу. На вопрос Пилата действительно ли Он провозглашает Себя Царем Иудейским, Иисус ответил: «Царство Мое не от мира сего». Услышав такой ответ, Пилат не увидел в личности Христа никакой опасности для Рима. Военного чиновника не интересовали предметы, не имеющие отношения к реальной жизни. Ведь он занимался серьезными делами и у него были проблемы совсем другого рода.
Лишь под давлением иудейских первосвященников, Пилат принял решение казнить Христа. Сам же он не видел в Нем никакой опасности.
Глубокий смысл сказанной Спасителем фразы состоит в том, что слишком глубоко погружаясь в повседневный мир, мы можем оказаться на обочине по-настоящему реальной жизни. Той, что «не от мира сего».
Церковь парадоксальна и антиномична: она не только Тело Христово, но и организация, и потому всегда есть опасность привнесения в нее стихий мира. Какие опасности подстерегают Церковь, заявившую о своем активном присутствии в обществе? Как христианам не перепутать неотмирность с озлоблением на «не наших» и гордостью мытаря, который не таков, как все?
Размышляет игумен ПЕТР (Мещеринов), настоятель Подворья московского Данилова монастыря в Подмосковье, сотрудник Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи при Даниловом монастыре, церковный публицист .
— Что значит — «не от мира сего»? Христос говорит эти слова о Царствии Божием («Царство Мое не от мира сего»; Ин. 18: 36), но как это касается Церкви как земной общины?
— Неотмирность Христова Царства в контексте Церкви можно описать следующим образом. Всякое явление мира сего чревато смертью. Все природное рождается, развивается до некоей полноты и умирает. Имеет свой конец жизнь человека и общества; перестают существовать империи, отмирают социально-общественные формы; разрушаются произведения искусства и т. д. Все, что коренится в мире сем, подвержено страданиям, болезни и смерти. Церковь — единственное явление на земле, вектор которого ровно обратен: не от рождения к расцвету, а затем к угасанию и к смерти, а через умирание и смерть (и смерть крестную) — к рождению в вечную жизнь. Благодатью Христовой Церковь изымает человека из-под детерминированной власти стихий мира и уже в земной жизни поставляет пред Христом, переводит его существование из земного модуса в небесный, так что христианин уже здесь, на земле вкушает, точнее «предвкушает», «как сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор. 13: 12), но вместе с тем совершенно реально — «Царство Божие, пришедшее в силе» (Мк. 9: 1).
Под «миром сим» понимается, конечно, вовсе не прекрасно созданная Богом природа или человеческое естество; речь идет о повреждении человека, вызванного грехопадением. Преподобный Исаак Сирин пишет: «…слово мир есть имя собирательное, обнимающее собою то, что называется страстями… Миром называется и состав собирательного имени, объемлющего собою отдельно взятые страсти. И когда в совокупности хотим наименовать страсти, называем их миром; а когда хотим различать их по различию наименований их, называем их
страстями… И страсти суть следующие: приверженность к богатству; телесное наслаждение; желание чести, от которого истекает зависть; желание распоряжаться начальственно; надмение благолепием власти; желание наряжаться и нравиться; искание человеческой славы, которая бывает причиною злопамятства…» и прочие (Слово 2). Жизнь отдельного христианина, как и жизнь церковной общины, по аскетическому учению святых отцов, и должна представлять собой подвиг борьбы со страстями.
Помощь для этого подвига также дает Церковь, возвещая миру благовествование Христово. Те, кто на него откликаются и входят в Церковь, получают благодатные силы идти путем Истины и Жизни. Поэтому отношения Церкви с миром должны строиться, исходя из, скажем так, максимальной возможности проповеди жизни во Христе — и проповеди не только словом, но и делом.
«Методологии» же благовествования Евангелие уделяет большое внимание. «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф. 10: 16), — говорит Господь. Апостолы Христовы тщательно хранили себя от духа мира, и обратили они ко Христу человечество методами вовсе не мирскими. «…Мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими» (1 Фес. 2: 7). «Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение, но во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2 Кор. 6: 3-10).
Мир противится и этому благовествованию, и самой жизни христиан: «в мире будете иметь скорбь» (Ин. 16, 33); «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3, 12). Но такой внешней вражды Церковь никак не должна бояться — «мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16: 33), говорит нам Христос. А бояться нужно того, чтобы мирские начала не проникали в Церковь — «да не вкрадывается под видом священнодействия надменность власти мирския; и да не утратим постепенно и неприметно той свободы, которую даровал нам Своею кровию Господь наш Иисус Христос » (8 правило III Вселенского собора).
— Сегодня Церковь после многих полуподпольных лет существования в России взяла курс на диалог с обществом, на свое активное присутствие в жизни общества. Грозит ли это ее «неотмирности»? В чем будет ее «неотмирность»?
— Сам по себе диалог с обществом Церкви нисколько грозить не может. Дело в характеристиках этого диалога. Если Церковь, следуя вполне естественному импульсу «распрямиться» после гонений, восстановить свое значение и престиж, увлечется этим и перейдет некую черту, то диалог с обществом превращается в монолог; и вот это как раз очень грозит сущностной неотмирности Церкви. Немало «внешних» людей воспринимают многие церковно-общественные действия как стремление навязать себя, «влезть в печенку». Пусть эти люди неправы; но тут-то и необходим диалог — а он порой подменяется действиями вполне мирскими: заставить, принудить через государство и т. п. Невозможно представить себе, чтобы ап. Павел обращался к тогдашним властям для содействия в успехе евангельской проповеди… Необходимо также учитывать, что сегодня слова в очень сильной степени девальвированы. Лучший аргумент в диалоге Церкви и общества — пример чистой, нравственной евангельской жизни не только отдельных православных христиан, но и всей российской церковной общины; в этом и будет выявляться неотмирность Церкви.
— Часто говорят «не от мира сего» про чудака, выражаясь языком Достоевского — «идиота». Насколько это близко евангельскому смыслу выражения «не от мира сего»? Церковь — это «церковь чудаков»? А как же деятельные батюшки, которые восстанавливают храмы-монастыри (машину бетона туда, две машины песка сюда, бригаду строителей из Молдовы, а дорогу обещал заасфальтировать депутат из облсовета и т. п.).
— Мало ли что говорят. Христианство «для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия» (1 Кор. 1: 18). На самом деле тот континуум неотмирности, в котором должен пребывать всякий православных христианин, — дело благодати Божией. Если христианин в состоянии эту благодать воспринять — он обогащается и прочими Божиими дарами, и становится мудрым . И мудрость эта «сходящая свыше», она «чиста, мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (Иак. 3: 17). Людям внешним это действительно может порой казаться «чудачеством»; но христианин, будучи именно мудр, поведет себя так, что люди нормальные это чудачество в конце концов не смогут не зауважать… А деятельности батюшек такая неотмирная мудрость не только не мешает, но и очень даже помогает.
— «Неотмирность» — это значит жизнь по другим законам, нежели мир? Если у нас просто другие законы (как писал Тертуллиан: «другой чин подчинения», не кесарю, а Богу) — то чем эти законы принципиально отличаются? Ведь в Церкви все как у всех: есть каноны (законы-правила); кто их нарушает, того наказывают (ну не в тюрьму, а епитимья); есть и субординация и т. п. Евангельский закон — только для внутренней жизни христианина? В чем он выражается в Церкви как организации?
— Здесь нужно определить понятие «закон». Если говорить о законе как о неписаных стихиях жизни, то, безусловно, Церковь должна жить по совершенно иным законам, нежели мир. Законы мира сего — «право сильного», власть, деньги, ложь, похоть, тщеславие, гордыня… Законы христианства — «перевернутая пирамида», по выражению архимандрита Софрония (Сахарова), когда «по тому узнают все», что мы — Христовы «ученики, если будем иметь любовь между собою» (Ин. 13: 35). «…Цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются, а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий — как служащий» (Лк. 22: 25-26) — это полная противоположность отношениям, господствующим в мире.
Если же закон понимать как право, то здесь понятия Церкви и общества сходятся. В обществе право регулирует, по выражению Владимира Соловьева, низший уровень нравственности, как раз ограничивая наиболее грубые и злые проявления стихий мира сего. В европейской христианской цивилизации, к которой принадлежит и Россия, право зиждется, помимо древнеримской традиции, на евангельской нравственности, почти две тысячи лет оплодотворявшей жизнь Европы (поэтому очень странно, когда православные пренебрежительно относятся к праву). В Церкви право также регулирует внешние отношения членов Церкви, от которых (так же как и от субординации) никуда не деться, пока мы живем в этом падшем мире.
Что же касается соотношения Церкви как Тела Христова и Церкви как организации — то тут все зависит от цели. Если цель церковной организации — дать людям в данных исторических, культурных, социальных и прочих условиях максимальную возможность жизни во Христе — то неотмирность прекрасно будет сочетаться с правом. Если же ви дение церковной цели искажается — то этим открывается дверь для господствования в церковной жизни стихий мира сего.
— Иногда «неотмирность» воспринимается как озлобленное противостояние миру: это чувствуется не только в борьбе с ИНН, экуменизмом и т. п., но и в таком подходе, что-де мы православные и будем потому ходить в кушаках, сарафанах, сюртуках, платках, все слова произносить на «церковный манер» и прочее. А тех, кто, скажем, красит волосы, любит современную литературу, живопись, музыку и т. п., — мы будем осуждать, потому что они «обмирщают» нашу «неотмирную» Церковь. Что можно сказать по этому поводу?
— Тут наличествует путаница, характерная для нашего времени. Большинство церковных людей под церковностью понимают сложившуюся сегодняшнюю православную субкультуру. «Субкультурность» церковного мировоззрения — одна из важнейших нынешних проблем. Церковь — вселенская; она обнимает собою не только пространство и время, но и все явления человеческой жизни без исключения. В духовно-аскетическом плане вселенская церковность изгоняет из всех этих сторон жизни грех и страсти, привносит в них благодать Божию и благородство неотмирности, которая освобождает человека от связанности миром сим и делает его мудрым и искусным во всех своих действованиях. Субкультурность же до чрезвычайности сужает этот вселенский горизонт и полагает, что христианская духовная и нравственная жизнь зависит от одежды, еды, тех или иных эстетических вкусов, национальных интересов или общественно-политических расположений. Именно поэтому субкультурность на самом деле есть прямое порождение стихий мира сего, явление по существу языческое и на сто процентов посюстороннее. Где есть неотмирность, а следовательно, и подлинная церковность, там нет места столь выразительно описанной в данном вопросе субкультурности.
— Христианство, как известно, «для иудеев соблазн, для эллинов безумие» (1 Кор. 1: 23). Современная западная культура — эллинская. Когда мы поступаем, руководствуясь религиозными мотивами (подаем милостыню или мяса не едим почти два месяца) — для «эллинов» это безумие. Но ведь есть и обратная сторона — хочется иногда почувствовать себя особенным… Если я весь такой православный, веду себя девиантно, как бы стараюсь подчеркнуть свою неотмирность — это та неотмирность, о которой говорил Христос?
— Современная западная (точнее — глобалистская) культура уже не эллинская. Эллинская культура — это святые отцы: Василий Великий, Иоанн Дамаскин, аскетические писатели. (Кстати, то восприятие поста, какое мы имеем в нашей церковной жизни сейчас, вполне себе эллинское.) Современная культура скорее «просвещенческая», упрощенная сравнительно с культурой древности, а тем более с великой культурной традицией Церкви.
А девиантное поведение — это практическое выявление субкультурности Церкви и прямо противоположно неотмирности; их мотивации совершенно мирские. Неотмирность вся — внутри, в сердце, в мотивациях, ценностях человека. Кроме того, неотмирность благодатна и знает, как себя вести, чтобы не смущать и не «грузить» окружающих. Неотмирность, повторю, мудра; а девиантность глупа (и в библейском, и в обыденном смысле этого слова), и выставляет эту свою глупость на всеобщее обозрение, добиваясь того, что из-за нас «имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2: 24).
— Инаковость христианина миру часто понимается как то, что христианин всем должен, «как дурак»: прощать, как дурак, уступать, как дурак, всем служить, как дурак, тогда как весь свободный мир давно признал, что никто никому ничего не должен.
— Мир на словах-то, может, и это признал, а на деле человек опутан долженствованиями мира с ног до головы. Он должен мыслить, чувствовать, смотреть, читать, слушать, потреблять только так, а не иначе, выглядеть, иметь престижную работу, машину, квартиру и т. д. И это не писаные законы, а именно бесчеловечные и жестокие, как объятия дракона, стихии мира сего. А христианин как раз, вооружаясь неотмирностью, разрывает эти цепи, он свободен и мудр. И он, по большому счету, даже и не заставляет себя «не позволить» все то, что общепринято, а разумно и свободно не желает принимать участия в стадном безумии, потому что вкусил лучшего.
— Не превращает ли неотмирность христианство в некий вид оппозиции? Не дает ли она повод считать других людей непросвещенными? И, с другой стороны, не выглядит ли в глазах «внешних», что у христиан «все не как у людей»?
— Христианство — не оппозиция в политическом смысле. Но оно всегда — критично: в отношении самого себя, мира и проявлений его падшести с евангельской, нравственной и духовной точки зрения. Критика эта — не просто брюзжание по поводу и без повода, но ви дение в свете благодати Божией правды жизни, и личной, и общественной. И это ви дение действительно делает восприятие христианина не таким, «как у людей». Но так как это восприятие возможно только «вместе с Богом», по благодати, то оно исключает презрение, превозношение и осуждение какого бы то ни было человека.
У христианина и не должно быть «все, как у людей» — только не в субкультурной, а в нравственной и духовной области. Христиане должны быть «светом мира» и «солью земли» и жить так, чтобы у людей становилось так, как у христиан; «чтобы все видели наши добрые дела и прославляли Отца нашего Небесного» (см. Мф. 5, 13-16).
Вся беда как раз и заключается в том, что в церковной нашей повседневности у нас по большей части вот именно что «все, как у людей»…
Дмитрий РЕБРОВ, Ирина ЛУХМАНОВА
