Святейший Патриарх Кирилл: Современный человек страдает от острой нехватки настоящей любви…. Патриарх кирилл о том, почему рушатся браки и уходит любовь
В интервью сербскому писателю Горану Лазовичу Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл отвечает на вопросы о сербско-российских взаимоотношениях, проблемах современного общества и вызовах, с которыми сегодня сталкивается Церковь.
— О Сербии и ее святом Вы всегда говорили с большой любовью. Чем является Сербия для Вас, как Вы на нее смотрите?
— О Сербии я всегда вспоминаю с особым чувством. Мне не раз доводилось бывать на гостеприимной сербской земле еще в бытность председателем . Господь сподобил меня дважды посетить вашу замечательную страну уже в качестве Патриарха: в 2013 году, когда мы совместно с Предстоятелями Поместных Православных Церквей торжественно 1700-летие подписания Миланского эдикта, и в 2014 году, когда по приглашению Святейшего Иринея я в Сербию с официальным визитом. Тогда у нас была весьма насыщенная программа. И я храню самые добрые воспоминания о прошедших встречах и братском молитвенном общении с Его Святейшеством, духовенством и православным народом Сербии.
Знаете, удивительное чувство посещает русского человека, приезжающего в Сербию. Нет ощущения, что ты оказался в чужой стране. Напротив, возникает чувство, что ты как будто дома, а рядом с тобой — твои братья. Наши страны действительно очень многое объединяет. В первую очередь, конечно, это общая вера, общие духовно-нравственные ценности, близкие культуры и тесные исторические связи. Между нашими народами существуют давние и прочные узы любви, и узы эти, что важно, проявляются самым непосредственным образом на бытовом, частном уровне, в личном общении людей друг с другом.
Именно поэтому посещение Сербии, поклонение ее святыням и общение с ее православным народом всегда становится для меня радостным и ожидаемым событием, потому что каждый раз переживаешь это незабываемое чувство искренней братской любви и духовного единения во Христе.
— Русская и Церкви — Церкви-сестры, а каковы братья русские и сербы?
— Как я уже сказал, между нашими народами существует очень глубокое духовное родство, проистекающее и из православной веры, которую исповедуют сербы и русские, и из общего славянского происхождения. История русско-сербских отношений восходит к самим истокам общеславянской православной цивилизации.
Если мы обратимся к истории, то увидим, как тесно промыслом Божиим оказались переплетены судьбы наших народов. Святитель Савва, который принял постриг в Старом Русике на Афоне, перевел на церковнославянский язык Кормчую книгу, и по этому переводу Русская Православная Церковь жила несколько столетий. Выдающийся духовный просветитель Пахомий Серб трудился Москве в Троице-Сергиевом монастыре, где занимался составлением житий и переписыванием книг.
На протяжении истории наши народы стояли вместе в годы тяжелых испытаний. Россия поддерживала Сербию в годы Первой мировой войны. Когда же в России произошла революция и власть захватили воинствующие богоборцы, Сербия, хотя и сама страдала от последствий войны, приняла множество беженцев из России, к которым отнеслась как к родным.
Сегодня мы стоим перед новыми серьезными испытаниями. В некоторых европейских странах все большее влияние приобретают силы, которые стремятся вытеснить религию на обочину жизни современного человека, обесценить традиционные нравственные принципы, объявив об относительности моральных норм, и пытаются навязать обществу, в том числе и в ряде православных стран, греховные стандарты поведения.
Мы, православные сербы и русские, призваны, как и прежде, стоять плечом к плечу в этой битве за нашу духовную идентичность, за сохранение православной цивилизации, отстаивая понимание богоустановленного брака как союза мужчины и женщины, ценность человеческой жизни от зачатия до естественной смерти, не поддаваясь искушениям видимого материального благополучия и не соблазняясь ложными представлениями о человеческой свободе и счастье.
— Вы являетесь духовным главой крупнейшей Православной Церкви в мире. Как Вы с этого высокого трона смотрите на страдания обычных русских людей, особенно тех, кто на Донбассе, и в других местах?
— Пастырь призван всегда быть со своей паствой, для любви к которой нет и не может быть никаких преград. Боль и страдание любого из моих чад, где бы они ни находились, — это и мои личные боль и страдание, ведь, как писал апостол Павел, «страдает ли один член, страдают с ним все члены» (1 Кор. 12:26), а наипаче страдает тот, кому Богом вверена забота о всей Церкви.
Происходящие на Украине события, продолжающийся братоубийственный конфликт на юго-востоке страны, страдания множества людей, терпящих нужду, голод и лишения, — незаживающая рана на моем сердце, предмет постоянных печалований и молитв ко Господу.
Что может сделать Церковь? Церковь призывает всех нас усердно молиться. Как замечательно некогда сказал Святейший Патриарх Сербский Павел, молитва — это глубочайшее выражение сопротивления злу и самый возвышенный ответ людям, его творящим. И вот уже несколько лет во всех храмах Русской Православной Церкви ежедневно возносятся особые молитвы о мире на украинской земле, об искоренении злобы и преодолении разделений, о том, чтобы враг рода человеческого прекратил сеять смуту и вражду между братьями по вере. Я прошу сербский народ разделить с нами эту молитву.
— Какие, по Вашему мнению, сейчас стоят вызовы перед Православием?
— С одной стороны, нет ничего нового под солнцем (Еккл. 1:9). Ловушки и искушения врага рода человеческого сегодня те же, что и во все времена, только, быть может, более изощренные и хитрые. Но в целом человеческая природа, несмотря на смену исторических эпох, не меняется: люди все так же любят и ненавидят, предают друг друга и жертвуют собой ради ближних, впадают в грех и каются, возвращаясь к Богу. И потому, как и сто, тысячу лет назад, лучшим учебником по духовной жизни в настоящее время по-прежнему остаются святоотеческие труды. Важно только, чтобы этот учебник не пылился на полке, а для этого нашим пастырям и богословам необходимо формулировать святоотеческий опыт понятным для современных людей языком.
С другой же стороны, сегодня мы видим, сколь стремительно происходят цивилизационные изменения, сталкиваемся с такими сложными реалиями и непростыми вопросами, ответы на которые не всегда мы можем найти даже в богатейшем наследии святых отцов.
Один из таких важных и серьезных вопросов связан с бурным ростом информационных технологий. Наряду с полезными возможностями, которые открываются перед нами, этот рост таит в себе и ряд опасностей для духовной жизни человека. Конечно, как и с любым инструментом, дело в его применении: та или вещь сама по себе не является добром или злом, с нравственной точки зрения она нейтральна, но вот человек волен ее использовать для благих или не очень благих целей. Ножом можно и хлеб нарезать, и человека убить. Здесь действует принцип, который можно сформулировать в виде оппозиции «пользование — злоупотребление». Проблема в том, что, чем изощреннее и совершеннее инструмент, тем сложнее определить, где проходит эта тонкая грань, когда инструмент начинает приносить больше вреда, чем пользы.
Вот, скажем, социальные сети. Можно, например, помогать другим людям, общаясь с ними в Интернете, утешая и ободряя их, участвуя в целых благотворительных программах по сбору средств нуждающимся. Все это, безусловно, хорошо и весьма похвально. Но давайте подумаем: только ли к этому сводится настоящее христианское доброделание? Не заслоняет ли такое виртуальное общение — пусть и с благими намерениями — живой образ Христа в ближнем? Очень важно не допустить этой подмены, не разучиться делать добро в реальной жизни.
Есть и еще одна характерная черта нашего времени, которая меня как Патриарха весьма и весьма беспокоит. Сегодня мы наблюдаем, как обществу в том числе и с помощью законодательных механизмов навязывается восприятие греха как особого вида нормы. По сути же под лозунгами прав и свобод человека внедряется опасная идеология, в которой нет места понятиям «грех», «правда», «добро» или «зло».
Разрушительная сила этих идей многими недооценивается, к сожалению, и представляется даже как некое достижение человеческой цивилизации, объявившей своим главным кумиром безграничную свободу. Но я скажу открыто: данная концепция отрицает ценность нравственных начал в жизни общества, она аморальна по своей природе и неизбежно ведет к деградации и разложению самого общественного института.
Православным христианам разных стран сегодня важно доказывать свою общность, свое единство. Не позволить внешним силам оттеснить себя от принятия решений о собственном будущем. Мы должны найти возможность показать всем крепость своей веры, нашу способность созидать семью, общину, государство на основания добра и справедливости.
Сегодня, как и всегда, мы призваны твердо свидетельствовать миру о Христе Распятом и Воскресшем, защищать евангельские ценности и истинность нашей веры перед лицом бушующего мира. Не бояться честно обличать грех в ответ на призывы быть «толерантными». И если мы не будем этого делать, если мы согласимся с попранием Божественных заповедей, мы предадим Христа, взявшего на Себя наши грехи.
— Думаете ли Вы иногда о Косово, святой сербской земле и ваших собратьях, чьи монастыри сожжены, и которые молятся Богу и крестятся, опасаясь, что кто-то увидит?
— Косово — это святое место, место мученичества и исповедничества. Оно будет хранить память обо всех там пострадавших до скончания века, так же, как и камни собора Святой Софии будут вечно помнить совершавшиеся в этих стенах Божественные литургии. Мы должны всегда помнить, что у Бога Свой суд и Своя мера справедливости, так часто отличающаяся от человеческих представлений об этом.
Я с неизменным молитвенным чувством думаю о Косово и стараюсь молитвенно поминать всех, кто сегодня мужественно несет там свое непростое служение. Косово преподносит всем нам тот же урок, что и подвиг новомучеников Церкви Русской в XX веке. Это урок верности Христу и исповедания веры вопреки любым страшным испытаниям и искушениям, которые воздвигает на нас мир. И как важно не забывать в такие моменты, что не в силе Бог, но в правде!
— Ваше Святейшество, современный человек в погоне за материальным достатком обогнал сам себя, у него есть все и ничего. И хочет еще больше! Что нам делать?
— Почаще задавать себе вопрос: «А что из моих земных благ я заберу с собою в могилу? Что из этого поможет мне на Суде Божием?» Честные ответы на эти вопросы способны духовно отрезвить человека.
У одного из русских подвижников XIX века святителя Тихона Задонского есть замечательное высказывание по этому поводу: «Помни всегда вечность — и ничего в мире не пожелаешь». Значит ли это, что нам вообще не нужны никакие вещи? Нет, в земной жизни нам приходится пользоваться разными предметами. Сама по себе забота о земном благополучии не является чем-то греховным. Человек трудится и старается благоустраивать свою жизнь и жизнь своих близких. Святитель Тихон говорит о том, что мы лишь не должны привязываться к вещам, не должны заслонять земными попечениями мысли о Боге и главной цели нашего бытия — спасении. И когда мы переходим чувство меры в этой заботе, когда вещи становятся для нас объектами непрерывного потребления, как вода или пища, тогда это уже тревожный симптом духовной болезни.
Давайте задумаемся: что движет человеком, который гонится за каждой очередной новинкой, желая купить новое модное устройство или аксессуар к нему? Причин, как правило, существует две: это может быть либо желание похвалиться и продемонстрировать, что ты «на гребне волны», как это принято сейчас говорить, — и тогда это проявление гордости; либо человек таким образом старается заглушить в себе внутренние проблемы и «снять стресс» — и тогда это одно из проявлений уныния и духовной опустошенности.
Но ведь нельзя убежать ни от себя, ни от Бога. Смартфон последней модели никогда не заменит полноценной духовной жизни, радости общения с Богом в Таинствах, настоящей дружбы и семейного счастья. Вот чего надо искать, чтобы обрести подлинное благополучие.
— Бог всегда был на стороне праведности, истины и честности. Эти три качества в наш век как бы теряют смысл?
— Добродетель хранится многими людьми, нам не надо отчаиваться. Вспомните, когда пророк Илия сказал Господу, что он остался единственным человеком, не поклонившимся Ваалу, Бог ответил ему, что в Израиле есть еще семь тысяч праведных мужей (3 Цар. 19:13-18).
Уныние — плохой советчик. В любых обстоятельствах нужно уметь видеть доброту и благородство других людей, любовь и красоту вокруг себя. Будем же хранить крепкую веру в помощь от Господа, Который нас никогда не оставит.
— Как Вы смотрите на расколы во многих Православных Церквах и к чему они нас ведут?
— Господь дает непреложное обетование: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). А апостол наставляет: «Умоляю вас, братия, остерегайтесь производящих разделения и соблазны... и уклоняйтесь от них» (Рим. 16:17). Раскол — это проявление тяжелой духовной болезни, неверия Богу и Его слову. Раскольник, увы, предпочитает Господу и Его заповедям что-то другое: мирские идеологии, политические страсти, личные амбиции, горделивые фантазии о том, что он один с немногими соратниками остался прав, в то время как все вселенское Православие заблудилось. Бывает глубоко прискорбно это видеть, но раскол всегда развивается по нисходящей, духовное состояние тех, кто противопоставил себя Церкви, становится все хуже и хуже.
Раскол — всегда рана для Церкви, но более всего это рана для самих раскольников, которых Церковь, заботясь о спасении их душ, зовет покаяться и примириться.
— Ваше Святейшество, монашество в Сербии переживает сегодня не лучшие времена, многие монастыри пустеют, мало насельников. Возможна ли какая-либо помощь со стороны русского монашества?
— На монашестве во все времена лежала огромная ответственность. С одной стороны, монахи — это передовой отряд церковной «армии». А с другой, это те, кто ни за что не готов отступить в борьбе со злом. И поэтому сохранение монашества, сохранение и передача молодому поколению древних традиций монашеского делания имеет исключительное значение для жизни всей Церкви. И здесь, конечно же, взаимодействие Поместных Церквей просто необходимо.
Мы ежегодно проводим монашеские конференции, на которые обязательно приглашаем представителей братских православных Церквей. Результат таких встреч очень воодушевляет.
— Братство во Христе подразумевает и понимание тех, кто нас не любит. До каких пор у нас хватит сил для прощения, Ваше Святейшество?
— У христиан здесь нет вариантов. Как сказал наш Господь и Спаситель, надо прощать до «седмижды семидесяти» раз (Мф. 18:22), то есть без счета. Прощение — это необходимое условие любви.
Мы, христиане, не просто призваны к любви как к исполнению заповеди. Мы призваны являть другим такую любовь, которой нас возлюбил Сам Господь Иисус: «Да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин. 13:34). Основа Его любви к нам — жертвенность и безусловность. Вспомните слова Спасителя на Кресте, обращенные к Небесному Отцу: «Прости им, не ведают, что творят» (Лк. 23:34). Это не какое-то «благородное», «снисходительное» прощение. Это слова любви, которую волнует только одно: благо ближнего. Даже когда этот ближний тебя распинает.
Те острейшие кризисы, через которые и проходили, и по сей день проходят наши народы, снова и снова побуждают нас обратить наши взоры к Голгофе и к нашему Божественному учителю, у Которого нам должно учиться самому сложному искусству — искусству любви и прощения. Внутренний духовный опыт людей, знающих, что есть настоящее прощение, свидетельствует: прощение — это не слабость, а реальная сила.
— Я бы попросил Вас вспомнить святого сербского Патриарха Павла. Каким Вы его помните?
Святейший Павел явил всем нам образ кротости, смирения, готовности переносить ради Бога и трудности, и злословие, и несправедливые нападки. В жизни очень многих людей, я думаю, его пример сыграл решающую роль.
В памяти народов Сербии и России он навсегда останется подлинным любящим пастырем, светильником веры и благочестия.
— Что бы Вы передали братскому сербскому народу?
— Я бы хотел пожелать братскому сербскому народу неуклонно стоять в верности Христу, Которого однажды он возлюбил всем сердцем и любовь к Которому он пронес сквозь века, через многие трагедии и кризисы.
Если мы посмотрим на жизнь современного мира духовными очами, то увидим, что вовсе не финансовые кризисы и не политические нестроения истощают силы людей. Современный человек страдает прежде всего от острой нехватки настоящей любви. Явить эту любовь людям, словами и делами свидетельствовать об истинном Источнике этой любви — призвание каждого христианина. Хранить православную веру, умом, сердцем и душою постигать учение Христово — вот что мне хочется пожелать нашим сербским братьям и сестрам!
Благословение Божие да пребывает с народом Сербии.
Патриархия.ru
Кульминацией визита стала встреча с молодежью. Патриарх говорил о мечтах, счастье и любви, а заодно о том, как он относится к нынешней власти. Искренность и необыкновенный эмоциональный накал речи захватили огромный зал, где собралось более 8000 студентов. Вступление было коротким, и Предстоятель перешел к главному:
Что такое счастье? Работа, дом, здоровье, семья. Ответов множество, если их свести к общему знаменателю - человек хочет быть счастлив. Если мечту не удается реализовать, высокие идеалы, с ней связанные, подвергаются разрушению и осмеянию. И тогда человек разворачивается в другую сторону.
По мысли Патриарха, счастлив человек может быть, лишь если живет в созданной Богом системе нравственных координат. При этом материальный фактор отнюдь не сбрасывается со счетов: "Это важная составляющая человеческого благополучия. Но вот человек имеет дом, машину, да только у других и дом лучше, и машина дороже. Потребление может быть бесконечным, но оно перестает приносить удовлетворение. Человек может иметь очень многое, но не испытывать радости". Патриарх рассказал про своего деда, отсидевшего в сталинских лагерях в общей сложности (с небольшими перерывами) почти 30 лет за то, что защищал Церковь от репрессий. На излете жизни стал священником, умер в 91 год. "Дед был счастлив", - утверждает Патриарх. А вот другой пример: один из самых богатых людей на Земле - состояние в десятки миллиардов долларов. Его сын, наследник этой империи, не будучи психически больным, не дожив до 30 лет, покончил с собой.
Каким бы ни было внешнее благополучие, безнравственный человек счастлив быть не может. По определению... Божьему, - считает Патриарх. - Через веру человеку дается сила Божия делать правильный выбор. Я мечтаю, чтобы никто не изменил курс, идя которым только и можно обрести счастье.
Едва Патриарх закончил речь, у микрофона возникла длинная очередь из желающих задать вопросы.
Почему вы избрали монашеский путь? - спросил семинарист.
Он создает оптимальные условия для труда во имя Божие. Повлияло и сложное положение Церкви в государстве. Мое служение могло вызвать неудовольствие властей, не хотелось подвергать близких опасности, - ответил Патриарх.
Как понять, любовь от Бога или нет? - поинтересовался студент.
Семинаристы просят благословение на брак. Однажды пришла пара, и мне что-то показалось сомнительным. Знакомы были месяца два. Они приехали на мотоцикле. И я спросил его: "Вот если упадете, она станет инвалидом - будешь ухаживать за ней всю жизнь?" Мне нужен был не ответ, а реакция. Он был в замешательстве. А любовь всегда связана с жертвой. Если не готов - не любишь. А то сейчас вступают в брак, а потом - зарплата не та, благополучия нет, и все - нет любви.
Уже после встречи студенты говорили, что этот ответ оказался им интереснее других. И девушки в мини-юбках, совсем не церковного вида, и курившие юноши признавались, что сказано все вроде просто, но заставляет задуматься: "Ведь и правда, разводов-то много".
Не обошлось и без политики: "Вы говорили, что поддерживаете курс руководства страны. А в чем именно?"
В нашем обществе много недостатков, коррупция, несовершенство законодательства. Никто не говорит, что мы достигли идеала. Наша страна на пороге модернизации, но впервые государство пытается соединить ее с духовной, культурной матрицей. И вот это движение мы поддерживаем. Реформы и Петра I, и большевиков отторгались народом потому, что осуществлялись без учета фундаментальных ценностей.
Ваше Святейшество, в годовщину Вашей интронизации я хочу напомнить нашим зрителям, как это было, и, глядя на эти кадры, я хочу Вам задать вопрос. Что Вы считаете своим главным свершением за истекший год, и было ли что-то, о чем, быть может, Вы сожалеете?
Я, конечно, сожалею. Есть такое образное выражение, что в сутках лишь 24 часа. И я сожалею о том, что очень не хватает времени - в первую очередь на то, чтобы читать и думать. Патриарх должен обязательно думать. От Патриарха должны исходить идеи. Он должен внимательно воспринимать все, что происходит в мире. А эта каждодневная круговерть дел, к сожалению, переключает сознание с тех вопросов, которые, собственно, и должны быть в первую очередь на повестке дня Патриарха, на вопросы как бы второстепенные (но на самом деле не второстепенные). Поэтому я сожалею, но буду стараться, потому что нуждаюсь в том, чтобы сопровождать свои размышления и молитвы серьезным чтением.
А что касается того, что удалось сделать, - я менее всего склонен многое из того, что произошло за этот год, отнести к своим личным заслугам. Конечно, я принимал участие во всех этих процессах. За минувший год произошло много важных событий, но я бы особенно выделил решение Президента о преподавании основ религиозной культуры и светской этики в школах, а также решение о том, чтобы наше духовенство наконец-то начало работать в Вооруженных силах. Если говорить о том, что еще представляется важным, то, конечно, это мои поездки на Украину, в Беларусь, Казахстан, Азербайджан, которые помогли многое увидеть, многое понять и, в первую очередь, остро ощутить тот факт, что Русская Православная Церковь - это не Церковь одного государства, что в эту Церковь входят люди разных национальностей, которые живут в разных государствах, которые вовлечены в решение совершенно разных проблем. Все это является огромной силы пастырским вызовом, на все это нужно отвечать, все это нужно учитывать.
Ваше Святейшество, Вы только что сказали, что не хватает времени для размышления над самыми главными вопросами. Все, однако, знают, что главная заповедь Христа - это любовь. Но как изменилась любовь за последние две тысячи лет, и изменилась ли она?
Я думаю, что сейчас существует огромная цивилизационная проблема - я бы так ее обозначил - в масштабах всего рода человеческого. Это полная деформация и искажение понятия, которое связано со словом «любовь». Для меня как для верующего человека любовь - это чудо и Божий дар, но дар не избирательный. Это не так, как таланты: одного Бог одарил, и он стал музыкантом, другой - математиком, третий - врачом. Любовь - это как воздух для всех. А уж дальше кто как может воспринимает этот Божий дар. Один под солнцем может так облучиться, что в больницу попадет, а другой укрепляет свое здоровье. Один чистым воздухом дышит, а другой делает все для того, чтобы загрязнить воздух промышленными отходами, так что люди вдыхают уже не воздух, а заразу. Точно так же и с любовью.
Это совершенно удивительный Божий дар, потому что любовь сама по себе способна соединять людей. Все остальное: наши таланты, наша самобытность, наши национальные, культурные и политические различия - практически все работает на разъединение. В этом смысле кто-то может сказать: «Странный Божий замысел о мире - откуда же столько различий, которые работают на разъединение?» Да, действительно, это был бы странный замысел, если бы не любовь, которая способна соединять людей. А то, что сейчас под любовью подразумевается, - человеческая страсть, реализация этой страсти - к любви не имеет отношения. Так разрушается это понятие.
А теперь, может быть, о самом главном. Любовь - это Божий дар, но ведь на этот дар мы отвечаем, и отвечаем, в первую очередь, некими волевыми установками. Поэтому любовь - это одновременно и направление человеческой воли, воли к добру. Приведу простой пример. Вы плохо думаете о человеке, он вам не нравится - внешне или внутренне; существует масса факторов, которые одного человека часто отталкивают от другого. Можно поддаться этому чувству и жить с ним, а можно постараться это чувство преодолеть. И ведь есть способ преодолеть - это начать думать хорошо о человеке. А есть еще одно совершенно поразительное средство - сделать этому человеку добро.
Те, кому мы делаем добро, навсегда остаются в нашем сердце. Меняется отношение к человеку, если вы делаете ему добро. Так вот, любовь - это, в том числе, такая ориентация человеческой воли, которая направляет поступки человека к совершению добра. Мы знаем, что такое влюбленность: встретились молодые люди, понравились друг другу - это хорошее, светлое чувство. Иногда говорят: «Мы полюбили друг друга». Большой вопрос - полюбили или еще не полюбили; испытание жизнью покажет, есть здесь любовь или нет. Но для того чтобы влюбленность переросла в любовь, нужно направлять волю к добру, нужно разделять друг с другом свою жизнь, отдавать часть самого себя другому человеку.
Поэтому любовь, с одной стороны, дар, а с другой стороны, задание, которое Бог перед каждым из нас ставит. И пока это в роде человеческом существует, то существует такое понятие, как общность людей, существует даже такое понятие, как добро, потому что в основе добра - всегда любовь.
Бог есть любовь, и пребывающий в любви в Боге пребывает (1 Ин. 4:16). Удивительные слова. С одной стороны, такие простые, а с другой, невероятно сложные для понимания. Дай Бог, чтобы наши люди сегодня не поддались на искушение разрушить этот дар. Если он будет разрушен, думаю, на этом закончится человеческая история.
И все же в мире есть, к сожалению, не только любовь. Благодаря телевидению миллионы людей ежедневно становятся свидетелями человеческих трагедий, терактов, смерти. Что может Церковь сказать людям, которые сталкиваются с трагедиями и смертью? Может ли она чем-то помочь?
Вообще, тема зла на телеэкране - это очень серьезная мировоззренческая проблема. Когда в новостных блоках мы постоянно видим смерть, то происходит привыкание. Современное человечество привыкло к картинам человеческого страдания. Если бы на человека, жившего двадцать, тридцать, сорок лет назад, обрушился подобный информационный ряд, наверное, психика бы не выдержала. Наверное, люди бы захотели встать со своего места и побежать на помощь. Достаточно вспомнить, как люди помогали друг другу после войны, делясь последним; как было развито чувство солидарности и взаимной поддержки. Сегодня это чувство притупляется и не в последнюю очередь под влиянием того, что звучит слишком много рассказов о человеческих ужасах.
А теперь о самом главном: что же можно сказать человеку, который проходит через страшные испытания или через смерть своих близких и родных? Я не представляю себе, как можно человеку помочь без религиозной мотивации, я отказываюсь это понимать. В самом деле, если вы действительно умираете навсегда, если вы навсегда потеряли самых родных и близких людей, если жизнь оборвалась в расцвете сил, если умирает ребенок - какими словами можно объяснить происходящее или помочь человеку справиться с этой трагедией? Но Церковь обращается с самым правильным словом. Это для нас смерть. Это для нас трагедия. Однако нельзя мерить жизнь только отрезком видимой жизни - тогда жизнь теряет свой смысл. За 70-80 лет (или за 50-60 лет, как теперь люди живут) ничего не может произойти такого, что, действительно, оправдало бы эти 50 лет существования, потому что это - лишь мгновение. Но мы говорим о том, что жизнь не кончается. Да, смерть действительно приносит травму; да, эти страдания действительно очень больно ранят; но должно хватить сил это пережить, потому что на этом жизнь не кончается - так же, как не кончается наша связь с умершими людьми. Вслушиваясь в слова молитв во время отпевания, поражаешься философской глубине всего того, что Церковь предлагает человеку, стоящему у гроба. Церковь предлагает великую веру в то, что физическая смерть не означает смерти личности. Я другого объяснения не могу принять. Все другое, может быть, направлено на то, чтобы усыпить человеческое страдание, притупить его, но не исцелить.
Ваше Святейшество, позвольте от страданий и смерти отдельно взятого человека перейти к нашей стране. Не кажется ли Вам, что в результате войн, социальных экспериментов, да и долгих десятилетий просто лжи страна надорвана? Приходилось даже встречать такое мнение, что наш народ, словно пациент, нуждается в особом отношении и в особом уходе. Так надорвана ли Россия или ее можно смело поднимать на новые подвиги?
Недавно проходило совещание под председательством Президента по национальным проектам, на котором рассматривался национальный проект «Здоровье». Я внимательно слушал выступление нашего министра, а затем участников этой встречи. Цифры, которые приводились, красноречивей всего говорят о состоянии нашего здоровья. Страшные цифры, и все это - результат жутких социальных экспериментов, войн, потрясений. Мы оказались действительно невероятно сильным народом, сохранившись в результате всех катаклизмов, - это уже некая милость Божия к России. Не время подвигать людей на подвиги - в том смысле, чтобы люди шли на новые страдания ради достижения экономических или политических целей. И вот почему: нужно беречь свой народ. Замечательные слова сказал когда-то Александр Исаевич Солженицын о сбережении нашего народа. Вот сейчас - время сбережения народа. Меня невероятно травмируют сообщения о количестве жертв на дорогах. Люди погибают каждый день, причем люди здоровые, активные, те, в ком особенно нуждаются страна и общество.
Поэтому мне кажется, что сейчас не время требовать от людей жертв ради достижения сиюминутных целей. Сегодня нужно не столько требовать, сколько воспитывать человека в способности совершить подвиг, а это глубочайшее внутреннее делание. Человек должен быть способным на самопожертвование, на подвиг, чтобы, действительно, в час Х, когда будет решаться судьба страны, народа или судьба его близких, его собственная судьба, он оказался способным на жертву и на подвиг. В народе должна воспитываться эта внутренняя пассионарность, способность и жизнь свою отдать, но не ради очередных политических программ или экономических проектов - нужно сберегать свой народ.
Ну, Вы уж точно участвуете в таком воспитании, и за последний год появился новый формат Ваших встреч с молодежью. Этот формат называется просто одним словом - стадион. Зачем Вам это?
Кто-то из умных людей рассказал такую притчу. Человек прислонил лестницу к стене и полез. Лестница длинная, местами соскальзывает, и человек напрягает все силы для того, чтобы достичь цели, потому что там, наверху, он видит свою цель. Поднимается на самый верх - и вдруг понимает, что не к той стене лестницу приставил. И состояние такое, что готов сброситься с этой лестницы вниз - ведь потрачено столько сил, столько энергии, столько времени… Вот что такое молодежь. Это тот возраст, когда человек приставляет лестницу и по ней поднимается вверх. Это будет непростое восхождение, и как важно, чтобы, достигнув вершины, он сказал: «Я в свое время избрал правильный путь».
Мне кажется, что очень многие молодые люди сегодня не туда лестницу подставляют. Они даже и треть пути не пройдут - сорвутся. Вот почему мне хочется встречаться с молодежью, вот почему мне хочется сказать им что-то от своего собственного опыта, вернее не столько от собственного опыта, сколько от тысячелетнего опыта Церкви; но передать это в словах понятных молодым людям, чтобы возбудить некую ревность позаботиться о самих себе, не сделать роковых ошибок.
- Был ли эпизод в ходе этих встреч, который Вам особенно запомнился?
Знаете, мы забываем со временем содержание лекций, которые нам профессора читали; даже не можем вспомнить, как и что нам говорили. А вот впечатление об этих лекциях остается. Я точно могу сказать, кто из профессоров оказал на меня самое сильное воздействие, кого я не могу вычеркнуть из своей памяти, хотя и не скажу, что именно в его лекциях произвело на меня большое впечатление. Вот так же - мои встречи с молодежью.
Даже не хочется вычленять какой-то один или два вопроса, а общее впечатление у меня хорошее. Во-первых, это мыслящие, заинтересованные люди. Представьте: прийти на встречу со священнослужителем и просидеть 45 минут или час в абсолютной тишине так, что муха пролетит и будет слышно. Это означает, что молодых людей заинтересовал этот разговор. А мы ведь говорим не о соловьях и пряниках, не о бытовых вещах, которые часто очень привлекательны для молодежи, - мы стараемся вместе с ними рассуждать о серьезных мировоззренческих проблемах. Другое дело, что я пытаюсь все это перевести в категорию слов и мыслей, которые были бы близки молодому человеку. Но при этом сама аудитория является основной частью этого процесса, и я с благодарением Богу свидетельствую о том, что у нас есть мыслящая, волевая, очень способная молодежь.
На встрече с молодежью в Витебске Вы цитировали французского физика и философа Блеза Паскаля. Позволю Вам предложить еще одну цитату из этого великого француза: «Есть только два типа людей: праведники, считающие себя грешниками, и грешники, считающие себя праведниками». Согласны?
Полностью согласен. Могу еще одну цитату из Паскаля привести, конечно, не дословно: человека нельзя сделать святым без благодати, а тот, кто сомневается в этом, не знает ни что такое святость, ни что такое человек. Последнее утверждение очень важно, оно перекликается с тем, что Вы процитировали. Человек имеет внутри себя склонность к греху, об этом очень ясно говорит апостол Павел (см. Рим. 7:14-25). Притяжение греха обусловлено тем, что человек не живет по Божиим заповедям. Наш отказ жить по Божиему закону создает некую внутреннюю трещину в целостной природе человека. Это как здание с трещиной: вот оно стоит и может долго простоять; а если тряхнет, здание с трещинами падает.
Что такое святость? Святость - это целостность человека. Это, в первую очередь, внутренняя сила. Он самодостаточен, и, что очень важно, у этого человека есть внутреннее зрение. Праведный считает себя грешником, потому что у него хватает мужества и внутреннего зрения видеть свою неправду. А грешный человек ничего не видит - только свое собственное «я» и всегда в розовом свете. Один реалист, другой фантазер. Один человек целостный и сильный, другой внутренне очень слабый…
Большинство людей в России смотрят на Церковь как на нечто родное. И все же - как бы Вы объяснили невоцерковленному человеку, зачем нужна Церковь?
Мы уже говорили о талантах. Действительно, один рождается с талантом математика, другой - с талантом врача, третий - еще с какими-то талантами. Один может быть ученым, дипломатом или бизнесменом, другой не может, а верующим человеком может быть каждый. Вера и дает человеку внутреннюю опору и способность строить свое счастье. В сознании современной молодежи понятия счастья и веры сочетаются, может быть, с большим трудом. Да, люди приходят в храм, им нравится наше литургическое искусство; кроме того, у многих верующие родители, родственники или знакомые. И Вы правы: у большинства людей уважительное отношение к Церкви. Но ту картину, которую они видят в храме, им невероятно тяжело актуализировать и применить к своей жизни, потому что у них нет собственного религиозного опыта. И для человека существуют как бы две реальности: реальность в храме - одна картинка, а на улице - другая. Другая картинка - это его жизнь.
На самом деле, когда человек погружается в жизнь Церкви, когда он погружается в реальный духовный опыт, он начинает понимать, какая огромная сила его питает. Мы только что говорили о целостности человеческой личности, о внутренней силе - именно это дает Божия благодать, которую мы в Церкви почерпаем, в сочетании, конечно, с человеческими усилиями. Мне кажется, никакими словами, даже выступлением Патриарха по телевидению, не помочь человеку понять то, что открывается только в глубине религиозного опыта. Я могу лишь пригласить людей испытать этот опыт, пройти через него, и тогда они, может быть, скажут лучше, чем я, о том, что в их душе произошло и почему нужны вера и Церковь. Но это открывается в глубине религиозного опыта.
- Вы приглашаете людей в храм. Придет человек и увидит, как там люди молятся. Что для Вас молитва?
Все связано с нашим предыдущим вопросом. Религиозный опыт осуществляется, в первую очередь, через молитву. Без молитвы не может быть религиозного образа жизни. А что такой религиозный образ жизни? Это не только сознание того, что Бог есть, - это ясное понимание того, что Бог присутствует в твоей жизни. Он не где-то на небе, Он не за горами, Он не в каком-то неведомом пространстве - Он рядом с тобой. И у тебя есть две возможности. Можно сделать вид, что Бога нет, но от этого сам факт не меняется. И есть другая возможность - попытаться вступить в отношения с Богом, замкнуть цепь. Молитва - это и есть замыкание цепи между человеком и Богом. Когда мы нажимаем на кнопку выключателя, мы замыкаем электрическую цепь между источником питания и потребителем. То же самое происходит через молитву: человек замыкает цепь и вступает в реальные отношения с Богом. Обращается человек с просьбой к Богу и получает просимое. Какое доказательство бытия Божия может быть сильнее?
Я неоднократно говорил о том, что самым убедительным доказательством существования Бога является то, что люди молятся на протяжении тысячелетий. Представьте себе: вы пришли к начальнику, попросили его о чем-то, он вам пообещал и не сделал. Второй раз вы подумаете - идти или нет, но набрались смелости и решимости и пошли еще раз. А начальник снова вас выслушал и не сделал. Третий раз кто-то, может быть, пойдет, а кто-то уже и не пойдет. Если бы небеса молчали, если бы Бог никогда не отвечал на молитвы, кто бы стал к Нему обращаться на протяжении тысячелетий? Но когда эта цепь замыкается, человек обретает личный религиозный опыт.
Реальный современный человек может ходить в церковь лишь по воскресеньям. Естественно, следует молиться каждый день, но вспоминается присказка, которая родилась в свое время в США, что по воскресеньям человек верит в Бога, а по будням - в фондовую биржу. Не кажется ли Вам, что эта проблема актуальна и для России?
Для начала нам нужно достичь реализации первой части сказанного - чтобы люди каждое воскресенье в храм ходили. Я думаю, что уже это очень многое изменит. Но, действительно, есть проблема, которую я называю внутренней секуляризацией, внутренним обмирщением. Человек верит в Бога, признает необходимость молитвы, особенно в моменты стрессов, переживаний, болезней, неудачи, смерти близких; но жизнь засасывает и происходит некое отделение сознания от этого религиозного опыта, переключение внимания на текущие проблемы, и начинает казаться, что все можно решить и без Бога. Глубочайшее заблуждение. Мы должны призывать Бога в помощь и при решении наших профессиональных задач. Это не значит, что Господь нам непременно увеличит счета в банке - сомневаюсь, что молитвой можно увеличить эти счета. Но Бог может удержать нас от ошибок, удержать от действий непорядочных и греховных. Вот мы говорили о катастрофах на дорогах. Ну как, выйдя из дома и сев за руль, не перекреститься и не сказать: «Господи, помоги»? А это значит, что между воскресеньем и воскресеньем появляется нечто, что является важным для духовной жизни человека. Приехал на работу: «Слава Богу, я добрался». Завершился день, пришли вы домой и, если день был счастливым, поблагодарите Бога за то, что все так сложилось. А если что-то было сделано неправильно, то следует проанализировать случившееся, а может, покаяться перед Богом. Это и есть религиозный образ жизни: когда мы постоянно ставим себя перед лицом Божиим и оцениваем с точки зрения Его заповедей, Его закона свои собственные поступки и свою жизнь.
Фактически Вы призываете к такому образу жизни, где нравственность - важный критерий и мотив поведения. Быть нравственным - долг любого христианина, однако в первую очередь, конечно же, священника. Что для вас идеал современного пастыря, каким он должен быть, каким нет?
Я думаю, что священник в любой стране, в любом народе и в любое время должен подражать Христу. Нам иногда говорят, что батюшка себя неправильно ведет, что он слишком современный или слишком просто ведет себя с народом. А Спаситель разве не был современным, когда Он общался с мытарями, грешниками, с простыми людьми? С другой стороны, нам иногда говорят, что священник должен постоянно сознавать свою ответственность за то, что он говорит и делает. Это правильное утверждение. Можно и нужно быть простым, нельзя создавать искусственное средостение между собой и народом. Но при этом священник должен постоянно контролировать свои слова и даже свои мысли. Мы говорили о религиозном образе жизни - такой образ жизни, в первую очередь, должны вести священники. Прежде всего, священник должен много молиться - тогда он не будет делать ошибок, тогда ему Господь подскажет, как себя вести, как строить отношения с людьми, что говорить и чего не говорить.
Ваше Святейшество, приближается 65-я годовщина победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Вы как-то обмолвились, что это было чудо, однако не раскрыли свою мысль. Чудо в каком смысле?
Несомненно, это было чудо. По всем оценкам мы должны были проиграть эту войну. Нужно посмотреть на историю открытыми глазами - тогда станет ясно, что на самом деле произошло. Невозможно сравнивать военную мощь Германии и Советского Союза в начале войны - организацию, дисциплину, немецкий порядок. И вот такая армада вступила на территорию страны, прошедшей через гражданскую войну, измученную внутренними конфликтами. Да, партия пыталась объединять, однако она объединяла своих единомышленников. Но ведь большинство людей не были членами партии! А сколько среди них было людей обиженных, репрессированных, детей репрессированных… И великое Божие чудо явилось в том, что народ объединился во имя победы и оказался способным принести колоссальные жертвы. Это невозможно объяснить ни организационными партийными мероприятиями, ни даже авторитетом Сталина, потому что среди людей оставалась значительная внутренняя оппозиция. Она была скрытая (открытая оппозиция вся была разгромлена), но общество не было консолидировано настолько, чтобы все вместе могли встать на защиту. И все-таки народ объединился и сумел, принеся невероятные жертвы, отстоять страну, нашу русскую цивилизацию, если хотите, наш мир. Все это исчезло бы с карты земного шара. Это великое Божие чудо - Господь приклонил милость…
- Наверное, последний вопрос на сегодня, Ваше Святейшество. Трудно быть Патриархом?
Я бы так сказал - опять-таки не своими словами: сила Божия в немощи совершается (см. 2 Кор. 12:9). Я не думаю, что можно осуществлять это служение, опираясь на свои собственные силы. Не хочу сейчас много на эту тему говорить, но минувший год убедил меня со всей очевидностью, что без помощи Божией, которая ниспосылается, в первую очередь, молитвой миллионов людей, осуществлять это служение практически невозможно. Поэтому для меня первый год был, прежде всего, годом, если хотите, неких духовных потрясений - то, чего я раньше не испытывал, и то, чего я раньше не чувствовал.
Я очень чувствую руку Божию. Я вижу поддержку верующего народа, который со слезами молится о Патриархе, поддержку своего духовенства. И пока будет так, Патриарх, я думаю, сможет справляться со своими обязанностями.
- Спасибо большое за эту беседу, Ваше Святейшество. Желаем Вам побольше сил.
Спасибо.
Патриархия.ru
Брак исчезает тогда, когда исчезает любовь, и потому причина разделений семей именно в том, что можно назвать кризисом любви. В прошлом это тоже имело место, но люди были воспитаны иначе - в их сердцах присутствовал страх Божий.
Даже когда что-то происходило в глубине души и чувства друг к другу трансформировались, то молитвой, обращением к Богу, добрыми делами сохранялись семейные отношения и сохранялся брак. А потом, когда люди проходили через эти трудности, они уже в зрелом возрасте вдруг обнаруживали, что сохранившийся брак является величайшей ценностью в их жизни, потому что только он и ограждает их от холодных ветров извне. Брак остается реально домом, крепостью, местом, где люди поддерживают друг друга - искренне, бескорыстно, в самых трудных обстоятельствах.
Вам доводилось видеть пожилых людей, которые идут под руку друг с другом по тротуару? Если зима, то они страшно боятся друг за друга, чтобы кто-то не поскользнулся, не упал. Они идут буквально вцепившись друг в друга, они оба нуждаются в поддержке, они перестали быть сильными, они перестали быть независимыми от многих обстоятельств, и единственное, что сохраняется в их жизни, - это опора, которая рядом с тобой.
Что же происходит с людьми, которые разрушают брак, семью? А происходит следующее. Любовь исчезает, и тогда совместная жизнь становится мучением. А почему любовь исчезает? Ведь любовь-то была, когда познакомились, когда ухаживали друг за другом, когда вступили в семейные отношения… Да не просто любовь - некий апогей жизни! По-немецки «брак», «венчание» - это «высокое время жизни», это некий апогей. В каком-то смысле это действительно так - эмоциональный, душевный апогей.
Что же происходит потом? Почему же этот апогей постепенно сходит на нет? Да потому, что это великое чувство, которое люди испытали, они не сберегли, они его разрушили - несознательно, по мелочам. Когда человек начинает жить больше для себя, чем для другого, тогда он приступает к этому разрушению. Он подтачивает, подпиливает дерево, и чем больше он или она живет для себя, а не для другого, тем сильнее оно расшатывается. И когда не остается ничего для другого, а только для самого себя, когда появляются какие-то параллельные связи, увлечения, параллельная жизнь с новыми интересами, с новыми ощущениями, - тогда стоит только слегка дотронуться до дерева, которое подпилено со всех сторон, или подуть сильному ветру, не говоря уже о землетрясении, как оно рухнет и рассыплется в щепы.
Вот точно так же разрушаются семейные отношения. Беречь любовь и беречь брак нужно с первого дня, и помнить, что это трудная работа, что это некий подвиг, который человек добровольно на себя принимает.
Проблема в том, что у слов «счастье» и «удовольствие» разная смысловая нагрузка. Это не одно и то же. Если человек устремлен только к получению удовольствий, то он не будет счастливым - ни в первом браке, ни во втором, ни в третьем, ни в каком другом.
Никакое общее имущество, никакой общий дом и даже общие дети не останавливают людей от роковых решений, если исчерпано чувство любви и вместо любви появляется ненависть. Чтобы избежать такого рокового развития событий, берегите свою любовь.
Проповедь в Киево-Печерской Лавре в день памяти святого равноапостольного князя Владимира
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
«Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал вам, не есть человеческое, я принял и научился не от человек, но через откровение Иисуса Христа» (Гал. 1, 11–12). Мы только что слышали эти замечательные слова апостола Павла; он адресовал их древним галатам, но через них - всему миру, утверждая великую истину, что Евангелие не есть плод человеческой мудрости, что Евангелие есть Божественное Откровение, то есть слово Самого Бога.
Мы празднуем сегодня день памяти святого Крестителя Руси равноапостольного князя Владимира. И неслучайно эти апостольские слова Церковь предлагает нам в дни памяти святых равноапостольных мужей и жен. Святой князь Владимир жизнью своей явил правоту этих слов. Кем был Владимир до принятия Крещения? Сластолюбивым жестоким правителем. Он был причиной гибели многих невиновных людей. Жажда власти, денег и наслаждений была главной целью его жизни, как она была целью жизни и других тогдашних правителей. Потому и войны велись, и земли захватывались - чтобы было больше власти, чтобы было больше возможностей повелевать другими.
А что произошло после того, как в крещальные воды погрузился князь Владимир? Его жизнь изменилась. Он не стал более жестким, злым, сластолюбивым правителем - он стал правителем, которого народ в умилении и радости сердечной называл Красное Солнышко.
Что же произошло с этим человеком? Почему он те ясные и понятные цели и ценности, которые исповедовал как правитель государства, изменил на другие цели и жизненные ценности? Потому что с Крещением он в свой разум и в свое сердце принял Христа; вместе с Крещением принял новую систему ценностей, столь радикально отличающуюся от того, чем жил, во что верил, ради чего боролся до того.
А что же лежит в основе этой системы ценностей, которой святой Владимир отдал разум, душу и жизнь, ибо желал, чтобы вслед за ним весь народ приобщился к этой системе ценностей? Это Евангельское слово, а в центре этого слова - то, что до сих пор людям трудно понять; то, что не перестает удивлять каждое последующее поколение людей своей новизной и притягательной силой. В центре Евангельского послания - одно и самое главное слово: «любовь». Любовь как основа бытия, любовь как основа личной и семейной жизни, любовь как основа жизни общественной и даже государственной.
Эти слова остаются непонятными для многих людей - гораздо понятнее власть, деньги и могущество. Под эти цели можно сверстать любую политическую программу, можно вдохновить людей на борьбу, даже на войну, потому что в каждом сидит этот бес - стремление быть богатым, сильным, могущественным.
Что же такое любовь, которую проповедует Христос? Как можно возлюбить ближнего, как можно возлюбить даже врага? Этот вопрос, уже будучи верующими людьми, мы задаем себе, сознавая, что нет любви в сердце к другому человеку, а тем более к врагу. Что же означают эти слова Господа? Ведь это слова не человеческие, не мудрость поколений, не мудрость народов или всего человечества - это Божественная мудрость. Понятна она людям или непонятна, способны люди следовать этой мудрости или не способны - от этого слово Божие не перестает оставаться Божиим словом и Божественной истиной, вечной и неизменной. И сила верующего человека в том, что даже не осознавая в полной мере Божественную истину умом своим и опытом жизни, он преклоняет перед нею колена ума и сердца своего в послушании слову Божию.
Божественная истина становится понятной через внутренний, религиозный опыт человека, и этот опыт помогает нам понять то, что Бог во Христе, Сыне Своем, совершил ради нашего спасения. Господь пришел и пострадал ради того, чтобы люди имели жизнь, и жизнь с избытком, как мы слышали только что в Евангелии от Иоанна (Ин. 10, 10), чтобы эта полнота человеческого бытия не прекратилась со смертью, но перешла в вечность. Господь ради этого пришел и отдал Себя, Свою жизнь, на поругание человеческой злобе, зависти, гневу и нечистоте. Он сделал это, движимый любовью к людям, к творению Своему, и через этот пример Самого Господа мы можем понять, что есть любовь - любовь есть в первую очередь способность отдать себя другим. Готовность отдать себя и часть своей жизни, времени, заботы, денег, человеческого тепла и участия другому и есть проявление любви - не красивые слова, а способность разделять с другим свою жизнь.
Богу было угодно, чтобы именно эта человеческая способность разделять свою жизнь с другими легла в основу человеческого бытия, в основу самого главного закона, по которому только и должна устраиваться личная, семейная и общественная жизнь. Каждый из нас на опыте знает, что это такое. Когда семья крепка? Тогда, когда муж отдает себя жене и семье, а жена отдает себя мужу и детям. Попробуйте перестать отдавать себя другому - семья сразу ощущает страшное холодное дуновение ветра. Исчезает доверие, появляется подозрительность: а почему он или она поступили так, что за этим скрывается? Может быть, он или она меня больше не любит? Мы знаем, как разваливаются семьи только потому, что супруги перестали отдавать себя друг другу, заботиться друг о друге, жизнь другого воспринимать как свою собственную жизнь. А разве не в этом кроется проблема отцов и детей, проблема поколений? Ведь она вырастает из недосказанности, из того, что не выражена была до конца родительская любовь, из того, что родители не получили любви своих детей. И разрывается преемственность, разрывается историческая связь поколений.
А что происходит в обществах, когда исчезает закон любви, когда начинается борьба за свои частные интересы - политические, экономические, национальные, классовые или социальные, когда эти интересы и ценности становятся самыми главными? Идет борьба не на жизнь, а на смерть, и разрушается ткань человеческого общения, а там, где должна была быть взаимная поддержка, любовь, солидарность, гармония, появляются человеческий хаос и беспорядок под лозунгами построения счастливой жизни.
Беды и разделения народа всегда проистекают от лозунгов, которые призывают нас к счастливой жизни. Не кровью ли умылся наш народ, когда в страшные годы революции соблазнился этими лозунгами и поверил, что можно построить счастливую, процветающую, мирную жизнь без Бога и без любви? Миллионы людей погибли, а эта мечта не была осуществлена. Ей не дано было осуществиться, потому что в основе этого политического мечтания были злоба, противоборство, стремление достичь своих целей, одурачивая людей призывами к счастью.
Церковь призвана быть тем местом, где люди обретают опыт любви и опыт единства. Там, где есть разделение, нет любви. И как лицемерно и ужасно, когда в Церкви происходит разделение во имя неких «высших» целей! Это разделение являет самое ужасное, что может быть в жизни христианина, - отсутствие любви. Какая же тогда может быть проповедь любви, где же Христос, если ради частных интересов, так или иначе понимаемых целей и задач мирского устроения, разрушается основа человеческого бытия, разрушается и попирается человеческой злобой любовь? Это извращение христианского послания, это отказ от Евангелия, которое есть не человеческое, но Божественное откровение. Это отказ от Евангелия с его вечной системой ценностей, далеких от наших суетных устремлений.
Церковь провозглашает и ближним, и дальним, и всему миру: нет другого пути для развития мира и человеческой цивилизации, для развития любого человеческого общества, кроме закона любви и проистекающей из любви солидарности, взаимной поддержки, гармонии и мира.
Всему этому мы научены от киевской купели, от святого князя Владимира. Здесь, на берегу Днепра, в древних стенах Киево-Печерской Лавры, особенно ярко и сильно представляется нашему сознанию образ великого князя. Он не только телесную, но и душевную слепоту сбросил, выходя из купели крещения. Он прозрел тайну человеческого бытия и счастья, он оказался от жестокости и властолюбия, от всего того, что еще недавно грело его душу и вдохновляло его поступки. Князь Владимир в этот момент переосмыслил всю жизнь и дал нам великий завет любви и единства.
Именно в этих стенах мы особенно сильно переживаем значение этой заповеди святого князя Владимира, церковного единства и жизни по закону любви.
Мы будем молиться святому равноапостольному князю Владимиру о даровании нам силы любить ближнего - мужа, жену, брата, сестру, детей, коллег по работе. Пусть он даст нам силу любить врагов и доказать опытом своей жизни, что не искаженное злобой лицо, проповедующее ту или иную человеческую истину, но кроткий лик вышедшего из купели Крещения Киевского князя Владимира является идеалом Святой Руси. И этот идеал непобедим и непреодолим, ибо он есть слово Божие, а не человеческое. Аминь.
