• Расчет средней заработной платы — формула, пример и как рассчитать отпускные
• Запасы нефти в процентах
• На какую зарплату может рассчитывать каждый
• Услуги облагаемые ндс по ставке 18
• Вигнарола – овощное рагу по-французски
• Маринованные огурцы – семь потрясающих рецептов на зиму
• Как готовит мозаику для торта
• Рецепт Фондю из баклажанов
• Салат "Солнышко": рецепт приготовления Салат солнечный
• Образец приказа о назначении на должность

Около 70 тыс. лет назад наш вид. Homo sapiens, покинул Африку, чтобы начать свое неумолимое шествие по Земле. К тому времени другие виды древнего человека уже прижились в Европе и Азии, но только нашим предкам удалось в конечном счете обосноваться на всех основных континентах мира и многочисленных островах и архипелагах. Примечательно, что расселение это сопровождалось процессами, не известными при экспансии других биологических видов. Куда бы ни приходил Homo sapiens, вместе с ним являлись крупномасштабные экологические изменения. Столкнувшись с нашими предками, вымерли все остальные древние люди; их судьбу разделило огромное число других животных. Без сомнения, в истории нашей планеты никогда не происходило миграций, повлекших за собой столь драматические последствия.

В течение долгого времени палеоантропологи спорят о том, как и почему предки современных людей отважились на этот беспримерный подвиг, обеспечивший им глобальное доминирование на планете. Некоторые ученые считают, что именно развитие более крупного и сложно устроенного мозга позволило человеку разумному покорять новые земли и справиться с поджидавшими его там новыми неведомыми опасностями. Другие утверждают, что выходу нашего вида из Африки способствовало освоение новых орудийных технологий и способов охоты, которые позволили древним людям надежно защищаться от врагов и убивать добычу с невиданной прежде эффективностью. Третий сценарий предполагает, что глобальные изменения климата на Земле привели к ослаблению экологических позиции неандертальцев и других архаичных видов человека, населявших территории вне Африки, и это дало шанс нашим предкам захватить ареалы родственных им древних гоминидов. К сожалению, ни одна из этих гипотез так и не смогла стать всеобъемлющей теорией, которая в полной мере объясняла бы невероятный биологический успех нашего вида. Исторически эти теории выдвигались в основном для объяснения всплесков активности Н. sapiens в отдельных регионах планеты, в частности в Западной Европе. Слишком узкоспециализированный подход к изучению колонизации Земли современными людьми уводил ученых в сторону от понимания комплексного характера данной проблемы. Хотя миграция человека разумного и проходила в несколько этапов, она все же представляла собой единое грандиозное событие и, следовательно, должна исследоваться во всей своей полноте.

На протяжении последних Шлет я занимался раскопками в месте, называемом Пиннакл-Пойнт, на южном побережье ЮАР. Полученные мною данные вкупе с новейшими теоретическими достижениями в области биологических и социальных наук натолкнули меня на мысль о еще одном вероятном сценарии покорения мира древними людьми. Согласно моему предположению, миграция стала возможной тогда, когда у нашего вида получил развитие и генетически закрепился новый тип социального поведения, а именно способность человеческих индивидов кооперироваться с особями, не состоящими с ними в близком родстве. Эта уникальная черта наших предков в сочетании с высокими когнитивными способностями позволяла им быстро адаптироваться к любым новым и неожиданным условиям. Она содействовала также быстрому прогрессу в быту и технологии, приведя, в частности, к изобретению качественно нового метательного оружия, эффективно поражающего на большом расстоянии. Экипированные всем этим, наши предки покинули Африку в полной готовности подчинить мир своей воле.

Страсть к покорению пространства

Чтобы оценить, насколько выдающимся событием оказалась колонизация планеты человеком разумным, вернемся примерно на 200 тыс. лет назад, ко времени зарождения нашего вида в Африке. Па протяжении десятков тысяч лет вполне современные по внешнему виду и анатомическому строению люди они выглядели как любой из нас- вообще не покидали пределов их родного континента. Лишь около 100 тыс. лет назад одна-единственная группа Н. sapiens совершила кратковременную вылазку на Ближний Восток, но продвинуться дальше, по-видимому, не смогла. В то время, очевидно, люди еще не располагали всеми необходимыми для такого путешествия возможностями. Позже, около 70 тыс. лет назад, еще одна небольшая группа наших предков покинула Африку и начала уже более успешный поход к новым землям. Во время своего расселения по Евразии они столкнулись с другими, близко родственными им. но более архаичными видами человека - неандертальцами в Западной Европе и представителями недавно обнаруженного денисовского человека в Азии. Вскоре после вторжения современных людей оба эти виды вымерли, хотя в результате периодического скрещивания между различными предковыми племенами их генетический материал частично сохранился в нашем геноме и по сей день.

Когда современный человек достиг берегов Юго-Восточной Азии, он впервые столкнулся с океаном, казавшимся тогда безграничным и непреодолимым. И вес же наши предки бесстрашно двинулись дальше! Подобно нам. эти люди обладали силой воображения, желанием познания и покорения новых земель, и поэтому построили суда, способные преодолеть океан, пустились вплавь через водную пустыню и около 45 тыс. лет назад достигли берегов Австралии. Будучи единственным человеческим видом, попавшим в эту часть мира. H. sapiens быстро заполонил континент, прокладывая себе дорогу копьем и огнем. В результате этого вымерло множество крупных и весьма необычных существ, составлявших мегафауну сумчатых млекопитающих, которые доминировали в Австралии до появления человека. Еще через 5 тыс. лет первые австралийцы отыскали и пересекли сухопутный мост, связывающий Австралию с Тасманией, и только суровые воды южных океанов преградили им путь в Антарктиду.

По другую сторону экватора Н. sapiens мигрировал на северо-восток, проник в Сибирь и расселился по приполярным землям. Льды, покрывающие землю и море, некоторое время не давали людям добраться до Нового Света. Вопрос о том, когда именно они сумели достигнуть Северной и Южной Америки, до сих пор вызывает ожесточенные научные споры, но в одном вес исследователи сходятся: примерно 14 тыс. лет назад наши предки преодолели последние барьеры и проникли на континенты, чья природа никогда не сталкивалась прежде с разумным видом-охотником. Всего за несколько тысяч лет человек уже достиг крайней оконечности Южной Америки. Эти новые достижения обернулись массовым вымиранием животных, обитавших в Новом Свете еще со времен ледникового периода, таких как мастодонты и гигантские ленивцы.

Мадагаскар и многие тихоокеанские острова оставались непокоренными человеком еще около 10 тыс. лет, но, приложив новые усилия, древние мореплаватели обнаружили и колонизировали почти все эти клочки суши. Как и другие места, где H. sapiens проявил себя как охотник и собиратель, эти острова ощутили на себе все тяготы человеческого вмешательства: выжигание лесов и степей, истребление животных и изменение всей среды обитания ради процветания только одного вида. Разве что Антарктида, сплошь покрытая снегом и льдами, избежала колонизации вплоть до индустриальной эпохи.

Преимущества командной игры

И все-таки: как же людям удалось это сделать? Почему после десятков тысяч лет добровольного заточения в пределах одного континента наши предки вдруг совершили настоящий прорыв и завладели не только регионами, уже колонизированными более древними видами людей, но и всем миром? Любая конструктивная теория, объясняющая этот процесс, должна решить сразу две проблемы. Во-первых, почему процесс расселения начался в некое определенное время, а не раньше. Во-вторых, нужно предложить механизм быстрого распространения человека посуше и через морс, включая способность эффективно адаптироваться к новым условиям и вытеснять более архаичные виды из занятых ими экологических ниш. Я считаю, что в основе сценария лежит появление у наших предков одних и тех же новых черт, которые сделали из нас, с одной стороны, прекрасных союзников, а с другой - беспощадных конкурентов, и это лучше всего объясняет внезапный взлет человечества к вершине мирового господства. Итак, люди современного типа приобрели эти качества, а неандертальцы и другие наши вымершие «двоюродные братья», очевидно, ими не обладали. Именно эти черты, по моему мнению, стали последним крупным дополнением к набору характеристик, которые составляют то. что антрополог Ким Хилл (Kim Hill) из Университета штата Аризона назвал «природой человеческой уникальности».

Современные люди в чрезвычайной степени склонны к сотрудничеству друг с другом. Мы вовлечены во множество очень сложно скоординированных групповых взаимодействий с людьми, которые не связаны с нами родственными узами или даже вовсе нам незнакомы. Возьмем, например, ситуацию, описанную в 2009 г. антропологом Сарой Блаффер Хрди (Sarah Blaffer Hrdy) из Калифорнийского университета в Дэвисе в ее книге «Матери и другие» (Mothers and Others). Представьте себе две сотни шимпанзе, которые дружно садятся в самолет, сидят почти неподвижно в течение нескольких часов, а потом, как по команде, покидают его стройными рядами. В реальности такая ситуация невозможна: обезьяны бы просто сцепились друг с другом и дрались без перерыва. Этот мысленный эксперимент помогает лучше понять позитивную сторону человеческого сотрудничества. Но эта наша способность- палка о двух концах. Если представители вида способны дружно броситься на защиту еще одной особи, пусть и никому не знакомой, они также без колебаний будут объединяться друг с другом ради войны с конкурентами и безжалостно истребят последних. Многие мои коллеги, как и я сам, считают, что эта склонность к сотрудничеству- то, что я называю гиперобщительностыо, — несовременная черта, недавно приобретенная людьми, а, напротив, один из генетически обусловленных признаков, характерных уже для древнего Н. sapiens. Хотя многие другие животные демонстрируют определенные намеки на данный тип поведения, черты, которыми обладают современные люди, - совершенно иные по своей сути.

Непросто ответить на вопрос, как именно у нас возникла генетически закрепленная склонность к активному сотрудничеству. Однако с помощью метода математического моделирования социальной эволюции мы получили некоторые объяснения этому феномену. Сэм Боуэлз (Sam Bowles), экономист из Института Санта-Фе, показал, что регулярные конфликты между группами особей, как ни парадоксально это звучит. - оптимальное условие, при котором «ген гиперобщительности» может закрепляться в популяции. Группы, имеющие большее число гиперсоциальных участников, более эффективно работают как единое целое, вытесняя таким образом другие группы и передавая гены своего поведения следующему поколению, что, соответственно, способствует распространению этой необычной аллели. В дополнение к вышеизложенному исследования биолога Пита Ричерсона (Pete Richerson) из Калифорнийского Университета в Дэвисе и антрополога Роба Бойда (Rob Boyd) из Университета штата Аризона указывают на то, что гиперсоциальное поведение имеет наилучшие шансы распространиться, если оно возникает на субпопуляционном уровне при интенсивно развивающейся межгрупповой конкуренции. Иными словами, исходная популяция должна быть небольшого размера - такими и были в Африке те Н. sapiens, от которых непосредственно произошли все современные люди.

Современные охотники-собиратели, как правило, живут в группах численностью около 25 человек, заключают браки за пределами группы и объединяются в племена, которые связаны брачными узами, обменом дарами, общими языком и традициями. Кроме того, они иногда сражаются с другими племенами, подвергая при этом свое существование немалой опасности. Возникает резонный вопрос: что провоцирует мирных людей настолько рискованные действия?

Ради чего стоит воевать? Ответ на этот вопрос дает классическая теория «экономической обороноспособности», выдвинутая в 1964 г. Джерра мом Брауном (Jerram Brown), работавшим в Университете Олбани. Изначально она была призвана объяснить различия в агрессивности среди птиц. Браун утверждал, что агрессивные действия всегда преследуют определенные цели, достижение которых увеличивает шансы вида или популяции на выживание и размножение. Естественный отбор будет благоприятствовать агрессии ровно до тех пор, пока она способствует достижению этих целей. Например, все организмы имеют потребность в пище и, следовательно, в защите кормовой базы. Поэтому агрессивное поведение может поддерживаться естественным отбором, если оно помогает виду лучше использовать пищевые ресурсы. Если же пищевые ресурсы принципиально невозможно защитить или же это требует чрезмерных затрат, агрессивное поведение элиминируется из популяции.

В классической работе 1978 г. Рада Дайсои-Хадсон (Rada Dyson-Hudson) и Эрик Олден Смит (Eric Alden Smith), работавшие тогда в Корнеллском университете, применили теорию «экономической обороноспособности» к небольшим группам аборигенных человеческих племен. Их исследования показали, что защита ресурсов имеет смысл тогда, когда сами ресурсы расположены компактно и предсказуемо. Я хотел бы добавить к этому, что ресурсы должны быть для организма действительно важны. -ни один организм не будет защищать ресурс, который ему не нужен. Данный принцип актуален и в современном мире: нации и государства чаще всего вступают в ожесточенные конфликты за контроль над уже разведанными ценными ресурсами, сосредоточенными на определенной территории, такими как нефть, вода или плодородные сельскохозяйственные угодья. Необходима важная оговорка по поводу применимости данной теории в прошлом: ресурсы, борьба за которые способствовала бы усилению межгрупповых конфликтов и. соответственно, созданию союзов против врага, небыли в древней Африке повсеместно распространенными. Войны могли быть только в тех регионах, где распределение таких ресурсов было компактным, а поиск их - сравнительно легким. Но в современной Африке они по большей части редки, непредсказуемы и пространственно рассредоточены - вот почему большинство изучаемых этнографами сообществ современных охотников и собирателей обычно не тратят много времени и энергии на защиту своих земель. Однако есть и исключения: в некоторых прибрежных районах встречаются территории со стабильно высокой концентрацией ценных пищевых ресурсов- это скопления колоний морских моллюсков. И как раз среди групп охотников собирателей, которые использовали эти ресурсы, например, на Тихоокеанском побережье Северной Америки, наблюдались, согласно этнографическим и археологическим свидетельствам, самые высокие уровни конфликтов.

Когда же основой человеческого рациона впервые стали такие виды пищи, наличие которых на компактных территориях легко предсказуемо? Миллионы лет наши древние предки питались наземными растениями, сухопутными животными и - реже - обитателями внутренних пресных водоемов. Источники этой пищи рассредоточены на обширных территориях, и наличие их в конкретном месте обычно почти непредсказуемо. По этой причине наши предки долго жили рассеянными группами, которые постоянно перемещались в поисках еды. Но со временем человеку становились доступны все более сложные представления об окружающем мире, и, наконец, члены одной из групп осознали, что можно оседло жить на морском побережье, питаясь в основном моллюсками. Раскопки, проводимые моей научной группой в Пиннакл-Пойнт, свидетельствуют о том, что данный этап начался около 160 тыс. лет назад на южном побережье Африки. Там впервые в истории человечества люди перешли к использованию компактно расположенных, хорошо предсказуемых и очень питательных ресурсов белковой пищи. Отсюда и началась история, повлекшая за собой огромные перемены в человеческом обществе.

Генетические и археологические данные показывают, что вскоре после возникновения H. sapiens его популяции стали быстро уменьшаться в численности. Ото. вероятно, было связано с глобальным похолоданием, которое длилось на протяжении времени 195-125 тыс. лет назад. В суровых условиях, когда на континенте съедобные растения и животные становились малодоступными, приморские экосистемы стали играть решающую роль для выживания нашего вида. Естественно, что обладание этими ресурсами зачастую становились поводом для войн. Недавние эксперименты на южном побережье Африки, возглавляемые Яном де Винком (Jan De Vynck) из Центрального университета им. Нельсона Манделы в ЮАР. показывают, что колонии моллюсков могут быть чрезвычайно продуктивными, производя до 4,5 тыс. калорий пищи в час. Моя гипотеза вкратце состоит в том, что прибрежные ресурсы, будучи богатыми, компактно расположенными и хорошо предсказуемыми источниками пищи, спровоцировали рост уровня территориальности среди людей, а высокая территориальность стала причиной регулярных межгрупповых конфликтов. Войны, в свою очередь, создали ситуацию, способствующую генетическому закреплению признаков внутригруппового просоциального (ориентированного на благо социальных групп) поведения, которое улучшало защиту территорий и сохраняло беспрепятственный доступ к наиболее ценным ресурсам. В дальнейшем эти новые черты поведения распространились по всей человеческой популяции.

Орудие войны

Итак, научившись «командной игре», древний человек встал на путь, ведущий к мировому господству. Но. по-моему, полностью реализовать свой агрессивный потенциал человек смог только с помощью нового технологического прорыва, создав эффективное метательное оружие. Люди долго шли к этому изобретению. Технологический прогресс всегда аддитивен: он опирается на предшествующий опыт и уже существующие знания. Развитие метательного оружия, скорее всего, шло сложными путями, оно эволюционировало от колющей палки к ручному копью, далее к устройству для метания копья (атлатлю), после чего появились лук и стрелы, а под конец- современные, все более изощренные способы для запуска смертоносных бомб, ракет и т.п.

С каждой новой итерацией орудия убийства становились все эффективнее. Использование простых деревянных копий с заточенным острием, как правило, приводило лишь к одной колотой ране, которой было еще не достаточно, чтобы жертва быстро ослабела и умерла от потери крови. Снабжение деревянного копья заостренным каменным наконечником позволило наносить уже более серьезные ранения. Однако такое нововведение требует и развития новых приемов изготовления оружия. Во-первых, надо обточить наконечник, который смог бы проткнуть шкуру животного, во-вторых- создать древко для крепления наконечника, в-третьих- все это следует надежно скрепить вместе: склеить или привязать, а иногда и то и другое. Джейн Уилкинс (Jayne Wilkins), работающая в Университете Кейптауна, и ее коллеги показали, что каменные орудия, найденные на раскопках в Кату Пан 1 в ЮАР использовались как наконечники для копий уже около 500 тыс. лет назад.

Датировка артефактов, найденных в Кату Пан 1, позволяет предположить, что их изобрел последний общий предок неандертальцев и современных людей. Более поздние находки (около 200 тыс. лет назад) подтверждают, что оба вида-потомка, как и следовало ожидать, тоже создавали подобные инструменты. Эта общая технология означает, что между древним Н. sapiens и неандертальским человеком какое-то время существовал «паритет в области вооружений». Но эта ситуация рано или поздно должна была подойти к концу.

Большинство экспертов полагают, что появление среди археологических находок миниатюрных каменных орудий знаменует собой изобретение настоящих метательных снарядов, для которых решающие характеристики- легкость и баллистические свойства. Такие орудия слишком малы, чтобы метать их рукой. Вместо этого их помещали в пазы, выбитые в кости или в деревянной палке, чтобы запустить каменный снаряд с высокой скоростью и на большое расстояние. Древнейшие из известных примеров этой так называемой микролитический технологии найдены как раз в Пиннакл-Пойнт. Там в скальной пещере, известной как ППС-6, мы нашли множество различных артефактов. Используя метод так называемого оптически стимулированного люминесцентного датирования, Зенобия Якобе (Zenobia Jacobs), специалист по геологическому исчислению из австралийского Университета Вуллонгонга определила, что археологические находки из ППС-6 датируются периодом от 90 тыс. до 50 тыс. лет до н.э. При этом самые древние микролитические инструменты, найденные в описываемом местонахождении, были изготовлены около 71 тыс. лет назад.

Приведенные сроки могут означать, что появление этой технологии произошло быстрее из-за глобального изменения климата и перемен в рационе питания древних людей. Ранее отметки в 71 тыс. лет назад люди, поселившиеся в ППС-6. делали только большие каменные наконечники и лезвия из минерала, называемого кварцитом. В то время, по утверждению одного из членов моей научной группы Эрика Фишера (Erich Fisher) из Университета штата Аризона, берег моря находился совсем недалеко от Пиннакл-Пойнт. К тому же реконструкция климата и экологической обстановки того времени, выполненная Мирой Бар-Мэтьюс (Mira Bar-Matthews) из Геологической службы Израиля и доктором Керстин Браун (Kerstin Braun), ныне постдоком в Университете штата Аризона, указывает на то. что местные условия тогда были похожими на преобладающие в данном районе и ныне: сильные зимние дожди и доминирование кустарниковой растительности. Однако около 74 тыс. лет назад в климате Земли началось преобладание ледниковых условий. Уровень моря упал, обнажились прибрежные равнины, увеличилось количество летних осадков, ив результате это привело к широкому распространению трав с высокой питательной ценностью и лесных массивов, состоящих в основном из различных видов акаций. В конце концов на прежде затопленном побережье сформировалась большая миграционная экосистема, вдоль которой травоядные животные перемещались на восток летом и на запад зимой, следуя за осадками и, следовательно, свежей травой.

Достоверно неизвестно, почему именно после наступившей смены климата обитатели ППС-6 начали делать небольшие и легкие метательные орудия. Не исключено, что их использовали для охоты на крупных животных, мигрировавших по новым территориям. Но какой бы ни была причина, именно тогда люди обучились новой технике и обратились к ранее не использовавшемуся виду сырья - минералу силкрету, который они стали раскалывать на мелкие острые осколки, предварительно нагревая его над огнем. Важно, что только благодаря произошедшим климатическим изменениям древние охотники получили доступ к почти неиссякаемому источнику дров — стволам быстрорастущей акации, и это создало прочную базу для производства термообработанных микролитических инструментов.

Мы пока не знаем, для какого вида метательной технологии предназначались найденные микролитические орудия. Моя коллега Марлиз Ломбард (Marlize Lombard) из Университета Йоханнесбурга в ЮАР утверждает, основываясь на своих предыдущих исследованиях, что, судя по схожести отметин, оставляемых такими предметами, с уже несомненными отметинами от древних стрел, они стали прародителями последних. Я лично в этом не до конца уверен, т.к. исследования Ломбард не учитывали следов, оставляемых примитивной копьеметалкой (атлатлем). Мне скорее кажется, что в Пиннакл-Пойнт. как и в любом другом месте, атлатль предшествовал более сложному оружию, каковое представляют собой лук и стрелы.

Еще я предполагаю, что, подобно современным африканским охотникам-собирателям, чей образ жизни подробно описан этнографами, древний Н. sapiens вполне мог знать о растительных и животных ядах и использовать их для повышения эффективности своего оружия. Вообразите: последний бросок охотничьего копья, нервно колотящееся сердце, тяжелое дыхание, пыль, кровь, запах пота и мочи. Опасность чудовищная. Животное, уже едва держась на ногах от изнеможения и потери крови, припало к земле, у него остался один-единственный шанс: инстинкт заставляет загнанного зверя совершить последний в своей жизни прыжок, чтобы вспороть охотнику живот своими рогами. Короткая жизнь и переломанные кости неандертальцев - лучшее доказательство огромного риска, сопровождавшего охоту на крупных животных с ручными копьями на близком расстоянии. Насколько же велико преимущество запущенного издалека снаряда, да еще и снабженного наконечником с ядом, который парализует животное, давая возможность охотнику подойти и положить конец погоне с минимальным риском для жизни. Это оружие стало настоящим прорывом в технологии охоты.

Природа и разум

Когда к гиперсоциальности первых людей прибавились технологические инновации, родился совершенно необычный биологический вид, чьи особи организованы в группы, каждая из которых способна действовать как единый неукротимый хищник. И с тех пор на Земле уже не будет ни добычи, ни соперника, что могли чувствовать себя в безопасности. Вооруженные способностью к сотрудничеству и метательным оружием, шестеро людей, говорящие на разных языках, готовы вместе сесть на весла и дружно грести, борясь с десятиметровыми волнами, чтобы наносу судна мог встать во весь рост гарпунер и по приказу капитана послать остро заточенный металлический снаряд в движущуюся тушу левиафана - исполинского животного, по сравнению с которым люди кажутся крошечными насекомыми. Точно так же племя в 500 человек, состоящее из 20 взаимодействующих групп, может собраться в настоящую армию, чтобы покарать соседей за вторжение на свою территорию.

Появление этого странного гибрида безжалостного убийцы и надежного союзника позволяет правдоподобно объяснить, почему, когда между 74 тыс. и 60 тыс. лет назад ледниковый климат сделал негостеприимными огромные пространства внутреннего континента Африки, предки современных людей не стали возвращаться в границы своего исходного ареала. Вместо этого они начали интенсивно расселяться по всей Южной Африке, и их процветанию способствовало широкое применение новых орудий. Насей раз наши пращуры были полностью готовы справиться с любыми неблагоприятными условиями окружающей среды, используя совершенные технологии и систему гибких социальных связей. Теперь люди превратились в самых страшных хищников на суше, а в дальнейшем - и на море. Способность к освоению незнакомой среды стала тем ключом, который наконец открыл человечеству дверь из Африки навстречу новому миру.

У более древних видов Homo, которые не умели объединяться в совместно действующие группы и не овладели метательным оружием, не оставалось ни единого шанса устоять против экспансии Н. sapiens. Ученые давно спорят о том, почему вымерли наши двоюродные братья- неандертальцы. Мне кажется, что единственное правильное объяснение, как бы неприятно оно нам ни было, таково: в процессе своего расселения предки современных людей восприняли неандертальцев как конкурентов и попросту истребили их. Именно для таких случаев естественный отбор и сделал из нашего вида совершенных убийц.

Иногда я пытаюсь представить себе, как произошла эта судьбоносная встреча между современными людьми и неандертальцами. Я воображаю, какие захватывающие легенды неандертальцы, возможно, рассказывали друг другу, расположившись у своих костров: о героических схватках с огромными пещерными медведями и мамонтами, о битвах не на жизнь, а на смерть под серым небом ледниковой Европы, о льдах под босыми ногами, залитых кровью убитых животных и соплеменников. По однажды пришло время, когда эти рассказы окрасились в мрачные тона и радость от охотничьих побед сменилась страхом перед неведомой грядущей опасностью. Неандертальцы-сказители повествовали о новых людях, все чаще проникавших на их земли, - быстрых умелых людях, которые без промаха забрасывали насмерть своих противников копьями с огромного расстояния. Эти чужаки нападали даже ночью, большими группами, убивая мужчин и детей, похищая женщин.

Неандертальцы - первые жертвы убийственной изобретательности современного человека и его необыкновенной способности к сотрудничеству во имя жизни и смерти. Это древняя печальная история помогает объяснить, почему жестокие акты геноцида, порожденные ксенофобией, происходят в мире и по сей день. Когда ресурсы скудеют, а земли не хватает, мы тут же обращаем свое внимание на тех, кто выглядит или говорит иначе, объявляем их «чужими» и этим оправдываем их истребление или изгнание, хотя в действительности делаем все это лишь ради устранения конкурентов. Современная наука полагает, что можно говорить о специфических «раздражителях», которые заставляют нас делить людей на «своих» и «чужих», и относиться к этим «чужим» самым безжалостны м образом. Однако тот факт, что Homo sapiens биологически предрасположен отвечать на дефицит ресурсов столь вопиющей жестокостью, вовсе не означает, что мы навсегда приговорены самой природой к убийству своих собратьев. Современный человек создал культуру, которая способна одолевать даже самые сильные биологические инстинкты. Я надеюсь, что осознание причин, по которым мы инстинктивно губим друг друга в трудные времена, позволит человечеству подняться над собственными низменными порывами и чаще прислушиваться к важнейшему призыву, с которым культура обращается ко всем нам: «Пусть более это не повторится!»

Человек разумный, или Homo sapiens, с момента своего возникновения претерпел множество изменений - как в строении тела, так и в социальном, духовном развитии.

Возникновение людей, которые имели современный физический облик (тип) и сменили произошло в позднем палеолите. Их скелеты впервые были обнаружены в гроте Кроманьон во Франции, поэтому люди этого типа были названы кроманьонцами. Именно им был присущ комплекс всех основных физиологических особенностей, которые характерны и нам. Их в сравнении с таковым у неандертальцев достигло высокого уровня. Именно кроманьонцев ученые считают нашими прямыми предками.

Некоторое время этот тип людей существовал одновременно с неандертальцами, которые в дальнейшем погибли, так как лишь кроманьонцы оказались достаточно приспособлены к условиям окружающей среды. Именно у них каменные орудия труда выходят из обихода, а их заменяют более искусно обработанные из кости и рога. Кроме того, возникает больше видов этих орудий - появляются всевозможные сверла, скребки, гарпуны и иглы. Это делает людей более независимыми от климатических условий и позволяет осваивать новые территории. Человек разумный изменяет и свое поведение по отношению к старшим, появляется связь между поколениями - преемственность традиций, передача опыта, знаний.

Подводя итог вышесказанного, можно выделить основные аспекты становления вида Homo sapiens:

1. духовное и психологическое развитие, которое приводит к самопознанию и развитию абстрактного мышления. Как следствие - возникновение искусства, о чем свидетельствуют наскальные рисунки и живопись;
2. произношение членораздельных звуков (зарождение речи);
3. жажда знаний для передачи их своим соплеменникам;
4. создание новых, более совершенных орудий труда;
5. которая позволила приручить (одомашнить) диких животных и окультурить растения.

Эти события стали важной вехой в становлении человека. Именно они позволили ему не зависеть от среды обитания и

даже осуществлять контроль над некоторыми ее сторонами. Человек разумный и в дальнейшем претерпевает изменения, важнейшим из которых становится

Пользуясь благами современной цивилизации, прогресса, человек до сих пор пытается установить власть над силами природы: меняя течения рек, осушившая болота, заселяя территории на которых жизнь ранее была невозможна.

Согласно современной классификации, вид "Человек разумный" делится на 2 подвида - "Человек Идалту" и "Человек Такое разделение на подвиды появилось после обнаружения в 1997 году останков, которые имели некоторые схожие со скелетом современного человека анатомические особенности, в частности - размер черепа.

Согласно научным данным, человек разумный появился 70-60 тысяч лет назад, и за все это время существования его как вида, он совершенствовался под воздействием лишь социальных сил, потому что со стороны анатомо-физиологического строения изменений не обнаружено.

На протяжении длительного времени в антропогене биологические факторы и закономерности постепенно вытеснялись социальными, что обеспечило, наконец, появление в верхнем палеолите человека современного типа – Homo sapiens, или человек разумный. В 1868 году в пещере Кро-Маньон во Франции было обнаружено пять человеческих скелетов вместе с каменными орудиями и просверленными раковинами, поэтому Homo sapiens еще часто называют кроманьонцами. До появления человека разумного на планете существовал другой гуманоидный вид, называемый неандертальцами. Они заселяли практически всю Землю и отличались крупными размерами, серьезной физической силой. Объем их мозга был практически как у современного землянина – 1330 см3.
Неандертальцы жили в эпоху великого оледенения, поэтому им приходилось носить одежду, изготовленную из звериных шкур, и укрываться от холодов в глубине пещер. Единственным их соперником в природных условиях мог быть только саблезубый тигр. У наших предков были сильно развиты надбровные дуги, они обладали мощной выдвинутой вперед челюстью с крупными зубами. Останки, найденные в палестинской пещере Эс-Схул, на горе Кармел, со всей очевидностью говорят о том, что неандертальцы – предки человека современного типа. В этих останках сочетаются как древние неандертальские черты,так и особенности, характерные уже для современного человека.
Предполагается, что переход от неандертальца к человеку нынешнего типа происходил в наиболее благоприятных в климатическом отношении регионах земного шара, в частности, в Средиземноморье, Передней и Средней Азии, Крыму и на Кавказе. Последние исследования показывают, что неандерталец некоторое время жил даже одновременно с кроманьонцем – прямым предшественником современного человека. Сегодня неандертальцев принято рассматривать как своеобразную боковую ветвь эволюции Homo sapiens.
Кроманьонцы появились около 40 тыс. лет тому назад в Восточной Африке. Они заселили Европу и в течение весьма непродолжительного периода полностью вытеснили неандертальцев. В отличие от своих предков, кроманьонцы отличались большим деятельным мозгом, благодаря которому в короткий промежуток времени сделали невиданный шаг вперед.
Поскольку человек разумный жил во многих регионах планеты с различными природными и климатическими условиями, это наложило определенный отпечаток на его внешний облик. Уже в эпоху верхнего палеолита стали развиваться расовые типы современного человека: негройдно-австралоидная, европейско-азиатская и азиатско-американская, или монголоидная. Представители различных рас отличаются цветом кожи, разрезом глаз, цветом и видом волос, длиной и формой черепа, а также пропорциями тела.
Важнейшим занятием для кроманьонцев стала охота. Они научились делать дротики, наконечники и копья, изобрели костяные иглы, с их помощью сшивали шкуры лис, песцов и волков, а также начали строить жилища из костей мамонта и других подручных материалов.
Для коллективной охоты, строительства жилища и изготовления орудий люди стали жить родовыми общинами, состоявшими из нескольких больших семей. Женщины считались ядром рода и были хозяйками в общих жилищах. Разрастание лобных долей человека способствовало усложнению его общественной жизни и разнообразию трудовой деятельности, обеспечило дальнейшую эволюцию физиологических функций, двигательных навыков и ассоциативного мышления.

Постепенно совершенствовалась техника производства орудий труда, увеличивался их ассортимент. Научившись пользоваться преимуществами своего развитого интеллекта, человек разумный стал полновластным хозяином всего живого на Земле. Помимо охоты на мамонтов, шерстистых носорогов, диких лошадей и бизонов, а также собирательства, Homo sapiens освоил и рыболовство. Менялся и образ жизни людей – началось постепенное оседание отдельных групп охотников и собирателей в обильных растительностью и дичью лесостепных районах. Человек научился приручать животных и одомашнивать некоторые растения. Так появилось скотоводство и земледелие.
Оседлый образ жизни обеспечил быстрое развитие производства и культуры, что привело к расцвету жилищного и хозяйственного строительства, изготовлению разнообразных орудий труда, изобретению прядения и ткачества. Начал складываться совершенно новый тип хозяйствования, и.люди стали меньше зависеть от капризов природы. Это привело к увеличению рождаемости и распространению человеческой цивилизации на новых территориях. Изготовление более совершенных орудий труда стало возможным благодаря освоению золота, меди, серебра, олова и свинца примерно в IV тысячелетии до нашей эры. Происходило общественное разделение труда и специализация отдельных племен в производственной деятельности в зависимости от тех или иных природно-климатических условий.
Делаем выводы: в самом начале эволюция человека происходила очень медленными темпами. Понадобилось несколько миллионов лет, прошедших с момента возникновения древнейших предков, чтобы человек достиг этапа своего развития, на котором научился создавать первые наскальные рисунки.
Но с появлением на планете Homo sapiens все его способности начали стремительно развиваться, и за сравнительно небольшой промежуток времени человек превратился в господствующую форму жизни на Земле. Сегодня наша цивилизация уже достигла отметки в 7 млрд людей и продолжает расти. При этом по-прежнему работают механизмы естественного отбора и эволюции, однако эти процессы медленны и редко поддаются прямому наблюдению. Возникновение Homo sapiens и последовавшее за этим стремительное развитие человеческой цивилизации привели к тому, что природа постепенно начала использоваться людьми для удовлетворения их собственных потребностей. Воздействие людей на биосферу планеты произвело в ней существенные перемены – изменился видовой состав органического мира в окружающей среде и природе Земли в целом.

Откуда пришел Homo sapiens

Мы – люди – такие разные! Черные, желтые и белые, высокие и низкие, брюнеты и блондины, умные и не очень… Но и голубоглазый скандинавский великан, и темнокожий пигмей с Андаманских островов, и смуглый кочевник из африканской Сахары – все они лишь часть одного, единого человечества. И это утверждение не поэтический образ, а строго установленный научный факт, подкрепленный последними данными молекулярной биологии. Но где же искать истоки этого многоликого живого океана? Где, когда и как появилось на планете первое человеческое существо? Поразительно, но даже в наше просвещенное время почти половина жителей США и весомая доля европейцев отдают свои голоса божественному акту творения, а среди оставшихся имеется немало сторонников вмешательства инопланетян, что, по сути, немногим отличается от Божьего промысла. Однако даже стоя на твердых научных эволюционных позициях, ответить на этот вопрос однозначно невозможно

«Человек не имеет причин стыдиться
обезьяноподобных предков. Я скорее бы стыдился
происходить от человека суетного и болтливого,
который, не довольствуясь сомнительным успехом
в своей собственной деятельности, вмешивается
в научные споры, о которых не имеет никакого
представления».

Т. Гексли (1869)

Не все знают, что корни версии происхождения человека, отличной от библейской, в европейской науке уходят в туманные 1600-е гг., когда увидели свет произведения итальянского философа Л. Ванини и английского лорда, юриста и богослова М. Хэйла с красноречивыми названиями «О первоначальном происхождении человека» (1615) и «Первоначальное происхождение человеческого рода, рассмотренное и испытанное согласно свету природы» (1671).

Эстафету мыслителей, признававших родство человека и таких животных, как обезьяны, в XVIII в. подхватил французский дипломат Б. Де Малье, а затем Д. Бернетт, лорд Монбоддо, предложивший идею общего происхождения всех антропоидов, включая человека и шимпанзе. А французский натуралист Ж.-Л. Леклерк, граф де Бюффон в своей многотомной «Естественной истории животных», опубликованной за столетие до научного бестселлера Ч. Дарвина «Происхождение человека и половой отбор» (1871), прямо утверждал, что человек произошел от обезьяны.

Итак, к концу XIX в. идея о человеке как продукте длительной эволюции более примитивных человекообразных существ вполне сформировалась и созрела. Более того, в 1863 г. немецкий биолог-эволюционист Э. Геккель даже окрестил гипотетическое существо, долженствующее служить промежуточным звеном между человеком и обезьяной, Pithecanthropus alatus , т. е. обезьяночеловеком, лишенным речи (от греч. питекос – обезьяна и антропос – человек). Дело оставалось за малым – обнаружить этого питекантропа «во плоти», что и было сделано в начале 1890-х гг. голландским антропологом Э. Дюбуа, нашедшим на о. Ява останки примитивного гоминина.

С этого момента первобытный человек получил «официальную прописку» на планете Земля, и на повестку дня стал вопрос о географических центрах и ходе антропогенеза – не менее острый и дискуссионный, чем само происхождение человека от обезьяноподобных предков. А благодаря удивительным открытиям последних десятилетий, сделанных совместно археологами, антропологами и палеогенетиками, проблема формирования человека современного типа вновь, как и во времена Дарвина, получила огромный общественный резонанс, выйдя за рамки обычного научного обсуждения.

Африканская колыбель

История поиска прародины современного человека, полная удивительных открытий и неожиданных поворотов сюжета, на начальных этапах являлась летописью антропологических находок. Внимание естествоиспытателей в первую очередь привлек Азиатский континент, в том числе Юго-Восточная Азия, где Дюбуа обнаружил костные останки первого гоминина, названного впоследствии Homo erectus (человек прямоходящий ). Затем в 1920-1930-е гг. в Центральной Азии, в пещере Чжоукоудянь в Северном Китае были найдены многочисленные фрагменты скелетов 44 особей, обитавших там 460-230 тыс. лет назад. Этих людей, названных синантропами , одно время считали древнейшим звеном в родословной человека.

В истории науки трудно найти более волнующую и спорную проблему, привлекающую к себе всеобщий интерес, чем проблема происхождения жизни и становления ее интеллектуальной вершины – человечества

Однако постепенно на роль «колыбели человечества» выдвинулась Африка. В 1925 г. в пустыне Калахари были найдены ископаемые останки гоминина, названного австралопитеком , а в последующие 80 лет на юге и востоке этого континента были обнаружены сотни подобных останков «возрастом» от 1,5 до 7 млн лет.

В районе Восточно-Африканского рифта, тянущегося в меридиональном направлении от впадины Мертвого моря через Красное море и далее по территории Эфиопии, Кении и Танзании, были найдены и наиболее древние стоянки с каменными изделиями олдувайского типа (чопперами, чоппингами, грубо ретушированными отщепами и т. п.). В том числе в бассейне р. Када Гона из-под слоя туфа возрастом 2,6 млн лет было извлечено свыше 3 тыс. примитивных каменных орудий, созданных первым представителем рода Homo – человеком умелым Homo habilis .

Человечество резко «постарело»: стало очевидно, что не позднее 6-7 млн лет назад общий эволюционный ствол разделился на две отдельные «ветви» – человекообразных обезьян и австралопитеков, последние из которых и положили начало новому, «разумному» пути развития. Там же, в Африке, были открыты и самые ранние ископаемые останки людей современного анатомического типа – человека разумного Homo sapiens , появившегося около 200-150 тыс. лет назад. Таким образом, к 1990-м гг. теория «африканского» происхождения человека, подкрепленная результатами генетических исследований разных человеческих популяций, становится общепризнанной.

Однако между двумя крайними точками отсчета – самыми древними предками человека и современным человечеством – лежат не менее шести миллионов лет, во время которых человек не только приобрел свой современный облик, но и занял практически всю пригодную для обитания территорию планеты. И если Homo sapiens появился вначале лишь в африканской части света, то когда и каким образом он заселил другие континенты?

Три исхода

Около 1,8-2,0 млн лет назад далекий предок современного человека – человек прямоходящий Homo erectus либо близкий ему Homo ergaster впервые вышел за пределы Африки и начал покорять Евразию. Так было положено начало первому Великому переселению – длительному и постепенному процессу, занявшему сотни тысячелетий, проследить который позволяют находки ископаемых останков и типичных орудий архаичной каменной индустрии.

В первом миграционном потоке древнейших популяций гомининов можно наметить два основных направления – на север и на восток. Первое направление шло через Ближний Восток и Иранское нагорье на Кавказ (и, возможно, в Малую Азию) и далее в Европу. Свидетельство этому – древнейшие палеолитические местонахождения в Дманиси (Восточная Грузия) и Атапуэрке (Испания), датируемые возрастом 1,7-1,6 и 1,2-1,1 млн лет соответственно.

В восточном направлении ранние свидетельства присутствия человека – галечные орудия возраста 1,65-1,35 млн лет – были найдены в пещерах Южной Аравии. Далее на восток Азии древнейшие люди двигались двумя путями: северный шел в Центральную Азию, южный – в Восточную и Юго-Восточную Азию по территории современных Пакистана и Индии. Судя по датировке местонахождений кварцитовых орудий в Пакистане (1,9 млн лет) и Китае (1,8-1,5 млн лет), а также антропологических находок в Индонезии (1,8-1,6 млн лет), ранние гоминины заселили пространства Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии не позднее 1,5 млн лет назад. А на границе Центральной и Северной Азии, в Южной Сибири на территории Алтая была открыта раннепалеолитическая стоянка Карама, в отложениях которой было выделено четыре слоя с архаичной галечной индустрией возрастом 800-600 тыс. лет.

На всех древнейших стоянках Евразии, оставленных мигрантами первой волны, были обнаружены галечные орудия, характерные для самой архаичной олдувайской каменной индустрии. Примерно в тоже время или несколько позже из Африки в Евразию пришли представители и других ранних гомининов – носителей микролитической каменной индустрии, характеризующейся преобладанием изделий небольших размеров, которые двигались практически теми же путями, что и их предшественники. Эти две древнейшие технологические традиции обработки камня сыграли ключевую роль в становлении орудийной деятельности первобытного человечества.

Костных остатков древнего человека на сегодняшний день найдено относительно мало. Основной материал, имеющийся в распоряжении археологов, – это каменные орудия труда. По ним можно проследить, как совершен­ствовались приемы обработки камня, как происходило развитие интеллектуальных способностей человека

Вторая глобальная волна мигрантов из Африки распространилась на Ближний Восток около 1,5 млн лет назад. Кем были новые мигранты? Вероятно, Homo heidelbergensis (человеком гейдельбергским ) – новым видом людей, сочетающим в себе как неандерталоидные, так и сапиентные черты. Отличить этих «новых африканцев» можно по каменным орудиям ашельской индустрии , выполненным с помощью более совершенных технологий обработки камня – так называемой леваллуазской техники расщепления и приемами дву­сторонней обработки камня. Двигаясь на восток, эта миграционная волна на многих территориях встретилась с потомками гомининов первой волны, что сопровождалось смешением двух индустриальных традиций – галечной и позднеашельской.

На рубеже 600 тыс. лет назад эти выходцы из Африки дошли до Европы, где впоследствии сформировались неандертальцы – вид, наиболее близкий к современному человеку. Около 450-350 тыс. лет назад носители ашельских традиций проникли на восток Евразии, достигнув Индии и Центральной Монголии, однако до восточных и юго-восточных регионов Азии так и не дошли.

Третий исход из Африки связан уже с человеком современного анатомического вида, который появился там на эволюционной арене, как упоминалось выше, 200-150 тыс. лет назад. Предполагается, что примерно 80-60 тыс. лет назад Homo sapiens , традиционно считающийся носителем культурных традиций верхнего палеолита, начал заселять другие континенты: сначала восточную часть Евразии и Австралию, позднее – Центральную Азию и Европу.

И вот здесь мы подошли к самой драматической и спорной части нашей истории. Как доказали генетические исследования, сегодняшнее человечество целиком состоит из представителей одного вида Homo sapiens , если не принимать во внимание существ типа мифического йети. Но что же случилось с древними человеческими популяциями – потомками первой и второй миграционных волн с африканского континента, обитавших на территориях Евразии десятки, а то и сотни тысяч лет? Оставили ли они свой след в эволюционной истории нашего вида, и если да, то насколько велик был их вклад в современное человечество?

По ответу на этот вопрос исследователей можно разделить на две различные группы – моноцентристы и полицентристы .

Две модели антропогенеза

В конце прошлого столетия в антропогенезе окончательно возобладала моноцентристская точка зрения на процесс появления Homo sapiens – гипотеза «африканского исхода», согласно которой единственной прародиной человека разумного является «черный континент», откуда он и расселился по всему свету. Основываясь на результатах изучения генетической изменчивости у современных людей, ее сторонники предполагают, что 80-60 тыс. лет назад в Африке произошел демографический взрыв, и в результате резкого роста населения и нехватки пищевых ресурсов в Евразию «выплеснулась» очередная миграционная волна. Не выдержав конкуренции с более эволюционно совершенным видом, другие современные ему гоминины, такие как неандертальцы, около 30-25 тыс. лет назад сошли с эволюционной дистанции.

Взгляды самих моноцентристов на ход этого процесса различаются. Одни считают, что новые человеческие популяции истребляли или вытесняли аборигенные в менее удобные районы, где у них увеличивалась смертность, особенно детская, и снижалась рождаемость. Другие не исключают возможности в отдельных случаях длительного сосуществования неандертальцев с людьми современного вида (например, на юге Пиренеев), следствием чего могла быть диффузия культур, а иногда и гибридизация. Наконец, согласно третьей точке зрения, происходил процесс аккультурации и ассимиляции, в результате чего аборигенное население просто растворилось в пришлом.

Полностью принять все эти выводы, не располагая убедительными археологическими и антропологическими доказательствами, трудно. Даже если согласиться со спорным предположением о быстром росте населения, все равно остается непонятным, почему этот миграционный поток сначала пошел не на соседние территории, а далеко на восток, вплоть до Австралии. Кстати сказать, хотя на этом пути человек разумный должен был преодолеть расстояние свыше 10 тыс. км, никаких археологических свидетельств этому до сих пор не было найдено. Более того, судя по археологиче­ским данным, в период 80-30 тыс. лет назад никаких изменений в облике местных каменных индустрий Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии не произошло, что неминуемо должно было произойти в случае замещения аборигенного населения пришельцами.

Такое отсутствие «дорожных» доказательств привело к версии, что Homo sapiens двигался из Африки на восток Азии вдоль морского побережья, оказавшегося к нашему времени под водой вместе со всеми палеолитическими следами. Но при таком развитии событий африканская каменная индустрия должна была появиться в почти неизменном виде на островах Юго-Восточной Азии, однако археологические материалы возрастом 60-30 тыс. лет этого не подтверждают.

Моноцентрическая гипотеза до сих пор не дала удовлетворительных ответов и на многие другие вопросы. В частности, почему человек современного физического типа возник, как минимум, 150 тыс. лет назад, а культура верхнего палеолита, которую традиционно связывают только с Homo sapiens , на 100 тыс. лет позже? Почему эта культура, появившаяся почти одновременно в весьма удаленных друг от друга регионах Евразии, не столь гомогенна, как это следовало ожидать в случае единственного носителя?

Объяснить «темные пятна» в истории человека берется другая, полицентрическая концепция. Согласно этой гипотезе межрегиональной эволюции человека, формирование Homo sapiens могло с равным успехом идти как в Африке, так и на обширных территориях Евразии, заселенных в свое время Homo erectus . Именно непрерывным развитием древнего населения в каждом регионе объясняется, по мнению полицентристов, то обстоятельство, что культуры раннего этапа верхнего палеолита в Африке, Европе, Восточной Азии и Австралии так существенно отличаются друг от друга. И хотя с точки зрения современной биологии становление на столь разных, географически удаленных территориях одного и того же вида (в строгом смысле этого слова) является маловероятным событием, там мог идти независимый, параллельный процесс эволюции первобытного человека в сторону человека разумного с его развитой материальной и духовной культурой.

Ниже мы приводим ряд археологических, антропологических и генетических свидетельств в пользу этого тезиса, связанных с эволюцией первобытного населения Евразии.

Человек восточный

Судя по многочисленным археологическим находкам, в Восточной и Юго-Восточной Азии развитие каменной индустрии примерно 1,5 млн лет назад пошло в принципиально другом направлении, чем в остальной части Евразии и в Африке. Удивительно, но на протяжении более миллиона лет технология изготовления орудий в китайско-малайской зоне не претерпела существенных изменений. Более того, как уже упоминалось выше, в этой каменной индустрии за период 80-30 тыс. лет назад, когда здесь должны были появиться люди современного анатомического типа, не выявляется никаких радикальных инноваций – ни новых технологий обработки камня, ни новых типов орудий.

Что касается антропологических свидетельств, то наибольшее количество известных скелетных остатков Homo erectus было найдено в Китае и Индонезии. Несмотря на некоторые различия, они составляют достаточно однородную группу. Особо обращает на себя внимание объем головного мозга (1152-1123 см 3) Homo erectus , найденного в китайском уезде Юньсянь. Значительную продвинутость морфологии и культуры этих древних людей, живших около 1 млн лет назад, демонстрируют обнаруженные рядом с ними орудия из камня.

Следующее звено в эволюции азиатского Homo erectus нашлось в Северном Китае, в пещерах Чжоукоудянь. Этот гоминин, сходный с яванским питекантропом, был включен в род Homo как подвид Homo erectus pekinensis . По мнению некоторых антропологов, все эти ископаемые останки ранних и более поздних форм первобытных людей выстраиваются в достаточно непрерывный эволюционный ряд, чуть ли не до Homo sapiens .

Таким образом, можно считать доказанным, что в Восточной и Юго-Восточной Азии на протяжении более миллиона лет шло независимое эволюционное развитие азиатской формы Homo erectus . Что, кстати, не исключает возможности миграции сюда небольших по численности популяций из сопредельных регионов и, соответственно, возможность генного обмена. В то же время благодаря процессу дивергенции у самих этих первобытных людей могли появляться выраженные различия в морфологии. Примером могут служить палеоантропологические находки с о. Ява, которые отличаются от аналогичных китайских находок того же времени: сохраняя базовые черты Homo erectus , по ряду характеристик они близки к Homo sapiens .

В результате в начале верхнего плейстоцена в Восточной и Юго-Восточной Азии на основе местной формы эректусов сформировался гоминин, анатомически близкий к человеку современного физического типа. Подтверждением этого можно считать новые датировки, полученные для китайских палеоантропологических находок с чертами «сапиенса», согласно которым уже 100 тыс. лет назад в этом регионе могли обитать люди современного облика.

Возвращение неандертальца

Первый представитель архаичных людей, ставший известным науке, – это неандерталец Homo neanderthalensis . Обитали неандертальцы преимущественно в Европе, но следы их присутствия обнаружены также на Ближнем Востоке, в Передней и Средней Азии, на юге Сибири. Эти низкорослые коренастые люди, обладавшие большой физической силой и хорошо адаптированные к суровым климатическим условиям северных широт, по объему головного мозга (1400 см 3) не уступали людям современного физического типа.

За полтора столетия, прошедших с момента открытия первых останков неандертальцев, были изучены сотни их стоянок, поселений и захоронений. Оказалось, что эти архаичные люди не только создавали весьма совершенные орудия труда, но и демонстрировали элементы поведения, характерные для Homo sapiens . Так, известный археолог А. П. Окладников в 1949 г. обнаружил в пещере Тешик-Таш (Узбекистан) захоронение неандертальца с возможными следами погребального обряда.

В пещере Оби-Рахмат (Узбекистан) были обнаружены каменные орудия, относящиеся к переломной эпохе – периоду перехода культуры среднего палеолита к верхнему палеолиту. Более того, обнаруженные здесь ископаемые человеческие останки дают уникальную возможность восстановить внешний облик человека, совершившего технологическую и культурную революцию

До начала XXI в. многие антропологи относили неандертальцев к предковой форме современного человека, однако после анализа митохондриальной ДНК из их останков они стали рассматриваться как тупиковая ветвь. Считалось, что неандертальцы были вытеснены и замещены человеком современного вида – выходцем из Африки. Однако дальнейшие антропологические и генетические исследования показали, что взаимоотношения неандертальца и человека разумного были далеко не так просты. Согласно последним данным, до 4 % генома современных людей (не африканцев) было заимствовано от Homo neanderthalensis . Сейчас нет сомнений, что в пограничных районах обитания этих человеческих популяций происходила не только диффузия культур, но и гибридизации и ассимиляции.

Сегодня неандертальца относят уже к сестринской группе современных людей, восстановив его статус «предка человека».

В остальной части Евразии становление верхнего палеолита шло по другому сценарию. Проследим этот процесс на примере алтайского региона, с которым связаны сенсационные результаты, полученные с помощью палеогенетического анализа антропологических находок из пещер Денисова и Окладникова.

Нашего полку прибыло!

Как упоминалось выше, первоначальное заселение человеком территории Алтая произошло не позднее 800 тыс. лет назад в ходе первой миграционной волны из Африки. Самый верхний культуросодержащий горизонт отложений древнейшей в азиатской части России палеолитической стоянки Карама в долине р. Ануй сформировался около 600 тыс. лет назад, а затем в развитии палеолитической культуры на этой территории наступил длительный перерыв. Однако около 280 тыс. лет назад на Алтае появились носители более прогрессивных техник обработки камня, и с этого времени, как показывают полевые исследования, здесь шло непрерывное развитие культуры палеолитического человека.

За последнюю четверть века в этом регионе было исследовано около 20 стоянок в пещерах и на склонах горных долин, изучено свыше 70 культуросодержащих горизонтов раннего, среднего и верхнего палеолита. Например, только в Денисовой пещере выделено 13 палеолитических слоев. Наиболее древние находки, относящиеся к раннему этапу среднего палеолита, обнаружены в слое возрастом 282-170 тыс. лет, к среднему палеолиту – 155-50 тыс. лет, к верхнему – 50-20 тыс. лет. Такая длинная и «непрерывная» летопись позволяет проследить динамику изменений каменного инвентаря на протяжении многих десятков тысяч лет. И оказалось, что процесс этот шел довольно плавно, путем постепенной эволюции, без внешних «возмущений» – инноваций.

Археологические данные свидетельствуют, что уже 50-45 тыс. лет назад на Алтае началось время верхнего палеолита, а истоки верхнепалеолитических культурных традиций хорошо прослеживаются на финальном этапе среднего палеолита. Свидетельством этому служат миниатюрные костяные иглы с просверленным ушком, подвески, бусины и другие неутилитарные предметы из кости, поделочного камня и раковин моллюсков, а также по-настоящему уникальные находки – фрагменты браслета и кольцо из камня со следами шлифовки, полировки и сверления.

К сожалению, палеолитические местонахождения на Алтае относительно бедны антропологическими находками. Самые значительные из них – зубы и фрагменты скелетов из двух пещер, Окладникова и Денисовой, были изучены в Институте эволюционной антропологии им. Макса Планка (Лейпциг, Германия) интернациональным коллективом генетиков под руководством профессора С. Паабо.

Мальчик из каменного века
«И в тот раз, как обычно, позвали Окладникова.
- Кость.
Он подошел, наклонился и начал осторожно кисточкой расчищать ее. И рука его дрогнула. Кость была не одна, а много. Обломки черепа человека. Да, Да! Человека! Находка, о какой он даже не смел мечтать.
Но, может быть, человек захоронен недавно? Кости истлевают за годы и надеяться, что они могут пролежать в земле не истлевшими десятки тысячелетий … Так бывает, но необычайно редко. Таких находок наука за историю человечества знает единицы.
А вдруг?
Он тихо позвал:
- Верочка!
Она подошла, наклонилась.
- Это же череп, - прошептала она. - Смотри, он раздавлен.
Череп лежал вниз теменем. Его раздавила, видимо, свалившаяся глыба земли. Череп небольшой! Мальчика или девочки.
Лопаткой и кисточкой Окладников стал расширять раскоп. Лопатка ткнулась еще во что-то твердое. Кость. Еще одна. Еще … Скелет. Небольшой. Скелет ребенка. Видимо, какой-то зверь пробрался в пещеру и обглодал кости. Они были разбросаны, некоторые надгрызены, надкусаны.
Но когда жил этот ребенок? В какие годы, века, тысячелетия? Если он был молодым хозяином пещеры, когда здесь жили люди, что обрабатывали камни … О! Об этом даже жутко подумать. Если так, то это неандерталец. Человек, живший десятки, может быть, сто тысяч лет назад. У него на лбу должны быть надбровные дуги, а подбородок скошен.
Было проще всего перевернуть череп, взглянуть. Но это нарушило бы план раскопок. Надо завершить раскопки вокруг него, а его не трогать. Вокруг раскоп будет углубляться, а кости ребенка останутся как на пьедестале.
Окладников посоветовался с Верой Дмитриевной. Она согласилась с ним....
... Кости ребенка не трогали. Их даже прикрыли. Копали вокруг них. Раскоп углублялся, а они лежали на земляном пьедестале. С каждым днем пьедестал становился выше. Казалось, он поднимается из глубин земли.
Накануне того памятного дня Окладникову не спалось. Он лежал, заложив руки за голову, и глядел в черное южное небо. Далеко, далеко роились звезды. Их было так много, что, казалось, им тесно. И все же от этого далекого мира, наполненного трепетом, веяло покоем. Хотелось думать о жизни, о вечности, о далеком прошлом и далеком будущем.
А о чем думал древний человек, когда глядел в небо? Оно было таким же, как сейчас. И, наверно, бывало так, что ему не спалось. Он лежал в пещере и глядел в небо. Умел ли он только вспоминать или уже и мечтал? Что это был за человек? Камни рассказывали о многом. Но и о многом умалчивали.
Жизнь свои следы хоронит в глубине земли. Новые следы ложатся на них и тоже уходят вглубь. И так век за веком, тысячелетие за тысячелетием. Жизнь слоями откладывает в земле свое прошлое. По ним, словно листая страницы истории, археолог мог узнать деяния людей, которые здесь обитали. И узнать, почти безошибочно, определяя, в какие времена они здесь жили.
Поднимая завесу над минувшим, землю снимали слоями, как их отложило время».

Отрывок из книги Е. И. Деревянко, А. Б. Закстельского «Тропой далеких тысячелетий»

Палеогенетические исследования подтвердили, что в пещере Окладникова были обнаружены останки неандертальцев. А вот результаты расшифровки митохондриальной, а затем и ядерной ДНК из костных образцов, найденных в Денисовой пещере в культурном слое начальной стадии верхнего палеолита, преподнесли исследователям сюрприз. Оказалось, что речь идет о новом, неизвестном науке ископаемом гоминине, который по месту своего обнаружения был назван человек алтайский Homo sapiens altaiensis , или денисовец.

Геном денисовца отличается от эталонного генома современного африканца на 11,7 % – у неандертальца из пещеры Виндия в Хорватии этот показатель составил 12,2 %. Такая схожесть свидетельствует, что неандертальцы и денисовцы являются сестринскими группами с общим предком, который отделился от магистрального эволюционного ствола человека. Эти две группы разошлись около 640 тыс. лет назад, встав на путь самостоятельного развития. Об этом говорит и тот факт, что неандертальцы имеют общие генетические варианты с современными людьми Евразии, тогда как часть генетического материала денисовцев заимствовали меланезийцы и коренные жители Австралии, стоящие особняком от других неафриканских человеческих популяций.

Судя по археологическим данным, в северо-западной части Алтая 50-40 тыс. лет назад обитали по соседству две разные группы первобытных людей – денисовцы и самая восточная популяция неандертальцев, которые пришли сюда примерно в это же время, скорее всего, с территории современного Узбекистана. А корни культуры, носителями которой были денисовцы, как уже упоминалось, прослеживаются в древнейших горизонтах Денисовой пещеры. При этом, судя по множеству археологических находок, отражающих развитие верхнепалеолитической культуры, денисовцы не только не уступали, а в некотором отношении и превосходили человека современного физического облика, обитавшего в это же время на других территориях.

Итак, в Евразии в период позднего плейстоцена помимо Homo sapiens существовали еще как минимум две формы гомининов: неандертальская – в западной части материка, и на востоке – денисовская. Учитывая дрейф генов от неандертальцев к евразийцам, а от денисовцев к меланезийцам, можно считать, что обе эти группы приняли участие в формировании человека современного анатомического типа.

Принимая во внимание все имеющиеся на сегодня археологические, антропологические и генетические материалы из древнейших местонахождений Африки и Евразии, можно предполагать, что на земном шаре существовало несколько зон, в которых шел самостоятельный процесс эволюции популяций Homo erectus и развития технологий обработки камня. Соответственно, в каждой из этих зон складывались свои культурные традиции, свои модели перехода от среднего к верхнему палеолиту.

Таким образом, в основе всей эволюционной последовательности, венцом которой стал человек современного анатомического типа, лежит предковая форма Homo erectus sensu lato *. Вероятно, в позднем плейстоцене из нее в конечном итоге сформировался вид человека современного анатомического и генетического вида Homo sapiens , включавший четыре формы, которые можно именовать Homo sapiens africaniensis (Восточ-ная и Южная Африка), Homo sapiens neanderthalensis (Европа), Homo sapiens orientalensis (Юго-Восточная и Восточная Азия) и Homo sapiens altaiensis (Северная и Центральная Азия). Скорее всего, предложение объединить всех этих первобытных людей в единый вид Homo sapiens вызовет у многих исследователей сомнения и возражения, однако базируется оно на большом объеме аналитического материала, лишь малая часть которого приведена выше.

Очевидно, не все эти подвиды внесли равноценный вклад в формирование человека современного анатомического типа: наибольшим генетическим разнообразием обладал Homo sapiens africaniensis , и именно он стал основой современного человека. Однако новейшие данные палеогенетических исследований относительно наличия генов неандертальцев и денисовцев в генофонде современного человечества показывают, что и другие группы древних людей не остались в стороне от этого процесса.

На сегодняшний день археологи, антропологи, генетики и другие специалисты, занимающиеся проблемой происхождения человека, накопили огромное количество новых данных, на основе которых можно выдвигать разные гипотезы, порой диаметрально противоположные. Настало время обстоятельно обсудить их при одном непременном условии: проблема происхождения человека – мультидисциплинарная, и новые идеи должны базироваться на комплексном анализе результатов, полученных специалистами самых разных наук. Только этот путь когда-нибудь приведет нас к решению одного из самых спорных вопросов, веками волнующего умы людей, – о становлении разума. Ведь по мнению того же Гексли, «каждое из наших самых прочных убеждений может быть опрокинуто или, во всяком случае, изменено дальнейшими успехами знания».

*Homo erectus sensu lato – человек прямоходящий в широком смысле

Литература

Деревянко А. П. Древнейшие миграции человека в Евразии в раннем палеолите. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2009.

Деревянко А. П. Переход от среднего к верхнему палеолиту и проблема формирования Homo sapiens sapiens в Восточной, Центральной и Северной Азии. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2009.

Деревянко А. П. Верхний палеолит в Африке и Евразии и формирование человека современного анатомического типа. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2011.

Деревянко А. П., Шуньков М. В. Раннепалеолитическая стоянка Карама на Алтае: первые результаты исследований // Археология, этнография и антропология Евразии. 2005. № 3.

Деревянко А. П., Шуньков М. В. Новая модель формирования человека современного физического вида // Вестник РАН. 2012. Т. 82. № 3. С. 202-212.

Деревянко А. П., Шуньков М. В., Агаджанян А. К. и др. Природная среда и человек в палеолите Горного Алтая. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2003.

Деревянко А. П., Шуньков М. В. Волков П. В. Палеолитический браслет из Денисовой пещеры // Археология, этнография и антропология Евразии. 2008. № 2.

Bolikhovskaya N. S., Derevianko A. P., Shunkov M. V. The fossil palynoflora, geological age, and dimatostratigraphy of the earliest deposits of the Karama site (Early Paleolithic, Altai Mountains) // Paleontological Journal. 2006. V. 40. Р. 558–566.

Krause J., Orlando L., Serre D. et al. Neanderthals in Central Asia and Siberia // Nature. 2007. V. 449. Р. 902-904.

Krause J., Fu Q., Good J. et al. The complete mitochondrial DNA genome of an unknown hominin from southern Siberia // Nature. 2010. V. 464. P. 894-897.

Последние книги академика А.П. Деревянко , послужившие (как, разумеется, и его юбилей) поводом для данной заметки, представляют огромный интерес в нескольких отношениях. В них суммированы результаты его фундаментальных исследований в области ранней истории человечества, сведен воедино обширнейший материал и предложена последовательно мультирегиональная концепция антропогенеза.

Анатолий Пантелеевич предвидел, что предлагаемая им реформа антропологической систематики, возвращающая нас к теории Ф. Вейденрейха, вызовет у антропологов недоумение и даже возмущение [Деревянко, 2011, с. 252, 253]. Признаюсь, когда я читал последнюю работу в рукописи, нечто подобное в моей душе действительно возникло и отразилось в замечаниях, которые я вручил автору. Но сейчас я смотрю на дело иначе и испытываю к юбиляру благодарность.

В самом деле, провоцировать представителей смежных наук полезно – это расшатывает дисциплинарные рамки и заставляет нас сообща думать о причинах несовпадения наших выводов. Противоречие существует, замалчивать его бесполезно. Почему позиции мультирегионализма неизмеримо прочнее в археологии, чем в генетике и антропологии? Может быть, пропасть между нами не столь уж огромна и можно попробовать навести мосты? Если и не получится, то хотя бы взгляды наши станут яснее и оппонентам, и нам самим.

Введение. Терминологические замечания

Прежде всего, объясню, почему я склонен относить к представителям вида Homo sapiens , или, для краткости, сапиенсам, лишь людей современного анатомического типа. Я не исключаю, что к тому же виду относятся и некоторые архаические гоминины, в частности, неандертальцы и денисовцы , смешивавшиеся с сапиенсами. Эту возможность сейчас допускают и некоторые моноцентристы (см., напр.: ). Следует, однако, учесть, что у приматов гибридизация такого масштаба (у человека, по генетическим данным – 1–7 %) сохраняется и между бесспорно разными видами, дивергировавшими достаточно давно – до 4 млн л.н. . Причислять архаических гомининов к сапиенсам мне кажется нежелательным по трем причинам.

Во-первых, все современные человеческие популяции в равной степени противостоят всем архаическим гомининам вместе взятым, что подчеркивает единство и уникальность человечества как вида. Теснейшая близость всех человеческих рас на всех уровнях была бы необъяснима, если бы наши пути разошлись во времена ранних питекантропов. Разумнее всего допустить, что эта близость вызвана не таинственной конвергенцией и не межконтинентальными контактами (их не было до самого недавнего времени), а очень простой причиной: у всех нас очень недавние общие предки, причем не архаические, а сапиентные. Время, отделяющее нас от них, вряд ли составляет 2 млн лет. Скорее всего, оно на порядок меньше.

Во-вторых, при отнесении архаических гомининов к нашему виду вариабельность в его пределах окажется гораздо выше внутривидовой изменчивости у других приматов (не говоря уже о том, что произойдет, если понизить таксономический ранг этих гомининов до подвида Homo sapiens sapiens , пусть даже sensu lato ). Никакие ссылки на политипичность не помогут привести такую систематику в соответствие с зоологическими стандартами.

В-третьих, единственная четкая грань внутри рода Homo пролегает между архаическими и анатомически современными гомининами. Немногочисленные случаи промежуточности (например, в группе из Схула) 1 лишь подтверждают общее правило. Действительно, даже по отношению к Африке, где, в отличие от других континентов, сапиентация была постепенным процессом (сводку данных см.: [Зубов, 2004; Br?uer, 2008]), существует консенсус по поводу того, когда именно этот процесс завершился и кого следует относить к первым людям современного типа. Не подлежит сомнению, что африканские сапиенсы sensu stricto – люди из Херто и Омо – самые древние в мире.

Между тем, в Европе, где параллельно шел процесс постепенной «неандертализации », то есть превращения одного архаического вида в другой, невозможно указать грань между ранними неандертальцами и их предками, зато разрыв между поздними неандертальцами и сменившими их сапиенсами вполне отчетлив. В Азии не менее отчетлив разрыв между прогрессивными, но все-таки архаическими гомининами из Дали и Цзиннюшаня и абсолютно на них не похожими ранними сапиенсами из Верхнего Грота Чжоукоудяня и Люцзяна 2 . Древнейшие колонисты Австралии – сапиенсы с оз. Манго – были не только не архаичнее, но даже грацильнее более поздних обитателей этого континента (см. ниже). Короче говоря, нигде, кроме Африки, мы не видим преемственности между архаическими гомининами и людьми современного типа. Вот почему данные антропологии свидетельствуют против расширительного толкования понятия «сапиенс». Еще более определенно свидетельствуют против этого данные генетики.

Африканский мультирегионализм?

Стремительное развитие геномики в последние годы заставляет постоянно пересматривать наши взгляды на возникновение человека и раннюю историю человечества. Физическая антропология развивается медленнее, но некоторые антропологические факты требуют переосмысления в свете новейших исследований генетиков. Упомяну важнейшие результаты последних месяцев, не получившие еще достаточного освещения.

Прежде всего, радикально увеличился возраст «африканского Адама», который прежде считался чуть ли не вдвое моложе «африканской Евы ». Произошло это благодаря выделению древнейшей в мире гаплогруппы Y-хромосомы – А1b, которая имеется лишь у пигмеев Камеруна. Оценка времени коалесценции (схождения) данной патрилинии с остальными патрилиниями человечества (142 тыс. лет) гораздо ближе к возрасту «Евы», который оценивается в 170 тыс. лет .

Нужно разъяснить, кем были наши африканские прародители. Это не «первые сапиенсы», а всего лишь люди, на которых сходятся линии женской (митохондриальной) и мужской (Y-хромосомной) родословной человечества. К тому же, у «Евы» должны были быть две дочери, давшие начало всем человеческим матрилиниям, а у «Адама» – два сына, положившие начало всем существующим патрилиниям. Отсюда следует, что «Ева» и «Адам» вполне могли жить в разное время и в разных местах. И, тем не менее, они жили как раз там и тогда, где и когда антропология независимо от генетики фиксирует появление первых людей анатомически современного типа. Можно ли считать случайностью совпадение данных, полученных из трех независимых источников? 3

По данным о полностью секвенированных геномах, древнейшие человеческие группы – бушмены и пигмеи . Максимальное число эндемичных генетических вариантов – тех, которые характерны лишь для одного континента – найдено в Африке, поскольку именно там время для накопления изменчивости было неограниченным . Ведь только про африканцев можно сказать, что они «ниоткуда не пришли», поскольку их предки жили здесь всегда. На других континентах аллелей-эндемиков гораздо меньше, что вызвано сравнительно поздним заселением этих регионов сапиенсами.

Родословное древо человеческих групп, составленное коллективом генетиков во главе с Сарой Тишкофф сначала на основании ядерных микросателлитов , а затем и на основании полных геномов , имеет поразительную форму. На протяжении всего начального периода истории человечества (большей части эволюционной истории сапиенсов sensu stricto !) ветвление древа происходило исключительно в пределах Африки. Причина очень проста – на других континентах сапиенсов не было. При этом об африканском стволе говорить нельзя – это не ствол, а куст древних ветвей. Первыми от общего корня отделились койсаны, которые таким образом оказались противопоставлены не только всем африканцам, но и предкам всех остальных человеческих групп вместе взятым; за ними – пигмеи и т.д.

Время дивергенции геномов африканских охотников-собирателей, оцененное на основании аутосомных локусов – 796 тыс. л.н. [Там же]. Это эпоха, когда вид Homo sapiens sensu stricto еще не существовал. И тем не менее, все современные африканские группы относятся именно к виду Homo sapiens sensu stricto – если угодно, к подвиду Homo sapiens sapiens.

Неудивительно, что некоторые антропологи и генетики заговорили об «африканском мультирегионализме» . Действительно, мультирегиональная теория антропогенеза сохраняет конкурентоспособность лишь по отношению к Африке. В этом случае единство конечного результата (возникновения вида Homo sapiens ) может быть объяснено без малопонятных допущений вроде конвергенции или межконтинентальных контактов – достаточно допустить контакты архаических и современных групп в пределах одного региона. Именно об этом свидетельствует необычайно высокая краниологическая Специальный раздел антропологии, изучающий изменчивость морфологии черепа человека методами краниометрии (измерения) и краниоскопии (описания). Особенно широко краниологические исследования применяются в антропогенезе, расоведении и этнической антропологии. изменчивость у архаических гомининов и сапиенсов Африки и Леванта конца среднего и начала позднего плейстоцена . Как показывает череп из Иво Элеру (Нигерия) древностью 12–16 тыс. лет, черты архаизма сохранялись в Африке по крайней мере до конца позднего плейстоцена . Но были ли они унаследованы от предков или получены в виде примеси? Судя по результатам исследования аутосом в трех африканских группах (мандинка, пигмеев и бушменов), 2% их генетического материала было получено около 35 тыс. л.н. от каких-то архаических гомининов, дивергировавших от предков сапиенсов порядка 700 тыс. л.н. .

В рамках африканского сценария сапиентации вполне правдоподобна селективная гипотеза. Если не предполагать, что современный физический тип биологически связан с более высоким уровнем психики (это очевидно лишь в отношении строения мозга), то непонятно, почему он должен быть селективно выгоден в масштабе всей ойкумены 4 . В масштабе же одного региона – Африки – можно допустить, что люди, имевшие более совершенную психику, в силу случайности оказались носителями более прогрессивной морфологии. Отбор в сочетании с контактами между разными архаическими линиями мог привести к параллельной сапиентации в некоторых африканских линиях и вытеснению других. Допустить подобный параллелизм вне Африки невозможно – этому противоречат все имеющиеся биологические данные, не говоря о немыслимости панойкуменных контактов в среднем палеолите. Здесь главным процессом было вытеснение архаических гомининов Евразии мигрировавшими из Африки сапиенсами.

Миграция сапиенсов из Африки и архаическое наследие

Выход сапиенсов из Африки, по данным геномики, произошел 70–50 тыс. л.н. . Оценки, полученные разными методами на основании разных генетических систем, различаются недостоверно и, следовательно, подкрепляют друг друга 5 .

По своей глубине дифференциация человеческих групп вне Африки несопоставима с африканской. По африканскому масштабу все группы Евразии, Австралии, Океании и Америки – в сущности, одно генетическое целое. На родословном древе человечества все современные популяции, обитающие во всех регионах мира, кроме Африки – всего лишь маленькие веточки, отделившиеся от одной из поздних африканских ветвей . До 80–60 тыс. л.н. представители этой африканской линии и предки евразийцев были практически единой популяцией, и лишь затем их пути разошлись, хотя обмен генами продолжался и впоследствии .

Предки же европейцев и китайцев, видимо, имели общий генофонд до 20–10 тыс. л.н. [Там же]. Даже если допустить, что эти оценки занижены вдвое, то все равно европеоиды и монголоиды обособились не раньше 40 тыс. л.н. Недаром, например, человек из Сунгиря так похож на человека из Верхнего Грота Чжоукоудяня [Дебец, 1967]. К обоим применимо выражение Дебеца – «средний Homo sapiens ». Там, где, по логике мультирегионалистов, давным-давно должны были бы жить верхнепалеолитические европеоиды и монголоиды, мы не находим ни тех, ни других. Только сейчас мы видим, как прозорлив был В.В. Бунак, писавший, что в верхнем палеолите человечество еще не распалось на расы. Как это было бы возможно в случае преемственности между архаическими гомининами и сапиенсами в пределах каждого региона?

Мало того, что новые генетические факты не оставляют места для мультирегиональной теории антропогенеза; моноцентристам тоже нужно время, чтобы осмыслить их.

То, что западного расового ствола не существует, стало ясно уже давно – когда выяснилось, что африканцы занимают в генетической структуре человечества совершенно особое место. Восточный ствол казался более прочным, но теперь зашатался и он.

Группе Э. Виллерслева удалось секвенировать полный геном чистокровного австралийского аборигена . ДНК экстрагировали из добытой в начале ХХ в. пряди волос. Оказалось, что австралийцы, как и папуасы, а возможно, также мунда и аэта, – потомки первой волны мигрантов из вторичного – видимо, аравийского – центра (первичный находился в Африке). Эти люди, согласно расчетам генетиков, достигли по южному пути (вдоль берега Индийского океана) Сунды и затем Сахула 75–62 тыс. л.н. Археологические материалы надежно фиксируют заселение Сахула пока лишь около 50 тыс. л.н., хотя есть и более древние даты. Вторая волна миграции из того же центра (по оценке Расмуссена и коллег – 38–25 тыс. л.н.) положила начало заселению сапиенсами Евразии. К какой волне принадлежали сапиенсы из Ниа и Тяньюаня древностью около 40 тыс. лет – пока неясно. Если генетики правы, то восточного ствола человечества не существует, поскольку австралийцы и папуасы генеалогически противостоят европеоидам и монголоидам вместе взятым.

Данные геномики проливают некоторый свет на «австралийский палеоантропологический парадокс». Грацильные сапиенсы с озера Манго, древность которых превышает 40 тыс. лет , – первое в мире погребение с кремацией! – вполне годятся на роль мигрантов первой волны. Кем же был гораздо более поздний (финально-плейстоценовый), хотя и чрезвычайно массивный сапиенс Вилландра 50, обнаруженный в том же районе Нового Южного Уэльса? Свидетельствует ли он, как и люди из Кау Суомпа и Кубул Крик, о метисации сапиенсов с поздними эректусами типа людей из Нгандонга ? 6 Так или иначе, ни о какой антропологической непрерывности здесь не может быть и речи. Судя по всему, пришедшие из Африки сапиенсы сосуществовали с местными архаическими гомининами и в небольшой мере смешивались с ними.

Южный (прибрежный) маршрут миграции, о котором давно уже писали антропологи , подтверждается и иными генетическими и антропологическими данными. В частности, на аравийском побережье сохранились древнейшие гаплотипы мтДНК, относящиеся к макрогаплогруппе N и производные от африканской макрогаплогруппы L3. Их возраст оценивается в 60 тыс. лет .

Проведенный группой Г. Барбуджани анализ распределения точечных нуклеотидных полиморфизмов (SNP) в азиатских популяциях показывает, что наблюдаемая картина соответствует гипотезе двух миграционных путей из Африки в восточную Евразию . Южный путь, приведший сапиенсов в Cунду и Сахул, был более древним, а второй, материковый (через Левант, Иран и Центральную Азию на Дальний Восток) – более поздним.

Гипотеза южного пути подтверждается не только генетическими данными. Антропологи давно уже предполагали, что древний сплошной ареал «экваториальной расы», некогда тянувшийся по всему побережью Индийского океана, был разорван на западе европеоидами, а на востоке – монголоидами [Дебец, 1951, с. 362] 7 . Затем идея экваториальной расы, объединяющей темнокожие курчавоволосые группы от Африки до южной Пацифики, была, казалось, сдана в архив и на смену ей пришла теория двух центров расообразования – западного и восточного. Бицентризм не выдержал испытания временем, зато гипотеза былого экваториального единства оказалась более жизнеспособной.

Особенно важны в этой связи результаты работы антропологической группы Советско-Йеменской комплексной экспедиции 1986–1990 гг. [Гохман и др., 1995; Чистов, 1998], подтвердившие заметную экваториальность населения Южной Аравии. Участники экспедиции были склонны трактовать это как позднюю африканскую примесь, признавая вместе с тем, что используемые ими признаки не позволяют отличить африканскую экваториальность от южноиндийской. А между тем, ни об африканской, ни об океанийской примеси в Индии говорить не приходится. Ведущие специалисты по дерматоглифике и одонтологии трактовали южноаравийские материалы в пользу теории «южного экваториального пояса» [Шинкаренко и др., 1984]. Очень вероятно, что перед нами живые следы того пути, который археология не может (пока) реконструировать по мертвым остаткам (см., впрочем: ).

Вернемся, однако, к геномике. Результаты, полученные группой Э. Виллерслева, подтверждают вывод, сделанный С. Паабо и его коллегами: неандертальское генетическое наследие в количестве 1–4 % равномерно распределено по всему миру, кроме Африки. Даже у австралийца его доля статистически неотличима от таковой у француза, китайца и папуаса . Как и предполагал Паабо с коллегами, это может свидетельствовать о ранней неандертальской примеси, полученной сапиенсами сразу же после их миграции из Африки на Ближний Восток, то есть до расселения сапиенсов по миру .

Однако другие генетики отрицают метисацию сапиенсов с неандертальцами , полагая, что эти виды были репродуктивно изолированы . Действительно, если путь из Африки в Австралию пролегал по берегу Индийского океана, встреча с неандертальцами едва ли могла состояться , а между тем то, что считается «неандертальским компонентом», обнаружено и в геноме австралийца. Зато ДНК европейских кроманьонцев не дает никаких указаний на неандертальскую примесь . Если учитывать данные о кроманьонцах, чего обычно не делают, оценка гипотетической неандертальской примеси у сапиенсов приближается к нулю.

Наблюдаемые факты иногда истолковывают с позиций африканского мультирегионализма. Речь может идти о том, что предковые линии неандертальцев и современных евразийцев разошлись в Африке позже, чем архаические линии в составе современных африканцев ответвились от общего ствола .

Теория африканского мультирегионализма, возможно, поможет объяснить причину разительного несоответствия древности последнего общего предка всех человеческих групп, оцениваемой на основании гаплоидных локусов (мтДНК и нерекомбинирующего участка Y-хромосомы) и на основании диплоидных локусов – в среднем 1,5 млн лет по аутосомным локусам и 1 млн лет по Х-сцепленным . Хотя гаплоидные локусы эволюционируют в 4 раза быстрее диплоидных, оценки древности общего предка, оцениваемого по этим двум типам локусов, различаются на порядок. Дело, вероятно, в необычайно сложном составе предковой африканской группы сапиенсов (антропологическое обоснование этого см.: ) и в ее эволюционной истории.

М. Блум и М. Якобсон попытались объяснить наблюдаемые факты, сравнив четыре сценария антропогенеза: 1) поздний исход одной популяции сапиенсов из Африки с полным вытеснением ее потомками архаических гомининов Евразии; 2) то же, но с предшествующим длительным смешением разных групп архаических и сапиентных гомининов в Африке; 3) недавнее (70–30 тыс. л.н.) смешение африканских сапиенсов с архаическими гомининами Евразии; 4) длительное смешение различных архаических, а затем и сапиентных популяций в пределах всей ойкумены. Сценарий 1 соответствует моноцентризму, сценарий 2 – «африканскому мультирегионализму», сценарий 3 – теории ассимиляции, сценарий 4 – общей мультирегиональной теории антропогенеза при полном отказе от идеи изолированности архаических популяций, даже самых разобщенных 8 .

Генетические расчеты Блума и Якобсона показали, что наиболее правдоподобен сценарий 2 при условии, что предковая африканская группа некогда была очень велика и включала несколько архаических линий, но перед миграцией из Африки резко уменьшилась – в Евразию ушли потомки лишь одной линии. По данным Х. Ли и Р. Дэрбина, применивших другой метод, численность предковой группы африканцев была максимальной 150–100 тыс. л.н., а минимальной – 50 тыс. л.н. . Последняя дата соответствует т.н. ботлнеку – «бутылочному горлышку» (резкому сокращению численности).

Согласно расчетам С. Бонатто и его коллег, вторичное увеличение размера группы первых мигрантов из Африки, свидетельствующее о заселении ими Евразии, произошло в интервале 80–40 тыс. л.н. (Fagundes, Kanitz, Bonatto, 2008). По своим масштабам африканский ботлнек можно сравнить лишь с берингийским, через который впоследствии прошла группа первых колонистов Америки . Ли и Дэрбин, в отличие от Блума и Якобсона, считают более правдоподобной гипотезу ранней неандертальской примеси (сценарий 3).

С. Паабо, Д. Райк и их коллеги также полагают, что неандертальский компонент реален и был получен предками евразийцев 86–37 тыс. л.н. (скорее всего, 65–47 тыс. л.н.), то есть, видимо, сразу же после выхода сапиенсов из Африки . Быть может, сапиенсы вначале проникли в Левант, где впитали небольшую неандертальскую примесь, а затем часть их мигрировала в Аравию? Спор о «неандертальском наследии» продолжается, и ни одна из сторон пока не получила перевеса.

Одно из недавно обнаруженных свидетельств архаического наследия у современного человека – аллель В006 Х-сцепленного экзона 44 гена дистрофина – dys44 . Он имеется на всех континентах, кроме Африки. По мнению В. Йотовой и ее коллег, это говорит в пользу очень раннего смешения первых сапиенсов – мигрантов из Африки – с неандертальцами, видимо, на Ближнем Востоке, как и предполагают теперь С. Паабо и члены его группы.

Впрочем, сам Паабо и его коллеги еще недавно стояли на позициях узкого моноцентризма, отрицая какое-либо смешение сапиенсов с архаическими гомининами. Однако защищать моноцентризм в его узкой версии, похоже, становится все труднее – особенно ввиду появления генетических данных о денисовцах. Денисовский компонент обнаружен у австралийцев, папуасов, меланезийцев, полинезийцев, негритосов маманва Филиппин , а также у ицзу южного Китая . Денисовское генетическое наследие, таким образом, приурочено к южной Пацифике и Юго-Восточной Азии, что не согласуется с гипотезой о его африканском происхождении.

Географическое же распределение неандертальского наследия неясно. Ясно лишь то, что его, как и денисовского, нет в Африке. Еще совсем недавно генетики были едины в том, что неандертальский компонент равномерно растворен в неафриканском населении мира. По карте Скоглунда и Якобсона , правда, создается впечатление, что неандертальских генов больше там, где меньше денисовских, то есть в западной Евразии, но речь идет об относительной, а не абсолютной величине. По более поздним данным М. Майера и его коллег, у китайцев и американских индейцев неандертальский компонент даже более заметен, чем у европейцев .

Архаическая примесь у современных людей подтверждается изучением лейкоцитарных антигенов (HLA), предпринятым группой П. Пархэма . Некоторые аллели этой системы возникли задолго до миграции сапиенсов из Африки, причем корни их родословных деревьев находятся не в Африке, как у большинства других архаических аллелей, а в Евразии (другие примеры см.: [Козинцев, 2009]). Эти аллели имеют у современных евразийцев и океанийцев очень высокую частоту. В некоторых группах, в частности, у папуасов, они почти фиксированы. Это противоречит оценке архаической примеси по всему геному – не более 7 %. Значит, на данные аллели действовал сильный позитивный отбор, что весьма вероятно, учитывая роль системы HLA в поддержании иммунитета. Генетики из группы М. Хаммера обнаружили, что другой аллель, связанный с иммунитетом и находящийся в локусе OAS1, древностью 3,3–3,7 млн лет, был получен предками папуасов и меланезийцев от архаических гомининов . Если древность этого аллеля действительно такова, приходится предположить, что он возник у австралопитеков, а затем был утерян их африканскими потомками, но сохранился у азиатских эректусов.

То, что моноцентрический сценарий происхождения современных людей в Африке должен быть расширен путем добавления двух эпизодов метисации в Евразии – с неандертальцами и денисовцами, – признают сейчас ведущие специалисты в области популяционной генетики, стоявшие прежде на позициях узкого моноцентризма .

Кем же были денисовцы? М. Мартинон-Торрес и ее коллеги оспаривают мнение Й. Краузе и его единомышленников из группы С. Паабо, что денисовцы – ранние мигранты из Африки . С таким же успехом они могли произойти в Восточной Азии. В пользу такой идеи свидетельствует, в частности, тот факт, что архаический «папуасский» аллель в локусе OAS1 очень сходен с денисовским . Впрочем, разговор ведется как бы на разных уровнях. На уровне глубокого родства все гоминины Евразии – потомки африканских эректусов. Это относится и к неандертальцам, хотя их позднейшая эволюционная история протекала в Европе, где процесс «неандертализации » шел, по крайней мере, с середины, если не с начала среднего плейстоцена .

Не раз уже отмечалось, что денисовцами могли быть среднеплейстоценовые гоминины типа Дали и Цзиннюшаня . Прогрессивный облик позднеплейстоценовых потомков таких гомининов мог способствовать гибридизации их с сапиенсами 9 . Но могла ли прогрессивная эволюция среднеплейстоценовых азиатских архантропов привести в более позднее время к независимому появлению чисто сапиентных черт вроде подбородочного выступа, который наблюдается на нижней челюсти из Чжижэня (южный Китай) древностью более 100 тыс. лет ? Или же нужно предположить, что какие-то сапиенсы еще в начале кислородно-изотопной стадии 5, т.е. задолго до главной миграции из Африки, добрались не только до Леванта, свидетельством чему служат останки из Схула и Кафзеха, но и до Восточной Азии? Как бы то ни было, считать чжижэньскую челюсть веским аргументом в пользу мультирегионализма невозможно.

Что касается Европы, то предлагаемая генетиками дата второй волны миграции – не раньше 38 тыс. л.н. – видимо, занижена. Фрагмент верхней челюсти и зубы анатомически современного строения из пещеры Кент Каверн в Англии имеют калиброванную дату 44,2–41,5 тыс. л.н. , зубы сходного строения из слоев культуры улуцци в Гротта дель Кавалло в Италии – 45–43 тыс. л.н. , черепа сапиенсов из Пештера ку Оасэ в Румынии – 42–38 тыс. л.н. . Иными словами, есть основания полагать (хотя это и подвергается сомнению, см. ), что неандертальцы сосуществовали с сапиенсами в Европе на протяжении нескольких тысячелетий, причем главной причиной их исчезновения, судя по распределению стоянок и орудий, могло быть громадное численное превосходство сапиенсов . Сосуществованием и метисацией, возможно, объясняются и прогрессивные признаки у поздних неандертальцев , и архаические у кроманьонцев (см., напр.: ).

Было принято считать, что улуцци, шательперрон и некоторые другие ранневерхнепалеолитические культуры с мустьерскими пережитками оставлены неандертальцами. Теперь это мнение пересматривается. Наиболее весомым свидетельством в его пользу считался неандертальский (хотя и с прогрессивными признаками) скелет в шательперронском слое Сен-Сезера. Возможно, однако, что это на самом деле впускное неандертальское погребение, причем исключить принадлежность шательперрона сапиенсам нельзя . В Арси-сюр-Кюр связь неандертальских останков с шательперронским слоем могла быть вызвана перемешанностью (там же; см. также: ; аргументы в пользу подлинности этой связи см.: ). Так или иначе, уверенности в том, что неандертальцы изготовляли костяные изделия и украшения, считающиеся индикаторами символической способности, сегодня у нас меньше, чем было прежде.

• Приказ возложение обязанностей кассира на директора Проект приказа на возложение обязанностей кассира
• Алименты с выходного пособия при сокращении (увольнении)
• Ротация кадров как элемент системы управления деловой карьерой Метод ротации
• Меновазин от чего помогает — народные способы применения Интересная информация для беременных
• Творожные выделения без. Творожные выделения? Это молочница! Какие выделения можно считать нормой
• Эскапел симптомы после принятия
• Какие ощущения под оксибутиратом
• Кто такой Эзоп: биография, творчество и интересные факты Творение эзопа
• Утраченные языки. Что такое мертвый язык? Список мертвых языков. Вымирающие языки России: керекский
• Магия луны Луна в созвездии Телец

• Расчет средней заработной платы — формула, пример и как рассчитать отпускные
• Запасы нефти в процентах
• На какую зарплату может рассчитывать каждый
• Услуги облагаемые ндс по ставке 18
• Вигнарола – овощное рагу по-французски
• Маринованные огурцы – семь потрясающих рецептов на зиму
• Как готовит мозаику для торта
• Рецепт Фондю из баклажанов
• Салат "Солнышко": рецепт приготовления Салат солнечный
• Образец приказа о назначении на должность