христианские святые. Cвятые мученики за христа пострадавшие
Мы привычно прибавляем наименование "мученик" к именам святых, которых отделяют от нас века, чья жизнь давно уже стала легендой, а имя легло в основу топонимов. А что, если завтра Церковь канонизирует за твердость в вере твоего бывшего одноклассника или соседку с пятого этажа? Это не укладывается в голове — ведь мы все знаем об их несовершенствах.
Слову "мученик" в русском языке не очень повезло. Во многих европейские языки вошло греческое μάρτυς или латинское martyr, что означает "свидетель" — человек, самой своей жизнью свидетельствующий о победе Христа над смертью. У нас же зачастую тем же словом называют просто любого человека, который много в жизни страдал, независимо от его веры и убеждений: "Ах, она настоящая мученица, ей так тяжело приходится в жизни".
В современном обществе считается дурным тоном говорить о смерти. Даже с глубокими и тяжелобольными стариками не принято обсуждать детали, которые еще в прошлом веке считались бытовыми и нормальными: в какой одежде их положить в гроб, что из вещей кому отдать, кого не забыть пригласить на похороны. Сами похороны тоже не принято афишировать: мы встречаем похоронные процессии только на кладбищах, а не на городских улицах. Люди стараются не думать о смерти, хотя все прекрасно понимают ее неизбежность.
В дохристианские времена у многих народов "хорошей" считалась смерть героическая — в бою с врагом или в результате ритуального самоубийства, а "плохой" и не сулящей ничего доброго в загробном мире — смерть от старости в своей постели. Что же считается "хорошей" смертью в секулярном обществе? Пожалуй, та, которая никогда не наступит. Но такой пока еще не изобрели.
В церковном Предании доброй кончиной, "безболезненной, непостыдной, мирной", о которой христиане молятся в просительной ектенье, считает та, к которой человек успел подготовиться: испросить прощения у всех, кого обидел, покаяться в грехах, исповедоваться, собороваться и принять Святое Причастие. Об избавлении от внезапной смерти, которая может застигнуть врасплох, принято молиться святой мученице Варваре. Радостной же считается та смерть, которую предваряет уверенность в вечном блаженстве.
"Самая лучшая смерть для христианина, конечно, мученическая за Христа Спасителя. Это самая наилучшая смерть, которая возможна для человека в принципе. Некоторые посылали соболезнования в Оптину пустынь после убийства трех монахов, для христианина же это на самом деле величайшая радость. В древней Церкви никогда соболезнования не посылали, когда кого-то где-то убили. Все церкви всегда немедленно посылали поздравления. Представляете, поздравить с тем, что у них появился новый защитник на Небесах!" — писал в одной из своих книг священник Даниил Сысоев, через некоторое время сам сподобившийся мученической кончины.
Оптинские мученики, иеромонах Василий и иноки Трофим и Ферапонт, которые упоминаются в книге отца Даниила, пока еще не канонизированы официальной Церковью, но широко почитаются в народе как святые. Трое монахов были убиты в Оптиной Пустыни на Пасху 1993 года, которая тогда пришлась на 18 апреля. На месте их убийства был обнаружен окровавленный меч с надписью "666". Вскоре был задержан убийца монахов Николай Аверин, который в ходе прохождения судмедэкспертизы заявил, что он — "воин сатаны в войне Бога и сатаны за души, то, что он совершил нельзя считать уголовным преступлением, как не может считаться уголовным преступлением убийство противника на войне".
"Для верующего человека, для христианина смерть не есть страшная участь, не есть предел нашей жизни, но за смертью есть воскресение. Другое страшно — есть зло, есть грех… Поминая наших братьев, убиенных злодейской рукой, мы видим, что наша печаль растворяется в нашей вере в то, что они по смерти живы: пострадавшие, они обретут от Господа награду, обретут от Него радость будущую. Но в то же время зло, которое действует в мире, не может быть приветствуемо, не может быть оправдано тем, что это зло Господь обращает в доброе", — сказал в своей проповеди в годовщину убийства трех монахов схиигумен Илий (Ноздрин), духовник Оптиной пустыни.
В монастыре ведется запись чудес, которые совершаются по молитвам убиенных монахов. В летописи зафиксированы совершенно невероятные истории — исцеления от онкологических заболеваний, алкоголизма, наркомании, спасение солдата на Чеченской войне из ситуации, которая казалась безвыходной.
С войной в Чечне связана история страдания еще одного широко почитаемого в народе мученика — воина Евгения Родионова. Без его фотографии или иконописного изображения сегодня не обходится ни один патриотический крестный ход. Почитатели воина Евгения часто упрекают членов Синодальной комиссии по канонизации святых в бессердечии и бюрократизме, но те в свою очередь призывают патриотов умерить эмоции и предоставить делу возможность идти своим чередом.
Евгений Родионов был казнен в плену чеченскими боевиками 23 мая 1996 года. В убийстве признался Руслан Хайхороев. В присутствии иностранного представителя ОБСЕ он рассказал: "…У него был выбор, чтобы остаться в живых. Он мог бы веру сменить, но он не захотел с себя креста снимать. Бежать пытался…" После трех месяцев жестоких пыток Евгению Родионову и его сослуживцам было предложено принять ислам. Особую ненависть боевикам внушал именно Евгений, потому что он один из всех носил на груди нательный крест. После отказа Андрея Трусова, Игоря Яковлева и Александра Железнова расстреляли, а еще живому Евгению Родионову отрезали голову.
"По поводу Евгения Родионова могу сказать, что наша Синодальная комиссия оснований для его канонизации не нашла. Почитать можно кого угодно, но канонизирует Церковь при наличии определенных оснований. В частности, нет оснований считать, что Евгений Родионов принял мученическую смерть. Неизвестно, что это", — заявил ранее "Правде.Ру" протоиерей Георгий Митрофанов, член Синодальной комиссии по канонизации святых.
Священника Даниила Сысоева, убитого в ночь на 20 ноября 2009 года, почитает святым не только круг его последователей в России, но и многие православные за рубежом. На Балканах, не дожидаясь официальной канонизации, уже пишут его иконы, а в США в его честь собираются освятить храм. Фотографии отца Даниила размещают вместе с иконами православные греки и арабы.
У некоторых людей, знавших мучеников наших дней при жизни, одна только мысль о возможности их канонизации вызывает бурю возмущения — ведь известны такие поступки или высказывания пострадавших за Христа, которые с трудом совместимы с представлениями о святости. Но канонизация не означает, что Церковь возводит в ранг непреложной истины все, что когда-либо говорил и делал до своей мученической кончины этот человек — она лишь напоминает о том, что через верность Христу "даже до смерти" все грехи мученику прощаются. Например, причисление к лику святых мученика Вонифатия отнюдь не служит доказательством того, что отныне пьянство и блуд, которыми будущий мученик грешил при жизни, считаются теперь делами праведными.
В православном народе как мученики наших дней почитаются еще некоторые священники и миряне, быть может, не столь известные, но тоже совершившие подвиг веры. Не исключено, что однажды к лику святых будет причислен ваш бывший одноклассник или френд в блогосфере. Что же полагается делать в таком случае? Во-первых, в древней Церкви, неоднократно претерпевавшей очередные волны гонений, не было принято скорбеть по поводу кончины мученика или выражать соболезнования его родным и близким. Напротив, с новоявленным мучеником поздравляли — ведь этот человек принял смерть за Христа, обрел вечное блаженство, стяжал себе нетленный венец. Так что если семья мученика — люди верующие, то их следует поздравлять, а не соболезновать им.
Во-вторых, знакомства и дружеские связи, которые сложились в земной жизни, могут продолжиться и в жизни будущей. Чтобы ваш достигший Царствия Небесного друг о вас не забыл, заказывайте о его упокоении панихиды в храме или на кладбище, а также молитесь дома. Ведь молитва — это двусторонняя связь, а мы нуждаемся в молитве святых куда больше, чем они в нашей.
И Сан Ок
Христиане-мученики наших дней
Я родилась в городе Чхон Джин Северной Кореи, где прожила около 50 лет. В 1996 году по милости Господа я смогла вместе с сыном иммигрировать в Южную Корею.
Я выросла в Северной Корее и жила, не зная Бога. Ни за что, ни про что я была приговорена к смертной казни, потом была помилована и осуждена на пожизненные работы в концлагере для политзаключённых. Там я встретилась с христианами Северной Кореи, которые подвергаются ужасным пыткам в концлагере, и хотела бы рассказать вам об их жизни.
Поскольку я закончила экономический факультет в институте имени Ким Ир Сена, то в концлагере меня определили на работу в финансовый отдел, и я стала заниматься расчётами и контролем производства шести тысяч политзаключённых. Из-за специфики своей работы я могла свободно передвигаться по территории концлагеря, и бывать в разных его местах.
Однажды меня вызвал начальник и очень серьёзно сказал мне: "С сегодняшнего дня ты будешь работать на особом заводе, где собрались сумасшедшие придурки. Эти психически больные идиоты не верят в партию и нашего вождя Ким Чен Ира, а верят в Бога, поэтому будь настороже, когда пойдёшь туда. И ни в коем случае не смотри в их глаза, а то и ты ещё поверишь, как они, в Бога. Но, смотри, в тот день, когда я об этом узнаю, твоя жизнь тут же закончится".
Когда я пришла и увидела тех людей, я сильно испугалась и удивилась, потому что они не были похожи на людей. Они работали у раскалённой до бела печи с температурой выше 1500 градусов, и когда я видела, как они двигаются, я подумала, что это сборище каких-то животных, в конце концов, каких-то инопланетян, но ни в коем случае не людей. У всех у них на голове не было ни волоса, лица подобные черепу, все полностью беззубые. Рост у всех был очень низок 120, 130 см. И когда они двигались, они были похожи на прижатых к земле карликов.
Я подошла поближе и посмотрела на них. И была поражена. Все эти люди прибыли в концлагерь здоровыми, нормального роста людьми, но из-за 16-18 часов адской работы без еды и отдыха возле раскалённой печи, из-за температуры и постоянных издевательств и пыток их позвоночник размягчился, согнулся, в результате чего получился горб, тело всё изогнулось, и грудь была почти вплотную с животом.
У всех, кто был в заключении на этом заводе, были изуродованные тела, все они стали уродами. Я думаю, что если человека положить под пресс и придавить, то и тогда не вышло бы того, в кого они превратились.
К ним постоянно подходили надсмотрщики и не отдавали никаких приказов. Они просто били безпричинно работающих плетьми, сделанными из воловьей кожи.
У этих верующих в Иисуса Христа людей не было одежды. Поначалу мне показалось, что они были одеты в чёрные одежды, но, подойдя поближе, я увидела, что на них были всего лишь резиновые фартуки. Пылающие жгучие искры и капли горящего раскалённого металла вырывались из печи на их сухие тела, обжигая и сжигая кожу до такой степени, что она полностью была в ранах и ожогах и вообще походила более на кожу диких животных, чем на кожу человека.
Однажды я увидела то, что тяжело передать словами, до такой степени это было отвратительно, жестоко и ужасно. В тот день в послеобеденное время, когда я приоткрыла дверь завода, внутри стояла мёртвая тишина. И вот надсмотрщики собрали сотни заключённых посреди зала и, сверкая глазами, стали громко орать. Мне стало очень страшно, и я не решилась зайти внутрь, а продолжала наблюдать в приоткрытую дверь.
Надсмотрщики стали кричать: "Если кто-нибудь из вас решится и откажется от веры в Бога, и пообещает верить в партию и вождя, то мы тут же отпустим его на свободу и он будет жить". После чего они стали избивать людей плетьми и ногами. Но никто из сотен этих людей не произнёс ни слова, и все они в молчании переносили удары плетей и сапог. Мне стало страшно и в душе появилось желание, чтобы хоть кто-то из них вышел вперёд, и тогда бы эти пытки прекратились бы над ним, а то так ведь и до смерти забить могут. Ну хоть бы один решился бы. Вот о чём были мои мысли в те минуты. И, трясясь от страха и ужаса, я наблюдала, как верующие в Иисуса Христа люди продолжали сохранять молчание.
Тогда главный надзиратель подошёл к ним и наугад выбрал 8 человек, и положил их на землю. И все надзиратели набросились на них и стали яростно избивать ногами, от чего через несколько мгновений христиане превратились в кровавое месиво, с переломанными хребтами и руками. И когда они стонали, извиваясь от боли, их уста издавали стон, но стон был очень странным.
В тот момент я не знала, Кто Такой Господь и Кто Такой Бог. Только потом я узнала, что в тот момент, когда трещали их кости и черепа и разрывались от ударов мышцы, похожий на жалостный стон звук был взыванием к Господу, они взывали именем Иисуса Христа.
Я не смогла передать и малой части той боли и страдания, что было на самом деле. Прыгающие, беснующиеся надзиратели стали кричать: "Сейчас мы посмотрим, кто из нас будет жить, вы верующие в Бога, или мы верующие в вождя и партию". Принесли кипящее раскалённое железо и вылили на кровавое месиво христиан, в мгновение живьём они расплавились, их кости сгорели, и остались от них лишь уголья.
Первый раз в жизни я увидела, как на моих глазах люди превратились в кучу пепла. Я до такой степени была потрясена, что сразу убежала с того места, и очень долгое время не могла закрыть глаза, так как перед мной вновь и вновь появлялась картина того, как сгорают люди и превращаются в груду пепла. Я не могла работать, не могла спать. Я плакала, кричала громким голосом, теряла рассудок при воспоминании происшедшего.
До этого дня в моей душе было место для веры в вождя и партию, но после этого случая я осознала, во что я должна верить. На том месте я поняла, что человек должен крепко держаться Господа. В тот момент я стала искать Того Бога, Кому молилась в течении жизни моя мать. Я всей душой стала искать Бога: "Те люди умирали, сгорая, ценой своей жизни верили в Бога! Бог, если Ты есть на Небе, спаси меня... ". Я взывала душой, во сне и наяву искала, искала и просила Бога. И вот Господь услышал мои искренние молитвы.
Один раз в месяц в концлагере был день смертной казни, и всех 6000 заключённых сажали на землю, а в передний ряд сажали верующих в Бога христиан. Но для всех верующих в Бога, Сущего на Небесах, был отдан особый приказ Ким Чен Ира, чтобы все они при жизни до дня смерти не смотрели на небо, поэтому они были обязаны сидеть, склоняясь шеей к коленям и кладя голову на землю. И после смерти для того, чтобы они не видели неба, им ломали шею, привязывая голову к телу, и закапывали в глухом и тёмном месте.
В тот день все верующие сидели, склонив голову между колен в переднем ряду, а все остальные позади их. Все ждали, кого сегодня приговорят к смерти. И тут вдруг громким голосом начальник концлагеря называет моё имя.
В тот момент это было для меня как тяжёлый удар молота по голове, ноги подкосились, и надзиратели, взяв меня под руки, вывели на середину. И когда я встала перед всеми, начальник сказал: "По милости вождя и партии ты можешь уйти отсюда, ты свободна". В этот момент впереди сидящие верующие, услышав о моей амнистии, приподняли голову, как будто они знали, что произошло между мной и Богом. Я посмотрела в их глаза казалось, они искренне и усиленно просили, говоря: "Выйдешь отсюда, расскажи про нас всему миру".
И до сих пор в моей душе светят их взывающие, просящие глаза. И я верю в то, что Бог услышал молитвы моей матери о мне, и вывел меня из того концлагеря, в который можно только лишь войти, а выйти только после смерти. Я верю в то, что Бог спас меня. Господь спас меня и моего сына.
Я не могу забыть взгляда тех христиан из северокорейского концлагеря. И я думаю, что они мученики Христа ради в нашем поколении.
Дорогие братья и сёстры! Желаю вам, чтобы вы от всего сердца благодарили Бога за то, что вы живёте в свободной стране, где можно верить в Иисуса Христа! Прошу вас, обязательно помолитесь во имя Господа Иисуса Христа за Северную Корею!!!
записано французской радиокомпанией Мечонд
Как же молятся за северокорейских христиан-мучеников в "христианской" церкви соседней с Кореей страны в Московской Патриархии?
Служба коммуникации ОВЦСВ недавно построенном православном Свято-Троицком храме в Пхеньяне в день праздника Рождества Христова была совершена Божественная литургия Василия Великого. На богослужение в храм, в частности, пришли представители российского дипломатического корпуса, дипломаты других православных стран. Благодаря построенному в августе прошлого года храму все проживающие в КНДР иностранцы, исповедующие Православие, смогли отпраздновать Рождество Христово.
По окончании службы, которая совершалась корейскими священнослужителями на церковно-славянском языке, настоятель храма отец Феодор поздравил прихожан с великим праздником. Несмотря на морозную погоду и сильный ветер, верующие собрались после службы за праздничным столом под открытым небом, сообщает сайт «Православие в Северной Корее» со ссылкой на ИТАР-ТАСС.
Свято-Троицкий храм, освященный 13 августа председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом, был возведен по личному указанию лидера КНДР Ким Чен Ира. Строительство началось в 2003 году при активной поддержке Русской Православной Церкви, Православного комитета КНДР, а также Посольства России в этой стране. Финансирование проекта полностью взяла на себя корейская сторона. В процессе строительства были получены пожертвования из различных источников. Так, церковная утварь полностью привезена из России.
Константин Преображенский
Корейские чекисты служат дьяконами МП
В Пхеньяне близится к концу строительство (статья написана в начале 2006 г. прим.ред.) патриархийного храма Живоначальной Троицы, хотя религия в этой стране запрещена, и вера считается политическим преступлением. Но Ким Чен Ир сделал для своего российского друга Путина исключение и даже любезно выделил на строительство из бюджета своей нищей страны около миллиона долларов. Это даёт ему право именоваться "Зиждителем храма сего".
О зиждителе храма сего Господу помолимся! будет отныне возглашать дьякон на каждой службе.
Сделать северокорейского диктатора объектом религиозного поклонения такого не удавалось ещё никому из иностранных президентов! Появление в столице КНДР храма МП это знак огромной личной дружбы Ким Чен Ира с Путиным в пику американцам.
Ким был настолько добр, что по такому случаю даже основал новое государственное учреждение Православный комитет КНДР, хотя официально ни одного православного верующего в этой стране нет уже более полувека.
Делегация этого липового Комитета ездила недавно в Москву. В Патриархии она посетила только один отдел, кроме внешнецерковного. Какой бы вы думали? По взаимодействию c вооружёнными силами и правоохранительными органами! Интересно, что ей там было нужно? Похоже, что Ким Чен Ир считает Патриархию военизированной организацией, предназначенной для решения специальных задач.
Появление храма МП в Пхеньяне создаёт для обоих лидеров канал тайных контактов, недоступный международному контролю. Ведь никто не будет знать, какие послания станут привозить в Пхеньян молчаливые священники в чёрных рясах.
А в Московской духовной семинарии теперь учится четверо студентов из КНДР. Интересно, откуда они взялись? Ведь если бы они были настоящими верующими, их бы дома посадили. Ответ напрашивается сам собой из северокорейского Министерства государственой безопасности. Ким Чен Ир создаёт у себя православную церковь по сталинскому образцу, руками чекистов.
Но все офицеры дружественных спецслужб, аккредитованные в РФ, находятся под ненавязчивым патронажем Службы внешней разведки. Их приглашают в дома отдыха, на закрытые совещания, банкеты. Интересно, уезжая из Троице-Сергиевой лавры в Москву, говорят ли северокорейские семинаристы своему духовнику так: "Благословите, батюшка, на поездку в Дом приёмов СВР, что в Колпачном переулке"?. Об этом я писал год назад в статье "Шпионская церковь" , которую можно найти в Интернете.
Сейчас северокорейские чекисты-семинаристы, став дьяконами Московской патриархии, стажируются в Свято-Никольском кафедральном соборе Владивостока. Они без смущения говорят о том, что занялись православием по приказу мирских властей. Это кажется им совершенно естественным, в семинарии их не научили думать по-другому.
Православие даётся нам трудно и сложно, но наш великий вождь товарищ Ким Чен Ир принял решение строить православный храм в Пхеньяне, заявил журналистам дьякон Фёдор.
"Это грех двоеверия, за который Господь наказует больше, чем за безверие. Христианин не может одновременно поклоняться Господу и силам тьмы", объяснил мне протоиерей Михаил Ардов. "В Северной Корее царит культ семьи Кимов, сопровождаемый дикими обрядами", продолжал он, "епископ Владивостокский и Приморский Вениамин не должен был пускать северокорейских двоеверцев на порог храма даже под угрозой своего запрещения в священнослужении. Именно в этом состоит его епископский долг, а не в том, чтобы по-солдатски исполнить приказ начальства. Но он предпочёл второе, проявив сергианство в действии. Примечательно, что тот же епископ Вениамин, будучи профессором Московской духовной академии, славился как строгий ревнитель православия. Его пример показывает, почему в Московской патриархии в принципе не может быть хороших архиереев".
Закладной камень храма Живоначальной Троицы в Пхеньяне освятил в июле 2003 года нынешний митрополит МП Калужский и Боровский Климент. Говорят, что Путин хочет сделать его Патриархом: не случайно он ввёл митрополита Климента в Общественную палату опасливую говорильню при президенте, призванную заменить собой гражданское общество. Слабеющему же патриарху Алексию Второму для жительства на покое, говорят, сооружают роскошную виллу на острове Валаам, причём строительную площадку первой оккупировала Федеральная служба охраны, министерство личных телохранителей Путина, бывшее 9-е управление КГБ. Ведь Алексий Второй важный правительственный чиновник, курирующий лояльность нации.
Митрополит Климент, как и все путинские выдвиженцы, человек органов КГБ. Это видно из его биографии с 1982 по 1990 годы он был управляющим патриаршими приходами сначала в Канаде, а затем в США. В годы "холодной войны" на эту должность могли назначить только агента КГБ. Как и руководитель каждого советского учреждения за рубежом, он обязан был точно знать, какие из подчинённых ему священников настоящие, а какие поддельные, из КГБ, чтобы не наказывать их за ошибки в богослужении и прогулы. А это государственная тайна. А Церковь у нас отделена от государства. Как же доверить государственную тайну церковнику, представителю враждебной среды? Чем гарантировать, что он эту тайну не разболтает? Только одним вербовкой, прочно сажающей человека на крючок компрометирующих материалов, заботливо собранных или сфабрикованных органами КГБ. К тому времени митрополит Климент уже считался проверенным агентом, поскольку был допущен к общению с иностранцами ещё в 1977 году для участия в экуменических встречах.
Святой апостол и архидиакон Стефан стал первым мучеником за Христа в 34 году после Р.X. и пострадал в возрасте около 30 лет. Мученики занимают особое место в истории становления нашей Православной Церкви. Многие святые и учителя церковные говорят, что кровь мученическая - это семя, на котором возросло древо церковное.
Святой апостол и архидиакон Стефан стал первым мучеником за Христа в 34 году после Р.X. и пострадал в возрасте около 30 лет. Мученики занимают особое место в истории становления нашей Православной Церкви. Многие святые и учителя церковные говорят, что кровь мученическая - это семя, на котором возросло древо церковное. По-русски - мученик, а на других языках это свидетель, свидетель того, что Господь воскрес, что Он был на земле, Он ходил в теле человеческом, совершал чудеса и воскрес. Первомученик Стефан видел Спасителя, общался с апостолами, был сам апостолом из семидесяти, был и тем первым диаконом, который занимался практическими бытийными делами церкви, храма. В духовном поучении для священнослужителей говорится, что диакон это уши, глаза, уста и руки священнослужителя. Диакон - первый и самый важный помощник священника. Когда диакон участвует в Богослужении, оно становится более полноценным. Святой Стефан происходил из евреев, живших за границей, т.е. вне Святой Земли. Такие евреи назывались эллинистами, так как в них чувствовалось влияние греческой культуры, доминировавшей в Римской империи. После сошествия Святого Духа на апостолов Церковь стала быстро расти, и возникла необходимость заботиться о сиротах, вдовах и бедных вообще, принявших крещение. Апостолы предложили христианам выделить семь достойных мужей для опеки нуждающихся. Посвятив этих семь человек в диаконы (что значит помощники, служители), апостолы сделали их своими ближайшими помощниками. Среди диаконов выделялся своей крепкой верой и даром слова молодой Стефан, называемый архидиаконом - старшим диаконом. В скором времени диаконы, кроме помощи бедным, стали принимать ближайшее участие в молитвах и богослужениях. Господь именно этого человека избрал в первомученики, а мученичество это не просто стечение обстоятельств, а зачастую закономерный венец добродетельной, особенно ревностной жизни христианина. Кто-то достигает высот духовности, благодаря бескровным мучениям, подвигам молитвенной жизни. Но те, кто пролил кровь непосредственно за исповедание Христа, они венчаются этим подвигом за особую любовь к Богу. Первомученик Стефан первым положил начало мученическому подвигу веры, он не задумывался и не оценивал свои поступки, движимый горячей любовью к Богу, и естественный страх смерти, физических мучений был им превзойден. Несмотря на реальную угрозу своей жизни, он поверил в Спасителя и принял страшные мучения. Они еще были и позорными, потому что для иудеев смерть от побивания камнями, которую принял первомученик Стефан, была позорной казнью в древней Иудее, этому виду казни подвергались сугубые грешники, но великий подвиг мученичества возможен только с Божественной помощью. Кровь первомученика Стефана не пролилась даром, после его гибели началось в Иерусалиме преследование христиан, от которого они вынуждены были бежать в разные части Святой Земли и в соседние страны - христианская вера стала распространяться по всей Римской империи.
В конце 80-х, начале 90-х годов, в Дагестане как и, в принципе, по всей России, активизировали деятельность миссионеры протестантских церквей. К слову, обязательно стоит упомянуть, что первые протестантские общины появились гораздо раньше - в начале 20-ого века.
Однако при Советской власти такого размаха пропаганды они иметь не могли по понятным причинам - в стране Советов свирепствовал массовый атеизм. Активно эти люди стали вести миссионерскую деятельность именно с крушения «Железного Занавеса». Вели пропагандистскую работу разными способами и совершенно открыто.
Проводились всевозможные семинары, разного рода молодежные концерты под эгидой «Мир без наркотиков», раздача литературы, но, пожалуй, самой громкой пропагандистской акцией стал перевод фильма «Иисус» почти на все языки народов, проживающих в республике, и распространение во все аулы, города и поселки Дагестана. Помимо фильма также на множество языков была переведена и Библия.
Вообще, были использованы все механизмы донесения Евангельской вести до жителей дагестанских сёл и аулов, не только городов. Согласитесь, задание довольно рискованное и опасное. Все прекрасно понимают, что в Дагестане большинство населения исповедует Ислам и миссионеры часто сталкивались с непониманием, и попытки привнести в дома чуждое для мусульман нетрадиционное христианство заканчивались избиением людей, преследованием, в лучшем случае, просто закрывали перед носом дверь.
Однако ни страх за собственную жизнь, ни что-либо иное не могло остановить христиан-миссионеров. Церкви разных конфессий пополнялись новыми людьми, не только русскоязычного населения, но и из числа коренных народов Дагестана. Люди дагестанских национальностей, принявшие христианство, считались отщепенцами у себя в семье, в селах. Для мусульманина смена религии считается страшным грехом, предательством Аллаха, и немало семей находилось в конфликте со своими родственниками.
Но вера в новое учение настолько проникала в глубину души этих людей, что даже отречение родных никак не влияло на выбор их судьбы и веру в Иисуса Христа. Были, конечно, и те, кто ломался под давлением родственников и близких, но были и те, кто выстояли испытания веры до конца.
В Дагестане распространены несколько основных христианских учений, зачастую со стороны даже Русской Православной Церкви эти конфессии ошибочно называются сектами, хотя во всем мире они числятся как Христиане Протестантского толка (если можно так выразиться). Итак, выделим некоторых из них, прежде всего - Баптистская Церковь Христа, Адвентисы Седьмого Дня, Пятидесятники или церковь «Осанна», церковь Христа «Благая Весть», у последней даже нет собственного храма, в основном собираются в квартирах у своих «братьев» и «сестер» или же арендуют помещения.
В середине 90-х годов в Махачкалу с курсом проповедей Евангельской вести приехал баптистский Пастор Виктор Гамм, что вызвало немалый ажиотаж у населения Махачкалы, в результате этого достаточно большое количество дагестанцев приняло христианство. Это лишь один из примеров. Таких проповедников приезжало в целом на Кавказ много и совершенно разных конфессий.
Преследования
Безусловно, это не могло не беспокоить исламских имамов. А как же иначе, когда близкие и родные уходят в христианство, тем более не традиционное. Началась масштабная компания анти-пропаганды нового учения, исламские газеты пестрили статьями о новом чуждом учении, развращающем молодежь Дагестана, всевозможные программы на местном телевидении. Всевозможные угрозы расправы поступали в адрес церквей разных конфессий, побои епископов церквей, кражи церковного имущества, в отдельных случаях происходили погромы домов для богослужений.
Подобные гадкие выходки с периодичностью продолжались, и с чем-то местная милиция (состоявшая зачастую из родственников этих самых хулиганов) боролась, а на что-то явно закрывали глаза. Но по-настоящему бомба взорвалась в 1997 году в марте месяце, когда пролилась первая кровь христиан-мучеников.
Первая кровь
4 марта 1997 года в дагестанском городке Буйнакск были публично сожжены два человека. Дагестан входит в состав Российской Федерации, - об этом стоит упомянуть, потому что не все в России в этом уверены. «Кавказ» уже представляется многим цельным отрезанным ломтем. Нет, в Буйнакске никто не собирался отлагаться от России. Перед тем, как сжечь людей, многотысячная толпа слушала речи только на русском языке, очень правильном, даже литературном. Видимо, потому что русский здесь - язык не бытовой, а «официальный».
За несколько дней до сожжения, 25 февраля, в городе пропала 12-летняя девочка Шахрузат Омарова. Семья девочки и милиция сразу предположили, что Шахрузат была похищена сексуальным маньяком. В милиции был составлен перечень местных жителей, которые ранее отбывали срок за изнасилование. Попал туда и некто Гаджиев. То, что он один раз совершил преступление, было названо «некоторыми доказательствами виновности». Один из бывших работников милиции, родственник Шахрузат, получил список. Тем самым была грубо нарушена тайна следствия.
Останки девочки нашли в лесу. На митинге много говорили о том, что у девочки были вырезаны внутренности. На видеозаписи, однако, видно, что это малая часть правды. На самом деле, останки скелетированы, нет, не только внутренностей, но и конечностей, остались только кости. По предварительному заключению экспертизы, девочку загрыз дикий зверь.
Родственники, однако, уже не могли или не желали отказаться от версии об убийстве человеком. Перестали говорить о сексуальном маньяке и стали говорить о злодеях, которые вырезали у девочки органы для продажи на трансплантацию. Впрочем, искать «негодяев» продолжали по списку бывших осужденных. Жажда мести не могла удовлетвориться охотой на волков.
Подходящим кандидатом оказался Хаджи-Мурат Гаджиев. Его вместе с женой (что особенно абсурдно, если подозревали в изнасиловании, но сравнительно логично, если людей обвинили в «торговле внутренностями») родственники задержали и начали пытать. Некоторые свидетели утверждают, что во дворе дома Омаровых выстроилась целая очередь из сорока человек, которые по очереди издевались над несчастными. Когда их привезли на площадь, облили бензином и подожгли, они были уже мертвы.
От прочих «подозреваемых» Гаджиев отличался тем, что был адвентистом. Это, видимо, и послужило решающим фактором для избрания его жертвой мести. В 20 лет Хаджимурат был послан воевать в Афганистан. В 27 лет сел в тюрьму. Здесь он и познакомился с адвентистами. Его поведение настолько изменилось, что на крещение начальник тюрьмы отпустил его без конвоя. Выйдя на свободу, он женился на русской женщине Татьяне Дмитренко. Татьяна - бывший комсомольский работник, по образованию геолог - пришла к адвентистам как раз, когда те собирались в тюрьму, и сразу пошла с ними - из любопытства. Там и увидела Хаджимурата. Оба считали знаменательным, что они в один день впервые услышали о Христе и увидели друг друга. Они любили друг друга и умерли в один день…
Гаджиевых сожгли, чтобы скрыть преступление одной семьи в преступлении целого города. Заговор за то, что горе сорвали на невинных людях, за пытки и убийство в подвале собственного дома пришлось бы отвечать. Теперь появилась надежда, что дело замнут: нельзя осудить толпу в пять тысяч человек. Митинг тщательно снимали на видеопленку, речи еще и записывали на магнитофон.
Истерии не было, была хладнокровная инсценировка истерии. Пока эта надежда оправдывается: комментарии телевидения и газет (в том числе, московских) основываются на убеждении, что ничего нельзя сделать, потому что преступление совершенно целым народом. Между тем, толпа не била и не сжигала. Митинг удалось продержать на площади час, затем люди разошлись. И только час спустя за зданием местного кинотеатра «нашли» горящие трупы.
Милиция знала о том, что Гаджиевы попали в плен к родственникам погибшей, но ничего не предприняла. Страх, подкуп, некомпетентность, родство? На митинге, который организовали родственники, милиция присутствовала, ее представители поддерживали зажигательные речи «мстителей», помогали держать оцепление вокруг горящих тел. Но, пожалуй, еще больше вина «оцепления», которое создают сейчас нормальные люди, журналисты и прокуроры, религиозные и светские деятели, махачкалинцы и москвичи, которые боятся назвать самосуд преступлением, оговор - оговором, убийство - убийством, которые приняли версию о «митинговой расправе».
Чтобы трагедия не повторилась, надо жестко вбивать в головы людей: самосуд всегда доказывает виновность только тех, кто свершил самосуд. Человек невиновен, пока обратное не доказано судом, судом настоящим. Разговоры о слабости нашего правосудия скрывают попытку убийц уйти от этого самого правосудия.
Убийцы попытались придать всему делу социальную окраску. Мол, исчезают тысячи людей, им вырезают внутренности и продают. Это подхватили. Гаджиевы якобы были только агентами огромного преступного синдиката, торгующего внутренними органами, - как на Западной Украине.
Убийцы попытались придать всему делу политическую окраску. «Молодежь Дагестана» заявила: «Только стыдно и бывает за бездарные действия и нелепые речи местных и московских милицейских чинуш. Но дело-то гораздо серьезнее - два с лишним миллиона дагестанцев поставлены в унизительное положение. Они вынуждены жить в постоянном страхе, полноправными хозяевами наших городов и сел становятся преступные группировки… Почему никто всерьез не занимается наведением порядка в Дагестане?» Припомнили даже Албанию.
Убийцы попытались придать всему делу религиозную окраску. Взвинчивая толпу, призывали воспитывать детей «в религии». Сожжение было представлено как «суд Шариата». Муфтий Дагестана Саид-Мухаммад Абубакаров, выступая по телевизору, сказал о Гаджиеве: «Если честно, у меня душа радуется, что такой изверг не был в Исламе», что он недостоин своего имени («Хаджи» - первая часть имени Гаджиева - «праведник»).
Муфтий прекрасно знает, что Коран, во-первых, запрещает неправедный суд - а в данном случае никакого суда вообще не было, во-вторых, что Коран не одобряет ни сожжения преступников, ни пыток. Не одобряет Коран и лжи, а родственники лгут отчаянно, утверждая, что «видели», как Гаджиев усаживал девочку в свой автомобиль, что в багажнике его «Запорожца» нашли 15 тысяч долларов, «медицинские инструменты и химические препараты, необходимые для извлечения и консервации внутренних органов», что Дмитренко тоже была судима. Врут, что Гаджиевы признались, и что признание снято на видеокассету, врут, что были свидетели, видевшие, как Гаджиевы крали девочку. И врут-то по-детски: свидетели, мол, боятся мести и потому не дадут показаний, а видеокассету с признательными показаниями сожгли, потому что на пленке могли быть лица людей, которых теперь могут обвинить в убийстве. Хотя пленку с митингом не сожгли, а там все вероятные убийцы выступают, накручивая истерию.
Местная газета «Нурул Ислам» («Свет Ислама») опубликовала статью, в которой подчеркивала, что Гаджиев «из мест заключения вернулся отреченным от ислама и, приняв христианство вышеуказанной секты». На «митинге» говорилось о том, что в семье Гаджиевых было «неправильное воспитание», что «ребенок, который растет в семье с религией, никогда не совершит зло».
Без сомнения, если бы Гаджиевы были православными, религиозную тему поостереглись бы трогать. Православие рассматривается как «традиционная» религия. В первом чтении в республике принят закон (противоречащий Конституции Российской Федерации), который, предоставляя льготы исламу и православию, запрещает всякий прозелитизм.
Настоятель церкви в Махачкале о. Николай публично заявил, что «идет хитрое разрушение страны, церкви изнутри с помощью сектантского влияния, чуждых нам течений … Появляющиеся у нас секты, религиозные общества объявляют себя церквями, на деле не являясь таковыми».
Трагедия в Дагестане особенно ужасна именно тем, что ничего специфически «дагестанского» в ней нет. Наоборот: местные фанатики лишь повторяют то, что говорится и делается светскими и церковными лидерами в Москве.
Это в Москве сейчас можно бесплатно получить в метро у православных книготорговцев листовку под названием «Дорога в секту», в которой написано: «Тысячи иностранных сектантов продолжают сегодня в России труд коммунистических безбожников … Наш долг предупредить Вас: протестанты ненавидят Православие … Адвентисты отрицают бессмертие души … Если Вы молча сносите обвинения в адрес Церкви, не осаживаете клеветника и не стараетесь узнать правду - грех отступничества уже близок к Вашему сердцу».
Это в Москве сейчас Государственная Дума приняла в первом чтении очень похожий на дагестанский Закон о свободе совести, который покажет адвентистам, где раки зимуют. Это в Москве, сейчас, даже интеллигенция разделилась на тех, кто защищает свободу совести, тех, кто ратует за разгон «сектантов», и тех, кто брезгливо отстраняется от «межконфессиональных разборок». Первые отклики центральных газет показывают, что журналисты пытаются играть в объективность совершенно так же, как при советской власти. В результате крупица истины тонет в пересказе десятков ложных показаний.
Убийцы этих двух ни в чем не повинных людей до сих пор не понесли наказания, видимо Суд Божий для этих ублюдков будет в отдельном судопроизводстве.
К слову стоит также сказать, уже после убийства этих людей активно шел слух, помимо правды о диком звере в то время, что в убийстве этой несчастной девочки замешан «сынок - педофил - отморозок» какого-то высокопоставленного чиновника, а семью Гаджиевых использовали как «козлов отпущения».
Наше время
Эту историю с семьей христианских мучеников давно стерли из памяти многие жители Дагестана. До сих пор об этом не принято говорить. И что самое ужасное - многие из жителей Дагестана на стороне этих уродов, зверски убивших ни в чем не повинных людей. Стоить напомнить, что презумпцию невиновности еще никто не отменял, а вот Линчевание и суды Хаммураппи давно вроде бы канули в небытие. Однако это не так.
Преследование христиан-протестантов продолжается и по сей день. Поджоги церквей как, например, в Каспийске и погромы периодически случаются и в наши дни. Стоит только «снять шляпу» перед стойкостью веры людей,которые не боятся подобных провокаций.
Но все-таки кровь льется и в наши дни. Так, в Махачкале 15 июля возле Дома молитвы на улице Бейбулатова около 19.00 выстрелом в голову был убит пастор Церкви христиан веры евангельской (пятидесятников) «Осанна» Артур Сулейманов. Вот некоторые сводки из СМИ по этому делу:
Артур Сулейманов стал одним из первооткрывателей миссии среди мусульман, которая стала действительно успешной. Он был одним из известных христианских служителей в России, и потому что он был улыбчивым, обаятельным человеком, и потому что сумел создать крупнейшую протестантскую церковь на Северном Кавказе – Церковь христиан веры евангельской «Осанна» в Махачкале. С самого начала своей миссии пастор Артур Сулейманов молился о спасении народов Дагестана, на общину и проповедников сыпались угрозы, но пастор не отступал и казалось, что не обращал внимание ни на какие трудности.
Справа убитый пастор Артур Сулейманов
Переход дагестанцев в христианство (в основном в пятидесятничество) стал неожиданным и психологически сложным, но, тем не менее, охватившим многие сотни, если не тысячи дагестанцев идейным выбором.
Успех этой миссии в постсоветский период пока не осознан, но именно проповедь Артура Сулейманова положила начало христианизации дагестанских народов в новое время. Существующий в Махачкале православный приход никогда не претендовал на представителей местных народов, принадлежащих к исламу, и состоит в основном из русских за редким исключением.
Христианство, в том числе и православие в этом регионе Северного Кавказа всегда было мало распространено, за исключением отдельных очагов русского влияния. В XIX веке были предприняты попытки миссионерской работы среди местного кавказского мусульманского населения, которые практически не дали никаких результатов. Православными по большей части так и остались русские. После распада СССР у РПЦ также не было миссии среди мусульман, так Православная церковь считает республики Северного Кавказа – своего рода «канонической» территорией ислама, одной из «традиционных» религий России. Однако для миссионеров часто не существует никаких условностей и преград перед одной единственной задачей – распространения своей веры.
Дагестан стал территорией, открытой для миссионеров, но, как и во многих других регионах России, чисто иностранные миссии не достигли больших успехов, а в этой республике проповедь американца закончилась довольно печально. В 1990-е годы западными миссионерами было предпринято несколько попыток организовать христианские общины из дагестанцев. Эти попытки имели, хотя и скромный, но успех (таким образом, было создано 5-7 общин по 10-50 человек в каждой).
Широкую известность получила история с американским миссионером Гербертом Греггом из организации World Team (США), основавшим в 1995 году в Махачкале Церковь «Благая Весть». Пастор Грегг преподавал английский язык в Дагестанском педагогическом университете, вел занятия с воспитанниками детского дома - играл с ними в баскетбол, учил английскому языку. А в ноябре 1998 года Грегг был похищен боевиками и увезён в Чечню. За пастора-американца боевики потребовали выкуп в 1 млн долларов. Грегг подвергался пыткам и издевательствам, ему отрезали палец. Американские власти, в том числе президент Клинтон обращались к российским властям с просьбами о помощи в освобождении Грегга. Грегг был освобожден в июне 1999 года после 8 месяцев неволи и навсегда уехал из России. Тем не менее, после его отъезда сохранилась небольшая пятидесятническая община из дагестанских студентов.
Но действительно заметным, можно даже сказать массовым явлением в жизни Дагестана стала пятидесятническая церковь «Осанна», созданная обратившимся в христианство аварцем Артуром Сулеймановым, инженером тепловых сетей по образованию. В 1999 году автор этой статьи был в рамках полевых социологических исследований в Махачкале, где был в Церкви «Осанна» и беседовал с самим пастором Сулеймановым (затем неоднократно общался с ним в Москве). Материал о Церкви «Осанна» был опубликован и в «Атласе современной религиозной жизни России», и в сборнике «Религия и общество. Очерки современной религиозной жизни России» в статьях о Северном Кавказе и о христианской миссии среди коренных народов России.
Вместе с тем, и сейчас, по прошествии 11 лет после посещения Махачкалы можно сказать, что Церковь «Осанна» и ее пастор остались самым ярким и уникальным явлением в нашей стране, примером большой национальной церкви, преодолевшей местные стереотипы и преобразовавшей традиционный уклад жизни людей.
Церковь христиан веры евангельской (пятидесятников) «Осанна» в Махачкале активно действует среди мусульман вот уже более 16 лет - к ее миссионерской деятельности власти и исламские деятели вынуждены относится вполне серьезно (в церкви около 1 тысячи человек).
История церкви – это история постепенного формирования сбалансированной национальной общины. С 1993 года Сулейманов состоял в баптистской общине. В 1994 году он познакомился с американцем Джимом Прайсом, пастором евангельской церкви в Теннесси, преподававшим в Дагестанском Университете экономику. Джим Прайс возглавил группу людей, отделившихся от баптистов. Затем он вернулся на родину и оставил своим преемником-пастором Артура Сулейманова.
В 1994 году по инициативе некоторых членов баптистской общины в центре Махачкалы был арендован зал, и с этого момента началась открытая проповедь среди дагестанцев. С начала деятельности церкви «Осанна» почти каждое воскресенье на служения приходили мусульмане, пытались сорвать собрание, выскакивали на сцену и вырывали микрофоны. С 1999 года мусульмане, обычно учащиеся исламских учебных заведений, приходили к концу собрания и пытались проводить антиевангелизацию.
Наибольшего успеха проповедь пятидесятничества достигла среди лакцев. Поэтому лакские национальные лидеры особенно возмущены деятельностью «Осанны». В конце 1990-х годов лидер лакского народа и сторонник построения исламского государства Надир Хачилаев неоднократно выступал с угрозами в отношении Сулейманова. Сулейманову была специально организована встреча с Хачилаевым. После этого Хачилаев перестал публично выступать против «Осанны». На мой вопрос, чем же можно радикально настроенного мусульманина, чающего построения исламского государства, убедить примириться с успешной проповедью христианства среди его единоплеменников, пастор Артур ответил: «Бог говорил моими устами, а Он умеет убеждать».
И все же не стоит обольщаться. В Дагестане обращение коренных народов всегда встречало жесткое сопротивление. Для многих коренных жителей Дагестана православие и христианство вообще - это, прежде всего, русская религия, воспринимаемая враждебно. Однако деятельность харизматической церкви “Осанна” в столь опасном районе, граничащем с Чечней, доказала возможность существования христианства среди дагестанских народов, потерявшего черты «русской веры» и ставшего более близким к народам Дагестана с помощью проповеди и Библии на родном языке.
По крайней мере, пастору церкви Артуру Сулейманову удалось решить национальную проблему в церкви с помощью грамотной работы с родственниками уверовавших дагестанцев. Некоторых неофитов выгоняют из дома, многим угрожают, но в церкви новообращенным говорят, что они должны еще больше любить своих родственников.
Конфликты часто выливаются во встречи родственников с пастором Артуром Сулеймановым, они начинают возмущаться и угрожать, но пастор занимает миролюбивую позицию. Это приводит порой к тому, что пастор, верующие и родственники неофита находят общий язык и нередко сами возмущенные родственники становятся членами церкви «Осанна».
Христианская община, несмотря на стереотипы, связанные с восприятием протестантских общин как общин, отрицающих всякие традиции, стала национальным культурным центром. При церкви существуют инструментальная и танцевальные группы, где исполняются и национальные танцы. Регулярно в церкви делаются театральные постановки театра «Осанна». Дети членов церкви обучаются в воскресной школе. Члены церкви шефствуют над детским приютом и помогают ему гуманитарной помощью. «Осанна» активно распространяет Евангелие и христианскую литературу на языках народов Дагестана, в домашних группах на служении поются песни на лакском языке.
Из-за резко негативного отношения членов семей дагестанцев к их переходу в христианство многие представители дагестанских народов не посещают общих богослужений церкви, а ходят только в домашние группы или являются даже тайными христианами.
Таких тайных христиан особенно много по дагестанским селам, где проповедовали среди своих родственников и односельчан миссионеры церкви «Осанна». Переход в христианство в аулах иногда прямо связан с угрозой для жизни. В одном из аулов в начале 1999 года был убит член церкви «Осанна».
Тем не менее христианские миссии церкви «Осанна» действуют также в некоторых дагестанских селах, преимущественно в Южном Дагестане, где обстановка более стабильная, чем на Севере (есть община в Избербаше). В столице Южного Дагестана городе Дербенте община церкви «Осанна» образовалась из миссии красноярской церкви «Виноградник» (в 1997-98 годах в Дербент приезжал норвежский проповедник Рик Фьесна из церкви «Виноградник» из Красноярска). Эта миссия была успешной - по сути дела была создана национальная лезгинская церковь.
Со стороны чиновников община Сулейманова никогда не испытывала давления или притеснений (местные власти могли противодействовать миссии только в районах). Власти республики проводят в целом по отношению к христианам толерантную политику. Помимо православных, власти проявляют терпимость и к другим конфессиям, в том числе к протестантам.
Пастор Артур Сулейманов является членом Экспертно-Консультативного совета при Правительстве Дагестана. В 2000 году республиканские власти заключили с церковью «Осанна» соглашение о совместных социальных и благотворительных акциях. Согласно договору, церковь получила более широкие возможности для осуществление своей социальной работы.
Яркие миссионеры оставляют след в истории того или иного народа, иногда даже более глубокий, чем наследие, к примеру, писателей и художников. Проповедник сеет слово, воспитывает в людях веру, и после его смерти посеянное может дать такие плоды, которых не ожидал сам проповедник при жизни.
Не случайно Российское Библейское Общество в своем соболезновании по поводу убийства Артура Сулейманова напомнило о миссии одного из своих основателей – отца Александра Меня (9 сентября 2010 года исполняется 20 лет со дня его убийства): «Прошло 20 лет, но книги о. А. Меня продолжают читать тысячи людей, обретая для себя веру и надежду. Российское Библейское Общество издало за это время сотни тысяч Библий и Евангелий. Так что можно убить праведника, но нельзя убить дело, которому праведник служил. Оно будет продолжаться из века в век. Это и есть та вечная память, о которой мы молимся, вспоминая наставников наших».
Истинный миссионер с горячим сердцем, с искренней верой просто шел вперед, не оглядываясь, чувствуя в себе силу, которую дает Бог. Именно благодаря таким миссионерам весть о спасении распространялась по всему миру, но именно такие миссионеры меньше всего обращали внимание на условности и опасности окружающей действительности. Таким миссионером, который хотел спасти народы для жизни вечной, и был пастор Артур Сулейманов.
Послесловие
В этой статье «Кавказская Политика» сделала акцент на преследование и убийства христиан в Республике Дагестан. Однако, к сожалению, в последние годы наблюдаются убийства имамов у традиционных мусульман. Имамы традиционного ислама не принимают учения радикального ислама и зачастую критикуют подобную пропаганду среди молодежи, за что и платят своей жизнью. Но об этом - отдельный разговор.
М. Ю. Парамонова Мученики // Словарь средневековой культуры. М., 2003, с. 331-336
Мученики - к атегория средневековых святых, объединяющая как жертв римских гонений первыхстолетий существования христианской церкви, так и мученически погибших христианских подвижников последующего времени. Мученики относились к числу наиболее почитаемых святых, а мученичество воспринималось как одно из бесспорных свидетельстврелигиозной избранности.
Ранняя история христианской церкви была отмечена более или менее откровенной - хотяи явно преувеличенной последующими христианами - враждебностью со стороны властей Римской империи. Периодически онапринимала формы прямых преследований игонений на членов христианских общин в различных провинциях империи. В целом в течение первых столетий истории христианствапреследования продолжались ок. 129 лет.Члены христианских общин (как уже принявшие крещение, так и подготавливаемыек этому катехумены), которые отказывались в ходе следствия и зачастую сопутствующихэтому истязаний отречься от христианства ивыполнить официальные религиозные ритуалы (поклонения императору или римскимбогам), подвергались казни. Именно этижертвы преследований составили категориюраннехристианских мучеников, почитание которых в качестве бесспорных божественных избранников сформировалось уже в эпоху гонений и стало одним из центральных элементов религиозной и церковной жизни в период поздней античности и средневековья.
Как
почитание мучеников, так и сама концепция мученичества были
укоренены в духовной и интеллектуальной атмосфере
раннехристианской церкви. Первоначально греческое слово
martys, вошедшее в латынь и народные европейские языки в
качестве термина для определения христианских
святых-мучеников,
331
Имело значение «свидетель». Его смысл был обусловлен евангельским контекстом и подразумевал приверженца веры, свидетельствующего об истинном Боге перед людьми. Первым свидетелем в этом смысле был для христиан сам Иисус Христос, а после его смерти - двенадцать апостолов, миссией которых было подтверждение перед миром истинности слов учителя, его божественности и вознесения. Вслед за ними свидетелями становились все обращенные в христианство. Быть христианином и свидетелем предполагало готовность к подтверждению своей веры перед лицом враждебного общества и государства (Тертуллиан, 160- после 220), что в условиях преследований означало готовность принять смерть. С течением времени требование «свидетельства вплоть до смерти» приобретает все более радикальный характер, а мученическая смерть начинает рассматриваться не просто как одна из ряда других, но специально - как высшая форма религиозного служения. Ранее всего такая религиозно-этическая оценка темы мученичества сформировалась, видимо, в восточных провинциях империи, где ок. 150 г. термин martys приобретает специфический смысл «погибший за веру» и именно в своем новом значении переходит в латинский язык.
Восприятие мученичества как высшей формы религиозного
служения и избранности было порождено как спецификой
социально-культурных условий существования
раннехристианских общин, так и своеобразием характерной
для них религиозности. Сталкиваясь с враждебностью и
открытым неприятием их веры римским обществом и
государством, члены христианских общин оказывались в
ситуации, которая требовала от них решительного
отречения от всех устоев, норм и ценностей этого
общества. Их религиозность основывалась на резко
негативном отношении к миру и пессимистических
настроениях по поводу перспектив его религиозного
переустройства. Их устремления и чаяния лежали в сфере
потустороннего, основывались на вере в воздаяние в иной
жизни, приобретая, таким образом, отпечаток радикальных
эсхатологических и апокалиптических ожиданий.
Решительное неприятие всей сферы социального придавало
религиозности этого. периода внемирской характер и
выдвигало на первый план задачу мистического приобщения
к сообществу совершенных. Мученическая гибель
приобретала в этой ситуации значимость индикатора
истинности веры и принадлежности к кругу избранных.
Восприятие мучеников эволюционировало от идеи крайнего
испытания стойкости к концепции пути достижения желанной
цели спасения. Жажда гибели в ходе преследований
становится характерным настроением приверженцев
христианства, некоторые из которых специально прибывали
в те города, где проходили процессы против христиан.
Например, известный только по имени и приписываемым ему
письмам Игнатий Антиохийский (35-107) отправился в Рим
для того, чтобы принять мученическую смерть. В свою
очередь, римским обществом христианский пафос гибели за
веру воспринимался как свидетельство фанатизма и
интеллектуальной грубости.
Почитание людей, невинно погибших от рук
преследователей, приобрело особый культовый смысл в
христианской религиозности. Бесспорно, что сама
концепция мученичества и культ мучеников имеют
преимущественно христианские истоки. Вместе с тем это
явление отразило и некоторые универсальные религиозные
представления. В частности, во многих религиях
Средиземноморья присутствовал миф о невинной жертве,
смерть которой имела сакральное космологическое
значение. В классической античности сформировались
почитание героической гибели и высокая этическая оценка
людей, принявших смерть за убеждения. Исследователи
отмечают и существенную значимость ветхозаветных
образов. Однако безусловно доминирующее влияние имела
идеология Нового Завета, сконцентрированная прежде всего
в фигуре Христа, абсолютном в своей значимости примере
для подражания.
Миметический аспект, т.е. задача подражания Христу,
предстает одним из центральных как в осмыслении
мученичества и мучеников в сочинениях апологетов (11-111
вв.), так и в сознании приверженцев веры. Гибель от рук
преследователей воспринималась подражанием страстям и
гибели Христа (Игнатий Антиохийский), была
подтверждением бескомпромиссного следования вере (fides
Christiana), радикальное противопоставление которой
332
Земным ценностям не допускало наличия для христианина
некоего «среднего пути». В сочинениях ранних
христианских теологов мученичество определяется как
бесспорный путь спасения - «дорога к спасению и раю»,
как писал Тертуллиан. Ориген (ок. 185-253/254)
рассматривал мученичество в контексте теологии очищения,
исходя из предположения об универсальном религиозном
законе: до тех пор, пока существует грех, должны
приноситься жертвы для его искупления. Искупительная
жертва мучеников имела значение не только для них лично, но и
для спасения других людей. Теология мученичества не
только опиралась на идеологию Нового Завета, но и, в
известном смысле, отступала от
его буквы, в соответствии с которой искупительной силой
обладала только жертва Христа. Со становлением теологии
мученичества смерть Христа приобретала смысл высшего, но
не исключительного осуществления искупительной жертвы.
Особое значение мученичества определялось тем, что оно
не только напоминало о гибели Христа, но и было ее
постоянным воспроизведением. Уже в ранней агиографии
содержится утверждение о том, что в момент мучений и
гибели в персоне мученика присутствует сам Христос. Вера в
мистическое присутствие Христа и убеждение, что в
течение испытаний Св. Дух защищает христиан от страданий,
делала их необычайно стойкими к мучениям и истязаниям.
Она предопределяла их радость и стремление к смерти,
придавала мученичеству смысл особого достоинства и
божественной милости. Именно в мученичестве видели
возможность истинного единения с Богом. Еще одним важным
аспектом теологии мученичества было его отождествление с
таинством крещения. Мученичество как своего рода
«крещение кровью» стояло, по мнению Киприана
Карфагенского (ум. 258), выше традиционного крещения
водой. Именно поэтому катехумены, число которых в ряду
жертв гонений было весьма велико, не прошедшие через
формальную процедуру крещения, тем не менее,
воспринимались как истинные христиане и божьи избранники.
Периоды гонений переосмысляются как время славы
христианской церкви.
Погребальные почести в отношении первых жертв
преследований не отличались от тех, что были адресованы
обычным христианам. Во многом они были аналогичны
римским похоронным обрядам. Они включали процедуру
возложения цветов и орошения умершего благовониями.
Участие в погребальной церемонии объединяло родственников
и друзей. Столь же традиционными были и ежегодные
поминовения, которые, как правило, соблюдались семьей
покойного в течение жизни одного-двух поколений.
Становление культа мучеников отмечено существенными
переменами в посмертных ритуалах. Церемонии поминовения
приобретают теперь публичный характер - на них
собирались не только близкие, но и все члены христианской
общины, их единение возле тел своих мучеников становится
важным фактором упрочения сплоченности общины. Если в
римском обществе ежегодное поминовение приходилось на
день рождения покойного, то над могилами мучеников собирались
в день их гибели или погребения (depositio). Эти дни
сохранили традиционное наименование - «дни рождения»
(dies natalis), которое, однако, приобретает
иной, религиозный смысл. Гибель осознается как момент
перехода человека в круг совершенных, его приобщения к
истинной жизни, а следовательно, как настоящее рождение
божьего избранника, годовщина которого отмечается с
«радостью и ликованием».
Поминовение мучеников по меньшей мере с III в. связывается с
осуществлением таинства евхаристии, хотя точное время
возникновения этой практики определить невозможно. Более
поздние источники (такие, как Oratio ad sanctorum coetum
императора Константина) позволяют отчасти
реконструировать конкретные черты церемонии поминовения
мучеников. Собравшись у могилы, верующие восхваляли Господа,
пели гимны и псалмы. После этого они совершали таинство
евхаристии и оканчивали церемонию совместной трапезой в
«пользу бедных и обездоленных». Поминовение мучеников
оказывается, таким образом, связано с культовым
почитанием Христа, а их гибель воспринимается и как
напоминание о его жертве, и как приумножение ее величия.
Тот факт, что почитание мучеников приобрело культовый
характер, со всей бесспорностью отразился в развитии
представления о подобии их гробниц алтарю: так же, как и
обычный алтарь, надгробие станови-
333
Лось местом совершения таинства причастия. После
официального признания христианства государственной
религией императором Константином, практика перенесения
останков мучеников в церковные постройки или возведение
церквей над их захоронениями приобретает массовый
характер, при этом мощи мучеников помешались в алтарной
части. Алтарь как главное сакральное место храма
оказывался посвященным жертве как Христа, так и
соответствующего мученика.
Становление культа мучеников относится к периоду гонений,
однако его подлинный расцвет и превращение в важнейший
элемент религиозной жизни происходит в эпоху поздней
античности. Признание христианства официальной религией
и начало массового обращения сделали почитание мучеников
существенным фактором церковного воздействия на
общество. В исторической перспективе культ мучеников положил
начало более широкому явлению - христианскому культу
святых. В IV-V вв. гробницы мучеников становятся местами
массовых паломничеств, а их мощи присутствовали в каждом
храме. Слава некоторыхмучеников
выходит далеко за пределы конкретнойобласти и церковной общины, приобретаетуниверсальный характер. Наличие мощеймучеников становится залогом процветания и славы
отдельных церковных институций. Поминовения мучеников
конституируются в качестве
регулярного церковного ритуала, осуществляемого не
только над их гробницами, но во
всех храмах данной церковной провинции.
В восприятии
верующих Мученики стали основными посредниками между Богом и
людьми,в их образах совершалось
взаимодействие и
взаимопроникновение двух сфер - земной ипотусторонней. С культом мучеников неразрывносвязано развитие почитания мощей и иныхреликвий - тел мучеников или их частей, различных
предметов, связанных с ними при жизни. Реликвии
представлялись местом реального присутствия божьих
избранников наЗемле после
смерти. Посредническая функция мучеников была связана с
последовательнымформированием
представления о них как о
сверхъестественных созданиях, способныхоказывать помощь и покровительство верующим в их
земных делах. Эволюция восприятия мучеников от
преимущественно этического (как
пример образцового христианина) к сакрально-религиозному
(как сверхъестественного
посредника и покровителя) началась еще вэпоху преследований. Это отразилось, в частности,
в бесспорно фиксируемой уже в III в.практике молитвенного обращения к мученикам опомощи и покровительстве - к числу раннихсвидетельств ее существования, относятсянадписи в римских катакомбах. В IV-V вв.молитвенные обращения к мученикам о помощи инебесном заступничестве становятся важнымэлементом церковной и массовой религиозной
практики.
Феномен культа
мучеников и концепция мученичества были восприняты и развиты
средневековым религиозным сознанием. Во-первых,
средневековое общество унаследовалопочитание раннехристианских мучеников, сопроводив его
процессом интенсивного мифотворчества, созданием
церковно-литургических канонов и теологических
построений.Во-вторых, оно
породило своих мучеников, что всвою
очередь привело к появлению как в ученом церковном, так
и в массовом сознанииновых
моделей мученичества как формы религиозной избранности.
В-третьих, теологиямученичества
оказала существенное воздействие на развитие
представлений о религиозном подвижничестве и образцовом
благочестии. В частности, ее компоненты послужили
источником для становления христианской аскетической
практики и теологии.
Средневековое
общество, в религиозности которого культу святых
принадлежалоодно из центральных
мест, с благоговениемотносилось
к образам раннехристианскихмучеников.
В этом отражался свойственный средневековью
традиционализм: Мученики были«древними»,
издавна почитаемыми святыми,что
служило гарантией бесспорности и истинности их статуса
сверхъестественных покровителей и заступников. Церковные
институции стремились приобрести мощи первых мучеников,
обеспечив себе, таким образом, их
покровительство. Кроме того, это было верным средством
повышения собственногопрестижа и
популярности в массе верующих.
Вся средневековая история пронизана процессами открытия
мощей мучеников и их перемещений, установления их культов
далеко запределами прежнего
римского мира. Культы нередко формировались в связи с
легендарными персонажами, чья историческая
334
Реальность весьма сомнительна. Несмотря нато, что в эпоху позднего средневековья папство
пыталось осуществить своеобразную
«ревизию» этих культов с точки зрения подлинности
почитаемых святых, в массовом
сознании их достоверность не подвергаласьсомнению. Одним из наиболее ярких примеров такого
рода является почитание св. Урсулы и одиннадцати тысяч
девственниц в Кельне. Исходным основанием для его
развитияпослужила сделанная на
камне краткая надпись, относящаяся к эпохе поздней
античности или раннего средневековья. Она повествует о
том, что некий Клемаций, принадлежавший к сенаторскому
сословию, воздвиг базилику на месте мученичества святой
девственницы. Эта надпись стала ядром легендыоб Урсуле, созданной и зафиксированной вмногочисленных средневековых исторических
сочинениях. Само имя Урсулы появляется только в Х в.;
вероятно, его обнаружили наодном
из древних надгробий и соотнесли сосвятой мученицей, которой была посвященацерковь. Предание об одиннадцати тысячахдевственниц, погибших вместе с ней, возникло в
результате ошибочного прочтения одного из церковных
календарей IX-Х вв. и нашлосвое
«подтверждение» в факте соседства базилики с
многочисленными захоронениями сохранившегося со времен
античности кладбища. В завершенном виде история Урсулы
былазафиксирована в эпоху
высокого средневековья и воспроизводилась в
многочисленныхсборниках легенд о
святых. В них повествуется о том, что Урсула, дочь
некоего британского короля, возвращаясь из паломничества
вРим, вместе со своими
спутницами и другими христианами была захвачена гуннами,
казнившими своих пленников.
Эпоха
средневековья и сама породила
многочисленные культы мучеников. Появлениефигур и культов мучеников стало характерным элементом
процесса христианизации европейских народов.
Распространение веры и церковной жизни требовало своих
героев, жертвенная кровь которых стала весьма
эффективныминструментом
воздействия на массовое сознание. Образ средневекового
мученика за веру, какправило, сочетал
в себе черты апостольского
подвижничества, личного религиозного аскетизма и
стремления к мученической смерти.
В эпоху раннего средневековья существенноезначение приобретают культы миссионеров,принявших мученичество в ходе обращения
языческих народов. Эти культы зачастую имели не только
церковно-религиозное, но и политическое звучание,
особенно в тех случаях,когда
миссионерская деятельность рассматривалась как
существенная обязанность свет-ской власти. Убийство в
754 г. крупнейшегоцерковного
деятеля франкской эпохи, восьмидесятилетнего Бонифация,
увенчавшегосвои многолетние
усилия по реформированию и упрочению церковной
организации вземлях франкской
державы миссией к язычникам, фризам, получило широчайший
отклик.Современники были
буквально потрясеныэтим событием
- уже через десять дней после
гибели Бонифация, сразу по получении первых известий о
ней, основанный им монастырь в Фульде получил
многочисленные пожертвования и стал центром культового
почитания. Бесспорное политико-идеологическое значение
приобрел культ св. Адальберта(Войтеха),
пражского епископа, погибшего
мученической смертью у язычников-пруссовв 997 г. Фигура Адальберта получила символическое
значение в контексте политики императора Отгона III,
почитавшего мученика как своего друга и учителя.
Паломничество императора в 1000 г. к гробнице святого в Гнезно, резиденции польского князя, имело характерзначительного по своим политическим и пра-
вовым последствиям мероприятия. Культмучеников временами мог играть существенную
роль и в проходящем через всю эпоху средневековья
конфликте папства со светской властью. В частности,
общеевропейский откликприобрело
убийство в кафедральном соборепо
инициативе английского короля ГенрихаII архиепископа Кентерберийского ФомыБекета (1170 г.). Почитание Фомы как святого мученика,
с одной стороны, имело свои истоки вмассовом восприятии, весьма чувствительномк фигурам невинно убиенных, с другой стороны -
оно стимулировалось папством, и гибель архиепископа
рассматривалась как символ неправедности мирской власти.
Несмотря на то, что реальный Фома был далек в своей
повседневной жизни от идеала образцовойхристианской праведности, папство, в другихслучаях весьма негативно относящееся к почитанию
мучеников, не отмеченных личным совершенством, всячески
поощряло, культ и спсобствовало его пропаганде через
многочисленные истории о посмертных чудесах святого.
335
Почитание мучеников было не только важнымэлементом церковной жизни, но и сферой своеобразного противостояния официальнойцерковной и массовой религиозности. В массовом сознании религиозным значением обладал сам факт невинной гибели, которая, повсей видимости, была созвучна архетипическому религиозному мифу о "магическом и сакральном значении жертвенной смерти. Неслучайно стихийное и массовое почитаниенередко возникало вокруг фигур убитых правителей, хотя бы их смерть была лишена каких-либо прямых связей с христианским религиозным служением. В эпоху позднегосредневековья, в связи с усиливавшимися антииудейскими настроениями приобретаетпопулярность образ младенца, замученногоевреями в ритуальных целях. Официальная позиция церкви была негативной в отношениивсякого рода стихийных проявлений религиозного энтузиазма, за которыми весьма обоснованно усматривались не вполне христианские истоки. Желая подчинить своему контролю почитание новых мучеников, церковь стремилась, даже в тех случаях, когда для этого не было достаточных реальных оснований, намеренно придать их образам черты религиозного подвижничества: представить их гибель в категориях смерти за веру или изобразить вагиографических сочинениях их жизнь какпример христианского благочестия. В эпохупозднего средневековья папство, усиливавшее институциональную и правовую значимость официальной канонизации, выдвигаетна первый план в ряду критериев святости соответствие реальной жизни святого эталону христианского совершенства. В этой связинегативное отношение папства к религиозному почитанию невинно погибших в качествесвятых приобретает все более откровенныйхарактер. Показательно, что в качестве святых-мучеников не был канонизирован ни один изфранцисканских или доминиканских миссионеров, погибших при попытках обращения неверных на Востоке.
