• Имеют ли право коллекторы описывать и продавать имущество должника?
• Особенности обжалования определений арбитражного суда по корпоративным спорам Какие определения арбитражного суда обжалованы
• Кто имеет право отключать эл
• Как чистить и готовить замороженные мидии без панциря
• Определение психотипов и типы отношений между ними
• Лечебная диета при гипертонии
• Что можно кушать при повышенном давлении?
• Во франции самый молодой президент страны вступил в должность Макрона приветствовали залпами из орудий
• Последствия европейской колонизации для стран востока
• Подготовка к новому учебному году — испытание для родителей 

05 Мар 2012

Да, без Никиты Сергеевича американская астронавтика вряд ли достигла бы таких впечатляющих успехов. И вообще вся земная цивилизация в части освоения космоса сегодня находилась бы где - то на уровне середины 60-х годов. Все дело в том, что нормальное общество не склонно расходовать огромные средства на не совсем понятные цели, особенно когда есть куда эти средства потратить: на медицину, образование, постройку жилья и дорог и так далее. В демократическом обществе, где мнение избирателя так высоко ценится и где рядовой избиратель просто так с заработанной копейкой не расстанется, много глаз пристально следят куда же уходят государственные средства, полученные из кошельков налогоплательщиков. В СССР, где в руках государства были сосредоточены все ресурсы и финансы, картина была иная. Никому не подконтрольная небольшая группа руководящих товарищей решала все и за всех. Частенько все решал один человек,который находился на самом верху советской властной пирамиды. И последнее слово было за ним: делать тысячи танков и самолетов или сажать кукурузу на всем пространстве страны аж до Северного полюса. Все зависело от его воли, от его знаний и от его настроения на данный момент.

Вот таким человеком целых 10 лет был Никита Сергеевич. Пришел к нему как то выдающийся человек и гениальный конструктор Королев С.П. Сергей Павлович занимался очень важным государственным делом - он создавал большие ракеты способные доставить ядерные боеголовки аж на другую сторону океана, в Америку. Но как у каждого великого человека у Сергея Павловича была заветная мечта - о полете человека в космос. Рассказал Королев Хрущеву о предстоящем международном геофизическом годе, намеченном на 1958г. Все научные организации мира готовились к комплексному исследованию земных и околоземных процессов. Кто-то из светил науки даже выдвинул идею о запуске искусственного спутника земли. Эту идею поддержали в США и даже сообщили на весь мир, что они готовятся запустить спутник размером с лимон. И назвали его американцы символически - "Авангард". Королев предложил Хрущеву проделать это в СССР и опередить американцев. Да и ракеты боевые все равно испытывать надо. Будь на месте Хрущева другой человек, типа бывшего министра обороны Гречко (который прогнал академиков предложивших ему вариант многоразового космического корабля задолго до американских шаттлов) может быть на этом все и закончилось. Но Никита Сергеевич принял предложение Сергея Павловича и дело закрутилось, хотя тогда сам Хрущев особого значения запуску спутника не придал. Но 4 октября первый искусственный спутник земли вышел на орбиту. В мире был произведен фурор необыкновенный. Сегодня по мемуарам различных людей, не связанных с космосом, мы знаем что в условиях холодной войны этот успех СССР серьезно напугал многих людей на Западе. Запад еще находился под впечатлением мощи Советской Армии на заключительном этапе Второй Мировой войны, а тут на весь мир показано какими мощными ракетами обладает Советский Союз запустивший в космос не апельсин, а спутник весом в 64 кг.

Хрущев как политик сразу оценил весомость нового фактора в идущей холодной войне и советской космической программе был дан зеленый свет.Королев получил то что хотел - практически неограниченные средства на свои мирные (или частично мирные) планы освоения космоса. Но в Америке не до конца еще осознали какую большую ставку делает Советское руководство на завоевание космоса. Конгресс выделил кое какие средства на реализацию полета в космос человека по программе "Меркурий". Но Королеву удалось обойти США снова со своими "Востоками". И вот здесь Америка взволновалась всерьез и мобилизовала всю свою промышленную и финансовую мощь,потому что отставание в космосе угрожало национальной безопасности США. Начиная примерно с 1964 года США стали стремительно уходить вперед. Холодная война кончилась, противостояние прекратилось, исчез Советский Союз, но человечеству осталась большая и развитая космическая промышленность. Когда нибудь благодарное человечество оценит и роль Никиты Сергеевича Хрущева в стремительном рывке человечества в Космос.

Если появление космической техники можно считать результатом поступательного развития научно-технического прогресса, в процессе которого на основе достижений в области авиации и ракетной техники были созданы аппараты для решения широкого комплекса задач в космическом пространстве, то масштабы космических программ, их роль во внутренней и внешней политике, связи с общественным мнением и культурным наследием определяли и определяют первые лица государств.

Политические партии, ученые и эксперты, представители общественности могут придерживаться самых различных точек зрения на те или иные проблемы, стоящие перед государством, предлагать те или иные формы и методы их решения. Но последнее слово за тем человеком, который в рамках существующей в государстве общественно-политической системы принимает окончательное решение от имени общества и на благо обшества.

В нашем случае это были Генеральный секретарь ЦК КПСС и президент США. Тот факт, что после запуска первого советского искусственного спутника Земли космическое пространство стало ареной жесточайшего соперничества СССР и США, был во многом обусловлен общей атмосферой на мировой арене, и в первую очередь ухудшением отношений между СССР и его бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции во главе с США. Именно это обстоятельство стало движущей силой гонки вооружений, которую США намеревались превратить в арену боевых действий задолго до первых запусков в космос. Об этом мы говорили в предыдущей главе.

На примере поведения высших руководителей СССР и США в период бескомпромиссного соперничества в космосе нетрудно видеть, в какой степени их личная позиция, жизненный опыт, особенности характера и личного поведения повлияли на масштабы национальных космических программ, их взаимодействия с военными ведомствами, оказали воздействие на общественное мнение в этих странах и за их рубежами. Мы рассмотрим отношение к космонавтике трех главных действующих лиц космической гонки.

Президент, не поддавшийся панике. Вся тяжесть размышлений о значении советского прорыва в космос и особенно об ответных мерах со стороны США, которые тоже не сидели сложа руки, а с помощью дееспособного отряда немецких ученых и инженеров из Германии и других европейских стран искали свой путь к космическому рубежу, пала на плечи одного из самых уважаемых президентов США -Дуайта Эйзенхауэра. Я полностью согласен с оценкой автора книги о роли президента Эйзенхауэра в становлении национальной политики США в области исследования и использования космического пространства: «Дуайт Д. Эйзенхауэр был одним из немногих американцев, на кого подвиг Советского Союза не произвел сильного впечатления. Современники усмотрели в его спокойной реакции свидетельство его самодовольства и даже старческого слабоумия и упрекали его в отсутствии инициативы. Последующие исторические события подтвердили мудрость президентского решения. Он верил, что американская наука и американское образование были значительно более дееспособны, чем утверждали критики, и, самое главное, он был уверен, что США имели решающее превосходство над Советским Союзом в стратегической ударной силе»1.

Будучи профессиональным военным, а в годы Второй мировой войны Верховным главнокомандующим Союзных сил в Европе - в этом качестве он поставил свою подпись под актом о капитуляции Германии, Д. Эйзенхауэр прекрасно понимал, насколько опасно для политических и военных руководителей государств отсутствие достоверной информации о возможностях и намерениях другой стороны. Американские историки космонавтики приводят такое высказывание Д. Эйзенхауэра, относящееся к марту 1954 года: «Современное оружие облегчило для враждебного государства с закрытым обществом планировать нападение в условиях секретности и таким образом пытаться добиться преимущества, которое недоступно государству с открытым обществом»2.

Поэтому понятно, почему еще в июле 1955 года на встрече в верхах в Женеве он выступил со своим планом «Открытого неба», в соответствии с которым СССР и США могли бы вести воздушное фотографирование территории друг друга, чтобы не подвергать себя «страхам и опасностям внезапного нападения». Его предложение было отвергнуто тогдашними руководителями СССР Н. Хрущевым и Н. Булганиным. Однако президент Эйзенхауэр продолжал поиски путей и средств, в том числе технических, снижения степени неопределенности оценок реальных военных и других возможностей Советского Союза и других государств, которые не были надежными союзниками США. Еще за год до запуска первого советского спутника в США уже шли работы над проектами средств космической разведки.

Обратимся к протоколу заседания Совета национальной безопасности от 8 мая 1956 года, которое вел сам президент Эйзенхауэр. При обсуждении «практического действия» № 1545 (пункт «в») «было рекомендовано продолжить политику, изложенную в решении СНБ № 15520, имевшую целью обеспечить запуск одного или нескольких искусственных спутников Земли к 1958 году - в период Международного геофизического года, имея при этом в виду, что реализуемая в этих целях программа не повлияет на работы по созданию межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет средней дальности, и одновременно этой программе будет придан соответствующий приоритет в министерстве обороны в связи с разработкой других систем оружия, предписанных решением СНБ № 15520»3.

Эйзенхауэр не воздерживался и от заявлений, касающихся состояния и перспектив развития американской науки и образования, их вклада в развитие экономики и социальной сферы. В марте 1958 года вышел в свет доклад научного консультативного комитета при президенте США под председательством помощника президента по делам науки и техники Дж. Киллиана «Введение в проблемы космического пространства». Рассчитанный на читателей, не знакомых глубоко с проблемами науки и техники, этот документ был призван привлечь внимание общественности к перспективам космической деятельности. Предисловие к нему написал президент. Приведем лишь одну выдержку из этого доклада: «История науки и техники настойчиво напоминает нам о нашей недостаточной проницательности. Наша дорога в будущее лежит через расширение научных знаний и технических возможностей в процессе освоения новых открытий. В этом контексте наша военная мощь будет возрастать естественным путем и становиться более надежной»4. Доклад отражал главную мысль Д. Эйзенхауэра в отношении космической деятельности - исследования космического пространства не должны становиться препятствием на пути поступательного совершенствования военной мощи США.

Как явствует из документов, относящихся к начальному этапу национальной космической программы, республиканская администрация во главе с профессиональным военным - генералом Д. Эйзенхауэром, хотя и была озабочена отставанием от СССР в исследовании и использовании космоса, рассматривала будущий потенциал американской космической техники прежде всего как средство решения практических задач в интересах военного ведомства. Отказ Советского Союза принять выдвинутый президентом Эйзенхауэром в июле 1955 года план «Открытого неба», имевший целью снизить угрозу внезапного нападения и содействовать контролю за мероприятиями по ограничению вооружений за счет использования средств воздушной разведки, стал сильным аргументом в пользу разработки в США средств космической разведки. И неслучайно, на наш взгляд, во всех вариантах «Политики США в отношении космического пространства», подготовленных при непосредственном участии экспертов Совета национальной безопасности, хорошо знакомых со взглядами президента Эйзенхауэра на важнейшие политические и военные проблемы того времени, приоритет отдается практическому использованию искусственных спутников Земли различного назначения. Вот лишь одно положение этого документа: «Все виды практического использования космического пространства, которые можно будет в ближайшем будущем реализовать с помощью действующих систем военного или гражданского назначения, имеют в своей основе искусственные спутники Земли. Для того чтобы выжить и утвердиться в военных программах или в гражданской экономике, эти прикладные космические системы должны будут отвечать одному или нескольким критериям. Они должны будут либо повысить эффективность выполнения задач, уже решаемых с помощью действующих технических систем, либо расширить диапазон функций этих систем, либо обеспечить возможность решения новых задач, которые не способна решать существующая техника. Ожидается, что во всех указанных областях использование прикладных космических систем принесет выгоды, однако всесторонняя оценка военных, экономических, политических и социальных последствий их применения - дело будущего»5. Перспектива пилотируемых космических полетов рассматривалась в этом документе лишь в самом общем виде.

Еще одним свидетельством того, что республиканская администрация Эйзенхауэра отдавала приоритет разработке искусственных спутников Земли для решения задач в интересах вооруженных сил, являются разработки корпорации «Рэнд» в конце 1950 — начале 1960-х годов. В 1956 году началась отработка возвращаемого космического разведывательного аппарата. Одновременно велись работы над космическими разведывательными системами, передающими на Землю информацию в реальном масштабе времени. По инициативе генерала Б. Шривера специалисты «Рэнд» корпорации, занимавшиеся раньше отработкой разведывательного оборудования для высотных аэростатов, перешли в проект WS-117L, имевший целью создание разведывательного спутника. В тот период деятельность корпорации «Рэнд» в области воздушных и космических средств разведки была особенно интенсивной. Естественно, корпорация «Рэнд» работала и над другими проектами. В частности в 1956 г. началась реализация многолетнего проекта, связанного с исследованиями Луны. Руководителем этого проекта был Р. Бакхайм. «Исследование было всеобъемлющим и включало в себя анализ технических характеристик (лунного аппарата. - Г.Х. ), траекторий (для аппарата жесткой посадки, орбитального полета, возвращения на Землю), отработку средств наведения и управления, полезных нагрузок и приборного оборудования»6. Однако проекты, связанные с созданием средств воздушной и космической разведки, несомненно занимали в то время центральное место в деятельности корпорации «Рэнд».

Сколь внушительными ни казалисьбы современникам эффектные достижения США в космосе, явившиеся следствием политических решений, принятыхв 1961 году демократической администрацией Дж. Кеннеди, недавно рассекреченные документы свидетельствуют о том, что именно усилиями президента Эйзенхауэра был создан потенциал технических средств воздушной и космической разведки, которые позволили военно-политическому руководству США постоянно получать достоверные данные о военном, промышленном и ресурсном потенциале СССР, что в конечном счете обеспечило американской стороне возможность адекватно реагировать на действия Советского Союза по совершенствованию своего военно-технического потенциала.

9 августа 1960 года директор ЦРУ в администрации Эйзенхауэра А. Даллес (брат государственного секретаря Дж. Фостера Даллеса) подписал директиву о создании комитета по воздушной и космической разведке, на который была возложена «координация деятельности по совмещению задач в сфере внешней разведки и требований, сформулированных разведывательным комитетом США, с возможностями действующих или перспективных систем разведки; рассмотрение таких проблем как распределение разведывательной информации и принятие мер безопасности и подготовка соответствующих рекомендаций»7. Именно усилиями этого комитета при содействии других разведывательных организаций США была начата реализация самого секретного проекта разведывательных спутников - «Корона» и впоследствии был создан разносторонний потенциал космических средств наблюдения, которые в конечном счете содействовали активизации процесса ограничения вооружений и разоружения, укреплению мер доверия в международных отношениях, повышению «прозрачности» процессов разработки и реализации внешней политики.

Разведывательные спутники не были единственным видом космической техники военного назначения, к которым проявляла интерес администрация Эйзенхауэра. В сборник документов по истории американской космонавтики включен план военной космической деятельности США8. В нем перечислены проекты, которые уже реализовывались или работы над которыми предполагалось начать до конца 1958 года. Этот план приведен в Таблице 5.

Таблица 5

План военных космических проектов США (по состоянию на ноябрь 1958 года)

При Эйзенхауэре были также заложены основы межведомственного взаимодействия военных и гражданских организаций, участвовавших в реализации национальной космической программы США. На одном из последних заседаний Совета национальной безопасности при президенте Эйзенхауэре был рассмотрен проект заявления о политике в отношении баллистических ракет и военных космических программ, в котором отмечалось, что создание Советским Союзом раньше США оперативной группировки межконтинентальных баллистических ракет «будет одной из серьезнейших угроз национальной безопасности и единству Свободного мира»9. На этом заседании были перечислены приоритетные программы МБР, которые должны реализовываться ударными темпами. Среди них «Атлас», «Титан», «Поларис», «Минитмен». Среди космических систем приоритет был отдан проектам «Дискаверер», «Меркурий» и «Сатурн». В протоколе заседания было особо оговорено, что любые испытания, в процессе которых намечается уничтожение искусственного спутника Земли или космического аппарата, могут проводиться только со специального одобрения президента.

В то же самое время президенту Эйзенхауэру пришлось не раз представать перед американской общественностью в связи с событиями в советской космической программе. Запуск первого советского искусственного спутника Земли вызвал в американском обществе мощную эмоциональную реакцию. От Эйзенхауэра ждали призыва к единству нации, к ответным действиям в адрес «общего врага свободного мира». Но его заявление на пресс-конференции 9 октября 1957 года многих разочаровало. Президент воздержатся от алармистских оценок и подстрекательских - в адрес военных приготовлений - рекомендаций, которые к тому времени были в распоряжении высшего политического руководства США. Как мы уже говорили, и это подтверждают исторические факты, Эйзенхауэра больше интересовало состояние и возможности совершенствования военного потенциала государства. Но в сложившейся в то время в США эмоциональной атмосфере, когда общественность и политические противники Эйзенхауэра во главе с лидером демократов в Конгрессе сенатором Л. Джонсоном требовали от него «адекватной реакции» на успехи СССР в космосе, у президента было немало неприятных встреч с политическими и общественными деятелями, высокопоставленными военными, представителями средств массовой информации. Нужно отдать должное Эйзенхауэру он остался сдержанным, верным своим убеждениям. Такая его позиция уберегла американское общество от непродуманных поспешных действий, которые могли обернуться весьма печальными последствиями.

Начиная со своего первого появления перед широкой аудиторией после запуска первого советского спутника, Эйзенхауэр терпеливо убеждал американское общественное мнение в том, что сам по себе советский спутник «ни на йоту» не повысил его озабоченность и не является поводом для истерии. Он также утверждал, что советская космическая программа - удел узкой элиты талантливых ученых, которую советские руководители беззастенчиво эксплуатируют и отделяют от «остального общества». Его больше привлекал тот факт, что полет первого спутника не вызвал комментариев, касающихся толкования национального суверенитета в отношении воздушного и космического пространств над территорией государства. Поскольку в то время ни одно правительство не выразило протеста в связи с тем, что спутник пролетел над их территорией, заместитель министра обороны в администрации Эйзенхауэра Д. Куорлз заявил, что русские сами установили приемлемость полетов космических аппаратов над территорией других государств. Это обстоятельство вселило в Эйзенхауэра надежды, что проблема суверенитета не станет непреодолимым препятствием на пути создания в США средств космической разведки. Что же касается призывов к резкому увеличению бюджетных ассигнований на космос, то на заседании в Белом доме он заявил: «Мне хотелось бы узнать, что происходит на обратной стороне Луны, но я не могу выделить на это средства в этом году»10.

25 ноября 1957 года у Эйзенхауэра случился приступ паралича, а в это время сенатор Л. Джонсон открыл сенатские слушания о последствиях запуска советского спутника для США. Демократы хотели взять реванш за многие годы, когда Эйзенхауэр пользовался в американском обществе огромным авторитетом. Поэтому они стремились представить спокойную реакцию Эйзенхауэра на советские успехи в космосе как свидетельство его пренебрежения интересами американской науки, образования, космической программы и вообще национальной безопасности. Но этим замыслам не было суждено свершиться.

9 января 1958 года в своем выступлении в Конгрессе президент Эйзенхауэр констатировал, что Советский Союз ведет против США «всеобщую холодную войну», и, хотя США здесь немного отстают, «ответной реакцией Конгресса и американского народа должны стать усилия, направленные на то, чтобы это время испытаний обернулось для них временем чести и достоинства»11.

Знакомство с документами начального периода развития национальной космической программы США позволяет видеть, что наряду с серьезной проработкой альтернативных планов в космической деятельности на период до 10 лет политическое руководство США во главе с Д. Эйзенхауэром уделяло много внимания совершенствованию государственного механизма руководства космической программой США, способного, с одной стороны, обеспечить баланс интересов военных и гражданских ведомств в космосе, а с другой - теснее увязать космическую программу с национальными интересами и внешнеполитической стратегией американского государства.

«Космическое наследство», которое получил от президента-республиканца Д. Эйзенхауэра его молодой преемник на этом посту - демократ Дж. Кеннеди, было надежным и жизнеспособным. На его основе можно было двигаться вперед по многим направлениям, в том числе и начинать подготовку к полетам астронавтов на Луну.

Предмет гордости «отца советской космонавтики». История Советского Союза - это не только история гигантских свершений, преодоление неисчислимых трудностей и бедствий, вооруженной борьбы не только за свою свободу и независимость, но и за освобождение всего человечества от фашизма, во имя общей цели - борьбы за мир и сотрудничество во имя светлого будущего человечества. Это одновременно и история оригинальных и противоречивых личностей, оказавшимся во главе первого в истории социалистического государства, «оплота мирового социализма», лидера борьбы за свободу и справедливость во всем мире. Именно эти в своем большинстве харизматические личности, с их сильными и слабыми сторонами, с убеждениями и заблуждениями, со многими другими противоречивыми чертами человеческого характера, во многом определили приоритеты внутренней и внешней политики Советского Союза, были инициаторами страшных репрессий или почти идеалистических реформ, которые должны были принести счастье и благополучие всем людям труда в короткие сроки. Генеральные (Первые) секретари ЦК КПСС пользовались в СССР в полном смысле абсолютной властью. Они могли менять судьбы целых народов, почти единолично выбирать приоритеты политического и социально-экономического развития огромного, динамично развивавшегося государства. Многие трагические и знаменательные события в истории Советского Союза события были результатом практически единоличных решений генсеков.

На посту лидера партии Н.С. Хрущев во многом уступал своим предшественникам - В.И. Ленину и И.В. Сталину. Его участие в Гражданской войне и в советском строительстве было весьма скромным. Продвижение к вершинам партийной власти было трудным, полным опасностей и неудач. В годы Великой Отечественной войны он был политработником в армии. После смерти Сталина в результате противоречий среди его ближайших соратников в сентябре 1953 года он становится Генеральным секретарем. На этом посту его харизматическая личность проявилась во всем - в борьбе с культом личности Сталина, в насильственном внедрении кукурузы в советское сельское хозяйство, в протестах против коварных замыслов мирового империализма в ООН - с башмаком в руках, в обещаниях, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». В 1964 году его сняли со всех постов его же соратники, которые не хотели, да и не могли поспевать за его замыслами, планами, динамичным поведением.

Одним из самых ярких аспектов деятельности Н.С. Хрущева на посту Первого секретаря ЦК КПСС было его личное руководство советской космической программой, постоянное использование ее достижений в пропаганде и идеологической борьбе, болезненные для США и их союзников намеки на то, что советская космонавтика - лишь верхушка айсберга, под которой находится надежный и весьма опасный для них передовой военно-технический потенциал, способный дать отпор любым проискам поджигателей войны.

За два дня до старта «Аполлона-11» американский журналист Гарри Шварц писал в газете «Нью-Йорк таймс»: «Если бы миром правила логика, одно из почетных мест на мысе Кеннеди при запуске «Аполлона-11» к Луне занимал бы Никита Хрущев, бывший премьер Советского Союза и бывший первый секретарь советской коммунистической партии… Не кто иной, как Хрущев… увидел политические и пропагандистские возможности, открывшиеся благодаря этим событиям, и поспешил воспользоваться ими. День за днем от твердил, что советские успехи в космосе и американские неудачи свидетельствуют о превосходстве коммунизма над капитализмом. Американцы вернули себе престиж великой технической державы в 1969 году. Мы по сию пору полной мерой расплачиваемся за однобокое, идеологизированное понимание «превосходства»12. С такой оценкой трудно не согласиться, однако при этом отметим, что особенно болезненно реагировал на идеологические выпады Н. Хрущева президент Дж. Кеннеди. Как мы уже убедились, огромный жизненный опыт и военная закалка позволили президенту Д. Эйзенхауэру спокойно воспринимать эту пропагандистскую риторику и не превращать космическую программу в арену бездумного соревнования и идеологического соперничества. Выступая на Красной площади при встрече Юрия Гагарина, Н. Хрущев заявил: «Мечта о покорении космоса - действительно величайшее из величайших мечтаний человека. Мы гордимся тем, что эту мечту, эту сказку сделали былью советские люди… Завоевание нами космоса - это замечательная веха в развитии человечества. В этой победе - новое торжество ленинских идей, подтверждение правильности марксистско-ленинского учения. В этой победе человеческого гения воплотились и нашли свое наглядное выражение славные результаты того, чего достигли народы Советского Союза в условиях, которые создала Октябрьская социалистическая революция. Этот подвиг знаменует новый взлет нашей страны в ее поступательном движении вперед, к коммунизму»13.

Н.С. Хрущев относился к советской космонавтике и особенно к космонавтам в полном смысле с отеческой заботой. Поэтому в течение всего «хрущевского десятилетия» космонавты были чуть ли не самыми уважаемыми представителями советского общества, деятельность которых не ограничивалась только выполнением чисто профессиональных обязанностей. Им приходилось выступать в роли пропагандистов идей социализма, проводников внешней политики Советского Союза. Их назначали на различные общественные посты, выбирали в Верховный Совет, они были делегатами съездов КПСС, партийных и профсоюзных конференций. Рабочие и колхозники включали их в состав своих трудовых коллективов и отрабатывали за них необходимую норму. Во всем этом можно видеть линию Н.С. Хрущева на эксплуатацию выдающихся успехов СССР в космосе во всех возможных сферах внутренней и внешней политики.

В октябре 1961 года собрался XXII съезд КПСС. К тому времени на планете было только два космонавта. Вот как «обыграл» это обстоятельство в своем отчетном докладе Н.С. Хрущев: «Новую блестящую эпоху в развитии научных знаний человечества открыли успехи нашей науки в освоении космоса. Советский Союз запустил первый в мире искусственный спутник Земли. Советские космические ракеты первыми преодолели земное притяжение и вышли на межпланетные трассы. Нам удалось первыми доставить свой вымпел на Луну и сфотографировать ее обратную сторону. Первыми дерзнули покинуть свою колыбель - Землю - и совершили триумфальные полеты в космос граждане Советского Союза Юрий Алексеевич Гагарин и Герман Степанович Титов, делегаты XXII партийного съезда!»14

Стремление унизить своего политического противника, напрямую связать выдающиеся научно-технические достижения с «преимуществами» социальной системы, существовавшей в то время в Советском Союзе, стали причиной того, что советская космическая программа стала не просто инструментом идеологической борьбы с США и в целом с мировым империализмом, но еще и аргументом в дискуссиях о соотношении военных возможностей СССР и США. Вот что говорится по этому поводу в «Мемуарах» Н.С. Хрущева: «Наш потенциальный противник - наш главный, наш самый сильный и самый опасный противник - находился столь далеко от нас, что мы не могли достичь его с помощью наших воздушных сил. Только создав ядерные ракетные силы, мы смогли бы предупредить развязывание противником войны против нас. Как уже подтвердила сама жизнь, если бы мы дали Западу такой шанс, нам бы уже была объявлена война при жизни Даллеса. Но мы первыми запустили ракеты в космос; мы осуществили взрывы самых мощных ядерных устройств; мы совершили эти подвиги первыми, раньше США, Англии и Франции. Наши достижения и наша очевидная мощь оказала отрезвляющее воздействие на агрессивные силы в США, Англии, Франции и, конечно, внутри Боннского правительства. Они поняли, что утратили возможность безнаказанно нанести по нам удар»15.

Как это ни странно, но столь упрощенные заявления в сочетании с манерой Н.С. Хрущева излагать свои мысли в узких беседах и в массовой аудитории приносили желаемый пропагандистский успех, а иногда даже становились поводом для внесения коррективов в политические доктрины и планы строительства вооруженных сил США и их союзников.

Вот один из его ответов американскому журналисту Дж. Рестону в первом интервью после запуска первого советского искусственного спутника Земли: «Когда мы объявили об успешном испытании межконтинентальной ракеты, некоторые американские государственные деятели не поверили нам. Советский Союз, утверждали они, говорил о том, чего у него в действительности не было. Теперь, когда мы успешно запустили спутник Земли, только технически безграмотные люди могут ставить это под сомнение. У США нет межконтинентальной баллистической ракеты, иначе им было бы нетрудно запустить собственный спутник. Мы запускаем спутники потому, чтоу нас есть носитель для них, и именно баллистическая ракета»16.

Как это ни было прискорбно для политического руководства США, подобные упрощенные идеологические нападки Н.С. Хрущева достигали своей цели. Вот лишь одно свидетельство этого из ведущей американской газеты: «…мы поступили бы мудрее, если бы признали, что Советский Союз действительно обладает потенциалом таких ракет и что он в настоящее время предпринимает активные усилия как можно быстрее обеспечить для себя значительное количество таких ракет, и что мы (США. - Г.Х. ) не можем с определенностью сказать, когда мы будем обладать подобными ракетами»17.

7 ноября 1957 года Н.С. Хрущев в своей речи на Красной площади со свойственной ему прямотой и одновременно с издевкой пригласил американцев объединить усилия в исследовании космоса: «Наши спутники вращаются вокруг Земли и ждут, когда к ним присоединятся американские спутники, чтобы создать содружество спутников»18.

А как можно было относиться к высказыванию Н.С. Хрущева, прозвучавшему вскоре после успешного испытания в СССР средств противоракетной обороны: «Мы можем поразить муху в космосе»?19 Не случайно, что на него немедленно прореагировали американские газеты. Или как должны были воспринимать на Западе такое из его предупреждений на фоне полетов первых спутников и запусков космических аппаратов к Луне: «Мы накопили такое значительное количество ракет, так много водородных и атомных зарядов, что можем стереть с лица земли всех наших противников»20. Во всех подобных случаях самым убедительным косвенным аргументом в пользу правдивости своих заявлений Н.С. Хрущев считал признанные во всем мире успехи СССР в освоении космического пространства. Здесь он действовал в соответствии со стереотипом, который сложился в общественном сознании американцев и продолжает действовать в наши дни: если мы смогли высадить человека на Луну, нам под силу любая мыслимая задача на планете Земля.

В своем внимании и заботе о советской космической программе Н.С. Хрущев не допускал никаких двусмысленностей и оговорок, которые могли бы хоть как-нибудь принизить авторитет космонавтов и других ее участников. Вот лишь один эпизод, о котором рассказывает в своей книге в то время переводчик Н.С. Хрущева В. Суходрев. К визиту Хрущева в США в 1959 году был приурочен специальный запуск на Луну советской ракеты, которая доставила туда вымпел с нашим гербом и датой запуска. При первой же встрече с Эйзенхауэром Хрущев торжественно преподнес ему копию нашего вымпела. И вот один из журналистов задал вопрос, который, если его правильно перевести, звучал так: «Есть ли у вас планы отправить человека на Луну?» А в переводе прозвучало: «забросить человека на Луну».

Слово «забросить» довольно часто мелькало в нашей печати в этом контексте, и думаю, поэтому Трояновский (другой переводчик Н.С. Хрущева. - Г.Х. ) употребил его. Но Никита Сергеевич, услышав перевод, возмутился: «Что значит «забросить»? Вроде как выбросить?» И он, повысив голос, стал распространяться о том, что мы вообще никуда своих людей не забрасываем, потому что высоко ценим человека. И не собираемся никого забрасывать на Луну. Если мы и пошлем туда человека, то лишь когда будут созданы для этого необходимые технические условия21.

Каким бы парадоксальным ни казалось поведение Н.С. Хрущева, достижения и возможности Советского Союза в космосе и в строительстве стратегической мощи государства в целом были успешными. Они вселяли страх в противников нашей страны, заставляли их относиться с вниманием к внешнеполитическим инициативам Советского Союза, который был в то время одним из самых влиятельных государств на мировой арене. В то же самое время, оглядываясь на события тех лет, невозможно не согласиться с тем, что именно чрезмерный политико-идеологический прагматизм руководителей СССР, сделавших космическую программу средством укрепления позиций социализма на мировой арене, стал причиной появления «крылатых фраз», которые впоследствии обернулись против их авторов. Слова Н. Хрущева «…социализм - это и есть та надежная стартовая площадка, с которой Советский Союз запускает свои космические корабли», приобрели совершенно иной смысл после высадки американских астронавтов на Луну.

К сожалению, ни успехи в сфере политических и социально-экономических реформ, ни реальные возможности российской космической программы, которая напрямую зависит от совершенства национального экономического и научно-технического потенциала в начале нового века и нового тысячелетия, не дают оснований для оптимистических прогнозов относительно возвращения России былых позиций неоспоримого лидера мировой космонавтики. Но при этом нет никаких поводов для отказа от участия в космической деятельности, значение которой для общества в современных условиях неуклонно возрастает. Руководителям современной России вполне под силу придать космической программе новый импульс и, не повторяя ошибок и заблуждений советского периода, вывести страну на достойные ее позиции в этой перспективной области.

Космическая месть президента-либерала. 1960 год был годом президентских выборов в США. Поэтому приоритеты, масштабы, формы и методы реализации космической программы США стали объектом жесточайшей предвыборной борьбы. Традиционно более консервативная и менее эмоциональная в своих обращениях к общественности республиканская партия сдержанно относилась к идее превращения космоса в арену широкомасштабного политического, военного и идеологического противоборства с Советским Союзом, хотя и понимала важность скорейшего завоевания США лидерства в космосе. По-иному относился к космической программе США молодой и честолюбивый сенатор Дж. Кеннеди. По его мнению, космос должен был стать ареной исторического противоборства с мировым коммунизмом в лице Советского Союза, которое должно было принести Америке полную и окончательную победу.

7 сентября 1960 года консультативный совет демократической партии представил сенатору Дж. Кеннеди документ с грифом «Для служебного пользования», в котором излагалась позиция по проблемам космоса, с которой кандидат от демократической партии мог бы выступить в борьбе за пост президента США. Этот документ был подготовлен известным американским физиком Р. Лэппом при консультации таких его известных коллег, как С. Аллисон, Гаррисон Браун, Г. Юри. Содержание этого документа заслуживает детального анализа, поскольку он представляет собой альтернативу приоритетам, концептуальным основам и методам реализации космической программы США, которых придерживалась республиканская администрация Д. Эйзенхауэра.

Первый раздел документа представляет собой изложенный в алармистских формулировках анализ событий первых трех лет космической эры, главным итогом которых стало, по выражению журналиста «Вашингтон пост» Ч. Роберта, положение, при котором «США больше не могут заявлять о превосходстве своего промышленного потенциала или экономики свободной капиталистической системы - такие заявления будут встречены самыми серьезными сомнениями и вызовут несогласие многих людей в других странах»22. Вслед за этим анализом дается оценка характера космической программы США и вкладов в ее реализацию со стороны военного ведомства и НАСА. Деятельность республиканской администрации квалифицируется как неэффективная, чреватая серьезными негативными последствиями для США: «Администрация пытается «догнать» Советы в космосе, но при этом упускает из виду, что у космической гонки есть два различных аспекта. Идет чисто научное соревнование, в котором США добились значительных успехов и даже превосходят советские достижения. В то же самое время имеет место психологическое соревнование, в ходе которого США и СССР пытаются произвести впечатление на мировую общественность с помощью эффектных и захватывающих воображение технических достижений. Первые попытки администрации осуществлять космическую деятельность при недостаточных бюджетных ассигнованиях затрудняют ведение соревнования в сфере эффектных технических достижений в космосе… США не сумели сформулировать свою истинную задачу в космосе. Если речь идет о решении чисто научных задач, то об этом должно быть заявлено таким образом, чтобы это было понятно американскому народу и всем другим. Если мы хотим «выиграть космическую гонку», то и об этом необходимо заявить и направить космическую программу на достижение этой цели»23.

Нужно отдать должное экспертам демократической партии. Подготовленный ими программный документ по проблемам космической деятельности представлял собой хорошо обоснованную и явно предпочтительную альтернативу космической программе, разработанной и реализовывавшейся на практике республиканской администрацией Эйзенхауэра. Наличие такого документа не только содействовало победе Дж. Кеннеди на президентских выборах, но и существенно облегчило разработку варианта программы, центральным звеном которой стал проект «Аполлон». Эта программа в большей степени отвечала умонастроениям американского общества того времени и поэтому получила поддержку у законодателей, деловых кругов, промышленных корпораций, широкой американской общественности.

Подвергнув критике республиканскую администрацию за недооценку значения космических достижений Советского Союза и за неадекватную реакцию на них, демократическая партия в лице сенатора Кеннеди выдвинула свою программу действий в этой области: «1. Признание значительных масштабов советского вызова в космосе. 2. Обеспечение необходимого руководства космической деятельностью США. 3. Придание высокого национального приоритета космическим проектам НАСА. 4. Переориентация проекта «Меркурий» (человек на орбите). 5. Увеличение внимания к фундаментальным исследованиям. 6. Укрепление взаимодействия между правительством и промышленными корпорациями. 7. Ускорение темпов использования «спутников для мира» (речь идет в первую очередь о спутниках разведки и наблюдения. - Г. Х.)»24.

Оценивая перспективы реализации этой программы, авторы документа предупреждали, что, если Советский Союз осуществит пилотируемый полет до середины 1961 года, проект «Меркурий» будет подвергнут всесторонней критике, а запуск человека в космос в Советском Союзе в период предвыборной кампании омрачит перспективы космической программы США в целом: «В разделе V приведены два варианта космической программы. Сенатору Кеннеди придется принять решение, по своей сути политическое, и сделать выбор между: (А) правительственной программой, на которую в 1960-1970 гг. потребуется 12-15 млрд. долл., и (Б) новой программой, которая будет конкурентоспособной по отношению к Советскому Союзу»25. В документ не вошли рекомендации, касающиеся военной космической программы, но при этом подчеркивалось, что военное ведомство испытывает острую потребность в спутниках связи, орбитальных разведывательных аппаратах, спутниках-перехватчиках, а также в маневрирующих пилотируемых космических кораблях. Поэтому было бы неправильно связывать престиж США в космосе только с деятельностью НАСА. От военных космических аппаратов, особенно в середине 60-х годов, во многом будет зависеть укрепление престижа США.

Для таких выводов у нас немало оснований. 20 апреля 1961 года, когда весь мир уже несколько дней находился под неизгладимым впечатлением подвига Юрия Гагарина, до сих пор остающегося одним из величайших свершений космической эры, президент США Дж. Кеннеди направил вице-президенту Л. Джонсону такой меморандум: «В продолжение нашего разговора я хотел, чтобы вы как Председатель Совета по космосу возглавили проведение всестороннего анализа наших (США. - Г-Х.) позиций в исследовании и использовании космоса»26. Президент Кеннеди просил дать ему ответы на следующие конкретные вопросы: 1. Есть ли у США возможность оставить Советы позади, осуществив запуск в космос пилотируемой лаборатории, или совершив облет Луны, или осуществив посадку ракеты на Луне, или направив ракету с человеком на Луну и вернув ее на Землю? Существует ли какая-либо другая космическая программа, обещающая внушительные результаты, в которой мы могли бы одержать верх? 2. Какие дополнительные расходы понадобятся для этого? 3. Ведутся ли работы по реализации одобренных программ 24 часа в сутки? Если нет, то почему? 4. Должны ли США при разработке крупных ракет-носителей отдавать предпочтение ядерному, жидкому или твердому топливу или комбинации всех трех? 5. Предпринимаются ли максимальные усилия и получаются ли при этом желаемые результаты?

Вице-президент США Л. Джонсон поручил ответить на эти вопросы Вернеру фон Брауну. Опытный инженер и талантливый организатор работ над самыми крупными в США ракетами-носителями весьма скромно, даже пессимистически оценил сложившуюся ситуацию, но при этом предложил аргументированную систему ответных действий, которые США могли противопоставить полету Юрия Гагарина. В ответе на первый вопрос президента обращалось внимание на то обстоятельство, что своим недавним запуском к Венере Советский Союз продемонстрировал, что в его распоряжении имеется ракета-носитель, способная доставить на околоземную орбиту полезную нагрузку весом 14000 фунтов (6350 кг). Такая ракета способна: доставить на орбиту несколько астронавтов одновременно; обеспечить мягкую посадку полезного груза на поверхность Луны; вывести капсулу весом 4000-5000 фунтов (1800-2250 кг) на окололунную орбиту с последующим ее возвращением в атмосферу Земли. Для высадки человека на Луну и его возвращения на Землю потребуется ракета-носитель, мощность которой будет превышать мощность советской ракеты, использованной для запуска к Венере, по крайней мере в десять раз. Он, в частности, писал «…можно с уверенностью сказать, что: а) мы (США. - Г. Х.) не имеем хороших шансов опередить Советы в создании пилотируемой «лаборатории в космосе»; б) у нас есть спортивный шанс добиться лидерства над Советами, осуществив мягкую посадку на лунную поверхность станции, оснащенной радиопередатчиком; в) у нас есть спортивный шанс совершить раньше Советов облет Луны пилотируемым кораблем с экипажем из трех человек (1965/66 гг.); г) у нас есть отличные шансы одержать победу над Советами, совершив первую высадку экипажа на Луне… Если мы предпримем ударную программу, я думаю, что эта задача может быть выполнена в 1967/68 гг.»27.

Знакомство с текстом этого письма оставляет впечатление, что фон Браун, если не был осведомлен о намерениях президента Кеннеди сделать «лунную гонку» главной ареной исторического соревнования капитализма и социализма, то очень хорошо представлял себе образ мыслей этого честолюбивого, эмоционального и решительного политика. По мнению фон Брауна, США до тех пор еще не предпринимали максимальных усилий для преодоления своего отставания в космосе. Поэтому заключительные фразы этого письма были фактически призывом к концентрации всех ресурсов Америки на победу в космосе: «…мы соревнуемся с решительным противником, который перевел свою мирную экономику на режим военного времени. Большинство же наших действий отвечают обычным условиям мирного времени. Я не верю, что мы можем выиграть эту гонку, если по крайней мере не предпримем ряд мер, которые до сих пор считались приемлемыми только для чрезвычайного положения»28.

Нетрудно видеть, что содержащиеся в письме ответы на вопросы президента были призваны подтолкнуть его к кардинальным политическим решениям, суть которых была выражена в специальном президентском послании «О неотложных национальных потребностях», представленном Конгрессу менее чем через месяц - 25 мая 1961 года. В послании, в частности, говорилось: «…если нам предстоит выиграть битву, которая развернулась в мире между свободой и тиранией, драматические достижения в космосе, имевшие место в последние недели, должны создать у всех нас ясное представление, как это было после Спутника в 1957 г., что эта деятельность (освоение космоса, - Г.Х .) оказывает воздействие повсюду на планете на умы людей, задумывающихся над тем, какую дорогу им следует выбрать… Настало время… когда наша страна должна играть явно лидирующую роль в космических достижениях, что во многом может оказаться ключом к нашему будущему на Земле… Я считаю, что наша страна должна поставить перед собой цель, до окончания текущего десятилетия, высадить человека на Луне и благополучно вернуть его на Землю. Ни один космический проект в этот период не будет более впечатляющим для человечества или более важным в плане долгосрочного освоения космоса; и ни один из них не будет столь дорогостоящим и сложным для реализации»29.

Уже 8 мая 1961 года вице-президенту США был представлен секретный доклад «Рекомендации для нашей национальной космической программы: перемены, политические курсы, цели», подготовленный НАСА и министерством обороны США. В препроводительном письме, подписанном директором НАСА Дж. Уэббом и министром обороны Р. Макнамарой, говорилось, что в докладе отражена общая точка зрения этих двух федеральных ведомств и этот документ необходимо представить президенту в качестве основы для одобрения и скорейшего начала реализации пересмотренной и более масштабной космической Программы США. Как подчеркивалось во введении, «целью доклада было: (1) дать характеристику изменения в наших(США. - Г.Х. ) космических усилиях, требующих дополнительных ассигнований в 1962 финансовом году; (2) очертить контуры позиции министра обороны и директора НАСА в отношении состояния и перспектив космической деятельности, а также политических курсов в этой области; (3) обосновать важнейшие цели, которые, по нашему мнению, должны стать частью Комплексного национального плана космической деятельности… Это наш первый, и, конечно, не последний доклад, и поэтому в нем не содержится полного и окончательного мнения относительно нашей космической деятельности»30.

В одном из разделов этого документа, в частности, говорилось: «США не отстают в первых трех категориях. В научном и военном плане мы (США. - Г.Х. ) имеем лидерство. Советы опережают нас в эффектных достижениях в космосе, которые повышают их престиж… Наши достижения (в космосе) являются главным элементом международного противоборства между советской и нашей системой. Невоенные, некоммерческие, ненаучные, но «гражданские» проекты, например, связанные с освоением Луны и планет, в этом смысле являются частью сражения на многомерном фронте «холодной войны. Такие космические эксперименты могут оказывать лишь косвенное воздействие на нашу военную мощь, а иногда и могут не иметь к ней никакого отношения, но их влияние на престиж нашего государства постоянно увеличивается»30.

Руководство НАСА и министерства обороны откровенно заявили, что не удовлетворены состоянием и намеченными ранее перспективами развития космической программы США. По их мнению, даже существенного увеличения ассигнований на космические проекты явно недостаточно. Главная проблема состоит в том, как создать рациональную структуру американской космонавтики, которая могла бы обеспечить эффективное использование людских и материальных ресурсов государства в интересах завоевания США неоспоримого лидерства в космосе. «Важно подчеркнуть, что недавние советские достижения (в космосе) являются результатами программы, которая планируется и реализуется на государственном уровне в течение продолжительного периода времени… Мы не предлагаем использовать ограничения и свободы личности и контроль над правом выбора, которые практикуются в Советском Союзе. Мы, однако, утверждаем, что наша американская система может и должна функционировать в будущем более эффективно, чем в прошлом… Мы должны искать более продуктивные пути решения этих проблем в будущем. Мы должны создать механизмы, которые готовили бы и обеспечивали новые достижения, а не просто содействовали бы повышению качества существующих производств и продукции. В центр нашего внимания необходимо поставить совершенство, а не украшательство. Мы должны сверху донизу внедрить принцип, которым пользуются русские, - «лучшее - враг хорошего»31.

Из документов, на основе которых было принято решение о полете астронавтов на Луну как центральном звене соревнования с Советским Союзом за лидерство на Земле и в космосе, явствует, что политическое и военное руководство США не испытывало особых сомнений в возможности и необходимости резкого наращивания ассигнований на космическую программу. И это решение было принято в условиях, когда продолжались дискуссии о будущем вооруженных сил США, о необходимости создания надежной триады ракетно-ядерного оружия, способной надежно обеспечить интересы американского государства в вооруженном конфликте любого масштаба и интенсивности в любом регионе планеты. Из этих дискуссий явствовало, что на военные научные исследования и разработки, на производство различных видов оружия и боевой техники, на содержание вооруженных сил тоже требовались немалые средства. И тем не менее президент США и его ближайшее окружение «рискнули» направить на космос столь значительные ресурсы. В чем причина такой уверенности в надежности военных возможностей Америки?

По всей видимости для президента Кеннеди столь очевидное отставание США от СССР в космосе действительно было свидетельством полного краха в историческом соревновании с «мировым коммунизмом». Можно себе представить, с каким оскорбленным самолюбием он подписывал в день полета первого в мире космонавта телеграмму Н.С. Хрущеву: «Народ Соединенных Штатов разделяет с народом Советского Союза их удовлетворение по поводу безопасного полета астронавта, совершившего первый подвиг человека в космосе. Мы поздравляем вас и советских ученых и инженеров, сделавших возможным этот подвиг. Я выражаю свое искреннее пожелание, чтобы наши страны сотрудничали в дальнейшем получении новых знаний о космосе, обеспечивая таким образом наибольшие выгоды для человечества. Джон Ф. Кеннеди»32.

В своем первом послании Конгрессу «О положении страны» в январе 1961 года президент Кеннеди заявил о намерениях искать пути и средства сотрудничества с Советским Союзом и другими странами в исследовании и использовании космического пространства. Своеобразным ответом на эти замыслы президента стал документ государственного департамента «Внешнеполитические аспекты космической деятельности», появившийся в начале апреля 1961 года под грифом «Для служебного пользования». Он интересен прежде всего стремлением обратить внимание высшего политического руководства США на необходимость углубленной проработки внешнеполитических аспектов амбициозных планов демократической администрации в исследовании и использовании космического пространства: «В настоящее время в стадии рассмотрения находятся масштабные программы научных исследований, практического применения и военного использования (с упором на возможное создание космических систем оружия) космического пространства. Есть надежда, что удастся организовать международное сотрудничество в исследовании и использовании космического пространства и таким образом улучшить советско-американские отношения. Таким образом, по ряду проблем необходимы консультации государственного департамента. Специфика космического пространства и международное значение достижений в космосе в одинаковой степени требуют, чтобы национальные цели (США. - Г.Х. ) оказались предметом особой заботы государственного департамента, который должен проявить инициативу и определить, какой международный режим мы (США. - Г.Х. ) хотим в конечном счете установить в космосе»33. По мнению руководства государственного департамента для того, чтобы успешно использовать достижения космической программы США в сфере внешней политики, нужно четко определить ее важнейшие задачи: «Более важными, чем консультирование по конкретным проблемам внешней политики, являются оценка масштабов открывшихся (перед США. - Г.Х. ) возможностей и определение национальной цели в этой области»34. На основе этого документа члены американских делегаций на любых международных переговорах по проблемам космоса могли без труда обосновать свою позицию и разработать проект двустороннего или многостороннего сотрудничества в исследовании или практическом использовании космического пространства.

Проявив решительность в выборе наиболее эффектного метода опережения СССР в космосе - в результате реализации грандиозного по своим масштабам и сложности проекта «Аполлон», - президент Кеннеди тем не менее создал все необходимые предпосылки для того, чтобы космический потенциал США был во всей полноте поставлен на службу военному ведомству. В период его президентства был усилен механизм взаимодействия между НАСА и министерством обороны, о котором мы уже говорили ранее. Военное ведомство продолжало активно совершенствовать собственные космические системы, а в случае возникновения конфликтов в различных районах планеты, в которых участвовали вооруженные силы США, Пентагон мог рассчитывать на использование в своих целях спутников НАСА. В то же самое время приверженность демократа Кеннеди либеральным философско-политическим взглядам проявилась в его настойчивых призывах к организации широкого сотрудничества с СССР и с другими странами в области пилотируемой космонавтики. На том этапе его интересовал только сам факт организации сотрудничества. Что же касается условий, на которых оно будет осуществляться на практике, то, как будет показано далее, и демократы и республиканцы отводят США в таком сотрудничестве недвусмысленно лидирующую роль и считают правомерным в одностороннем порядке формулировать выгодные для себя правила реализации совместных проектов, обязательные для всех участников.

Идея равноправного сотрудничества с Советским Союзом в космосе всегда встречала довольно сильное противодействие в США. 20 сентября 1963 года президент Дж. Кеннеди предложил рассмотреть проблему совместной советско-американской экспедиции на Луну. Обращаясь к делегатам XVIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН, президент заявил: «…в области, где США и СССР имеют уникальный потенциал, - в области освоении космоса - есть возможность для нового сотрудничества, для дальнейших совместных усилий в освоении космоса. Я включаю сюда возможности совместной экспедиции на Луну»35. Однако это предложение не встретило одобрения ни у руководства НАСА, ни у промышленных кругов, ни у американской общественности. В ходе обсуждения бюджета НАСА палата представителей 125 голосами против 110 наложила запрет на использование средств для подготовки совместного полета на Луну советских и американских космонавтов.

Попытки организовать сотрудничество с Советским Союзом на неравноправной основе предпринимались и в период президентства Джонсона, Никсона, Картера, Рейгана. Подобная линия особенно активно проводится в отношении Российской Федерации.

Джону Кеннеди не было суждено испытать радость триумфа победы США в «лунной гонке». В ноябре 1963 года он погиб от пули убийцы. Лавры победителя и вдохновителя проекта «Аполлон» достались его преемнику на посту президента США- Линдону Джонсону. На конец 1960 - начало 1970-х годов пришелся пик политической значимости космической программы США, объемов ежегодных ассигнований и занятости рабочей силы в космических проектах.

Победивший на президентских выборах в 1968 году республиканец Р. Никсон очень скоро перевел космическую программу США из области «эмоционально-политической» в конкретно-практическую.

Примечания

1. R. pine. The Sputnik Challenge. Eisenhower’s Response to the Soviet Satelpte. N.Y. 1993. P. vii.

2. Exploring the Unknown. Selected Documents in the History of the U.S. Civil Space Program. Edited by John Logsdon. Vol. I, p. 219.

3. Record of Actions by the National Security Council on its 283d meeting, held on May 3, 1956…p. 2.

4. Introduction to Outer Space.The White House. March 26, 1958, p. 13

5. U.S. Popcy on Outer Space. January 26, 1960, p.6.

6. M. Davies, W. Harris. RAND’s Role in Evolution of Baloon and Satelpte Observation Systems and Related U.S. Space Technology. RAND. 1988, p. 72.

7. Corona: America’s First Satelpte Program. Ed. by K. Ruffner. Wash. 1995, p. 43.

8. Exploring the Unknown, Selected Documents in the History of the U. S. Civil Space Program. Edited by John Logsdon. Vol.1, p.219.

9. Missiles and Miptary Space Programs. National Security Council. NSC 6029. 14.12. 1960, p. 1.

10. R. pine. The Sputnik Challenge. Eisenhower’s Response to the Soviet Satelpte. N.Y. 1993, p. 21.

11. Там же, с. 81.

12. The New York Times, July 14, 1969.

13. Утро космической эры, с. 50-61

14. Материалы XXII съезда КПСС. М. 1962, с. 79,

15. Krushchev Remembers. N.Y. 1971, p. 568.

17. The New York Times, October 7, 1957.

18. Newsweek, November 11. 1957, p. 35.

19. The New York Times, July 17, 1962.

21. B.M. Суходрев. Язык мой- друг мой. М., 1999, с. 71-72.

22. Position Paper on Space Research. Prepared for Senator Kennedy, Democratic Advisory Council. Wash. September 7, 1960, p. 1.

23. Там же, с. 3,

24. Там же, с. 7.

25. Там же, с. 35.

26. F. Kennedy. Memorandum for Vice President. April 20, 1961.

27. Werner von Braim - to Vice President of the United States. April 29, 1961, pp. 1-3.

28. Там же, с. 10.

29. Statements by Presidents of the United States on International Cooperation in Outer Space. A Chronology: October 1957- August 1971. Committee on Aeronautical and Space Sciences U.S. Senate. Wash. 1971, pp. 24-25.

30. J.Webb, R.McNamara - to the Vice President of the United States and the United States Senate. «Recommendations for Our National Space Program: Changes,Popcies, Goals». May 8, 1961, p. 1.

30. J. Webb, R. McNamara - to the Vice President of the United States and the U.S. Senate. Recommendationsfor Our National Space Program; Changes, Popcies, Goals. May 8, 1961, p. 8.

31. Там же, с. 11.

32. Pubpc Papers of the Presidents, John E Kennedy, 1961. Wash.,1962, p. 257.

33. Foreign Popcy Aspects of Outer Space. Draft. Department of State. Wash. April 3,1961, p. 1.

34. Там же, с. 2.

35. Там же.

Г. С. Хозин. ВЕЛИКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ В КОСМОСЕ (СССР - США)

Хрущев и космос

«На приеме в честь полета Гагарина Хрущев отвел Юрия Алексеевича в сторонку и, чтобы никто не слышал, спросил: „Ну, а Бога ты видел?“ И Гагарин сказал: „Конечно, видел. Бог есть“. И Хрущев сказал: „Ну, я-то так и знал, но ты об этом больше никому не говори“. А потом был Гагарин у папы римского, и тот тоже его немножко в сторонку отвел: „А Бога видел?“ И Гагарин сказал: „Да нет никакого Бога. Естественно, я не видел“. И папа римский говорит: „Ну, я-то это знал, но ты больше никому об этом не говори“».

Анекдот времен начала освоения космоса, рассказанный летчиком-космонавтом Георгием Гречко в эфире «Эха Москвы»

Именно на период правления Никиты Сергеевича Хрущева пришлось начало космической эры и самые громкие советские завоевания в этой сфере.

В 1957 году был запущен первый спутник, в 1960 году в космос полетели Белка и Стрелка, а в 1961 году произошло самое главное – полет Гагарина. Хрущева в Советском Союзе так и называли «небесным отцом советской космонавтики».

Как бы пафосно ни звучало это титулование, но достижения того периода неразрывно связаны с личностью Хрущева. Он был одним из тех людей, кто мог двигать историю вперед или назад.

Королев рассказывал, что когда запустили первый спутник, Хрущев вызвал его в Кремль и сказал: «Мы вам не верили, что вы сможете запустить спутник раньше американцев. Но вот вы запустили и смотрите, какая неожиданная реакция». Дело в том, что в «Правде» о запуске первого спутника Земли была статья строчки на четыре. А во всех газетах мира этой новостью были полностью забиты первые страницы, а иногда и вторые, и третьи.

Советская пресса либо просто не поняла, что именно произошло, либо не решилась без санкции сверху хоть что-то говорить. Но после того как советское руководство увидело зарубежные газеты с огромными заголовками, на следующий же день и в СССР все газеты вышли с сообщениями и поздравлениями на первой полосе.

Хрущев тогда честно сказал Королеву: «Мы не верили вам». И действительно, главному конструктору долго не давали ракету под спутник. Это же нужна была межконтинентальная ракета, которая могла нести ядерную бомбу. После испытаний таких ракет американцы наконец перестали летать вокруг Советского Союза с бомбами. И Королеву ее не давали, считая спутник ерундой и баловством, куда менее важным, чем ядерная программа: ведь для спутника пришлось бы снять ракету с военного дежурства. Но в конце концов Хрущев все же хоть и неохотно, но согласился.

После мирового триумфа от Королева потребовали запустить еще «что-нибудь» к седьмому ноября. Даже сейчас – при наличии компьютеров, лазеров, автоматического проектирования, станков с программированием и так далее – никто ничего нового за месяц не сделает. Королев так и объяснил, что это невозможно, но Хрущев стал настаивать. Тогда Королев сказал: «Ну хорошо, мы на своем заводе сделаем. Но у нас же поставщики – они не успеют». Тогда Хрущев отправил его в один из кабинетов Кремля и сказал: «Вот, идите, Сергей Павлович Королев, в кабинет, звоните любому человеку в Советском Союзе, и пусть только вам попробуют отказать в том, что вам нужно». Так в ноябре запустили второй спутник.

Конечно, в науке Хрущев ничего не понимал, но зато он понимал, что развитие космонавтики – это престиж и всей страны, и его лично. Поэтому он и дальше поддерживал Королева.

«Расскажите, пожалуйста, о космонавтах, запущенных до Гагарина, об их судьбе. Насколько секретна эта информация сегодня?»

Из вопросов слушателей «Эха Москвы»

Под Харьковом есть кладбище, на котором похоронен космонавт Бондаренко. Многие считают это доказательством того, что он летал до Гагарина и погиб. На самом деле космонавтами тогда называли тех кандидатов, которые прошли двухгодичный курс обучения и сдали экзамены, т. к. они получали удостоверение космонавта. А слетавший в космос получал приставку летчик-космонавт, то есть летавший космонавт. Так что Бондаренко в космосе не был, он погиб на одном из испытаний, когда в сурдокамере вспыхнул пожар и он смертельно обгорел.

Откуда вообще взялись слухи, что кто-то летал? Во-первых, ставили магнитофон в корабль, где не было человека: потому что надо было понять, как проходит речь человека по радиолиниям космос – земля, и подкорректировать частоты, громкость. И получалось, что радиолюбители ловили с корабля человеческий голос. Потом слышали, что корабль сел, а там были Белка и Стрелка. Из этого делали вывод, что человек был, но погиб, и это скрыли.

Кроме того, раньше, чем Гагарин, в космос летал некий Иван Иваныч – деревянный человек, манекен, в который были вмонтированы датчики, чтобы понять, какое воздействие в космосе будет оказано на человека. Когда такой корабль садился, иногда первыми к нему подбегали просто люди, а не команда, которая должна эвакуировать корабль. Люди заглядывали в иллюминатор и видели неподвижное лицо и нешевелящегося человека. И тоже делали вывод – погиб космонавт, а о нем не сообщали. Чтобы это пресечь, стали наклеивать на лоб манекена большую бумажку с надписью «Манекен».

Есть слух, что существовал еще один человек, который должен был стать первым космонавтом, но потом его выгнали. Это тоже не совсем соответствует истине. Первым по решению специальной комиссии официально был назначен Гагарин, вторым – Титов, а третьим – Нелюбов. В видеозаписи, где Гагарина везут на старт, специальный человек сидит так, чтобы не было видно, кто за Гагариным. Это Титова закрывали. А третий там виден – Нелюбов. Он так и не полетел в космос ни третьим, ни каким-либо еще, поскольку в пьяном виде ввязался в спор с патрулем, за что его исключили из отряда космонавтов.

«Летел я как-то в самолете нашей гражданской авиации, и – летчики часто приглашают к себе в кабину – стали разговаривать. Они мне говорят:

«С нами летел космонавт, который летал до Гагарина». Я говорю: «Вы знаете, до Гагарина никто не летал. Я работаю у Королева с 1954 года, и знаю все о каждом пуске, особенно пилотируемом. Поэтому я вам гарантирую, что никто не летал». Летчики говорят: «Здрасьте! Он рассказывал, как он полетел до Гагарина, как была аварийная посадка в горах Кавказа. При этой посадке он сломал себе ребра, и даже показал нам сломанные ребра».

Я говорю: «Ну, а ребра-то можно сломать и без космоса. Многие же ломают и без космоса ребра». – «Да, но он показал нам удостоверение космонавта: такая красная книжка». Я говорю: «Вот тут он прокололся, потому что удостоверение космонавта – голубое».

Хрущев не особо контролировал космическую сферу, поскольку слабо в ней разбирался. Единственное, что он просил, чтобы запуски космонавтов были приурочены к советским праздникам вроде 1 мая или 7 ноября. И был такой случай, когда действительно был произведен запуск 7 ноября, и корабль должен был состыковаться с орбитальной станцией. Стыковка не удалась, там была неисправность, и по легенде, за достоверность которой никто не ручается, Хрущев позвонил двум руководителям космической программы – гражданскому министру и командиру ВВС – и сказал: «Еще один такой подарок к празднику, и будем делать оргвыводы».

Когда запустили первый спутник, то в городке космонавтов под Москвой, который теперь носит имя Королева, а раньше это были Подлипки, а еще раньше Подлипки Дачные, Хрущев дал приказание построить для участников космической программы квартал домов. Раньше строился один дом в два года, а тут построили за год целый квартал, новую больницу, новый стадион и новый дом культуры, да такой хороший, что через пару лет он попал в «Правду» как образец излишеств в архитектуре. Молодые люди из отряда космонавтов не должны были как все ждать квартиры много лет, а получили их очень быстро. Да, это были хрущевки, но там была керамика, там была ванна, там была плита. Достаточно было за пятнадцать рублей купить раскладушку, и можно было жить.

«Кто не жил в общежитии, кто не жил в частном секторе, когда тебе хозяйка говорила: „Здесь не ходи, здесь музыку не заводи, здесь гостей не приглашай“, вот тот считает, что это были „хрущобы“. А на самом деле получить вместо всей этой радости общежития свою квартиру – ну какое это имеет значение, какой там потолок, когда там можно жить, когда там стояла и электрика, и гидравлика, все что надо?»

Из воспоминаний летчика-космонавта Георгия Гречко в эфире «Эха Москвы»

Конечно, космическая программа выросла из ядерной, и в связи с этим нередко говорят, что настоящим отцом космонавтики был вовсе не Хрущев, а Сталин. Разработка ракетной техники начиналась действительно при нем. И как рассказывал Королев, на совещании по программе ракетной техники он докладывал Сталину, что Р-1 скопировали с немцев, есть точная копия и уже летает. Р-2 – это улучшенная ракета немецкая, Р-3 – это уже практически своя, Р-7 – это знаменитая семерка, Р-9 – это на спутник, Р-10 – это на Марс или на Луну. Сталин его остановил и сказал: «Р-1 запускайте, Р-2 делайте, об Р-3 думайте, об остальных забудьте». Его интересовало только военное направление, а совсем не космос. Хрущев, конечно, тоже больше интересовался военными целями, но важность космической программы для мирового престижа оценил быстро.

Все, что связано с космосом, было страшно засекречено так, что доходило даже до смешного. К примеру, космодром назвали Байконуром по названию города, находящегося в трех сотнях километров от места взлета ракет. Название придумали, чтобы на триста километров обмануть американцев, которые из-за границы радарами мерили, определяя точку взлета с точностью чуть ли не до метра. Когда туда же на Байконур приезжал де Голль, то заменили указатели на дорогах – чтобы выглядело так, будто это не Казахстан, а Поволжье. При этом половина французской делегации состояла из профессиональных разведчиков, которые прекрасно знали, что это – никакое не Поволжье, а Казахстан.

Страшный удар по космической программе нанесла смерть Генерального конструктора Сергея Королева. Многие космонавты уверенно говорят, что если бы он так рано не умер, люди уже побывали бы на Марсе.

4. Космос и природа Согласно пифагорейской традиции (проводником пифагорейства в Средневековье явился Боэций), душа и тело человека подвластны тем же законам, что управляют музыкой, и те же самые пропорции можно обнаружить в космической гармонии, так что микро- и

• Классный час «Я человек, но какой?
• Грамматические задания по теме школьные принадлежности
• Классный час на тему "семья и семейные ценности" Всекубанский классный час семья и семейные ценности
• День крещения Руси: как князь Владимир отказался от язычества Крещение руси традиции и обряды
• Молитва от чародейства и колдовства всем святым, киприану и устинье, ангелу хранителю
• Особая молитва от колдунов
• Молитва иисусу христу от чародейства и колдовства
• Как понять что у тебя гнилая душа
• Предотвращение допинга в спорте
• Антидоты отравляющих веществ

• Имеют ли право коллекторы описывать и продавать имущество должника?
• Особенности обжалования определений арбитражного суда по корпоративным спорам Какие определения арбитражного суда обжалованы
• Кто имеет право отключать эл
• Как чистить и готовить замороженные мидии без панциря
• Определение психотипов и типы отношений между ними
• Лечебная диета при гипертонии
• Что можно кушать при повышенном давлении?
• Во франции самый молодой президент страны вступил в должность Макрона приветствовали залпами из орудий
• Последствия европейской колонизации для стран востока
• Подготовка к новому учебному году — испытание для родителей