Главная > Идеи > Социальная мобильность в современной россии. Основные проблемы социальной мобильности


Социальная мобильность в современной россии. Основные проблемы социальной мобильности




Социальная мобильность, ее основные виды (по Фролову)

ПРИРОДА СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ

Социальная мобильность - любой переход индивида, или социального объекта, или ценности, созданной или модифицированной благодаря деятельности, от одной социальной позиции к другой" (П. Сорокин).

П. Сорокин различает два типа социальной мобильности: горизонтальную и вертикальную. Горизонтальная мобильность - это переход индивида или социального объекта от одной социальной позиции к другой, лежащей на том же уровне (переход индивида из одной семьи в другую, из одной религиозной группы в другую, смена места жительства).

Вертикальная мобильность - совокупность взаимодействий, способствующих переходу индивида или социального объекта из одного социального слоя в другой. Сюда входит, например, служебное повышение (профессиональная вертикальная мобильность), существенное улучшение благосостояния (экономическая вертикальная мобильность), или переход в более высокий социальный слой, на другой уровень власти (политически вертикальная мобильность).

Различают восходящую (социальный подъем) и нисходящую социальную мобильность (социальное падение). Восходящая мобильность существуют в двух основных формах: инфильтрация индивидов (индивидуальный подъем), создание новых групп индивидов с включением групп в высший слой рядом с существующими группами этого слоя или вместо них.

Нисходящая мобильность существует в форме: выталкивания отдельных индивидов с высоких социальных статусов на более низкие, понижения социальных статусов целой группы (например, падение социального статуса профессиональной группы инженеров, которая некогда занимала весьма высокие позиции в нашем обществе).

Механизм инфильтрации в вертикальной мобильности. Реализация силы достижения зависит от многих причин, в частности от ситуации, складывающейся в обществе. Для того чтобы достичь более высокого статуса, индивид, находящийся в группе с более низкими статусами, должен преодолеть барьеры между группами или слоями. При оценке процесса следует учитывать постоянно меняющуюся ситуацию, которая складывается из многих факторов, в том числе из личностных отношений индивидов.

Характеристики социальной мобильности. Скорость мобильности - "вертикальная социальная дистанция или число страт экономических, профессиональных или политических, которые проходит индивид в его движении вверх или вниз за определенный промежуток времени". Кто-то в течение 3-х лет после окончания института и начала работы занимает должность заведующего отделом, а его коллега (с ним учившейся) - должность старшего инженера. Скорость мобильности выше у 1 индивида. Если же индивид с высокого общественного положения скатывается на дно, то у него высокая скорость социальной мобильности, направленно. (Пример своими словами в сокр. виде)

Интенсивность мобильности – это число индивидов, меняющих социальные позиции в вертикальном или горизонтальном направлении за определенный промежуток времени. Число таких индивидов в какой-либо социальной общности дает абсолютную интенсивность мобильности. Относительная мобильность - их доля d общей численности данной социальной общности(число индивидов в возрасте до 30 лет, разведенных и перешедших в другие семьи – это абсолютная интенсивность горизонтальной мобильности в данной возрастной категории. Отношение числа перешедших в другие семьи к численности всех индивидов в возрасте до 30 лет, - относительной социальной мобильности в горизонтальном направлении).

ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ

Классы и касты. Характер процессов мобильности во многих обществах и социальных группах различен и зависит от особенностей структуры общества или группы. Одни общества имеют сложившиеся социальные структуры, препятствующие различным видам социальной мобильности (закрытые классовые общества), другие более или менее свободно допускают как социальные подъемы, так и социальные падения (открытые классовые общества). Оба эти общества представляют собой идеальные типы структур и в реальной жизни в настоящее время не существуют. Однако существуют социальные структуры, близко стоящие к идеальным открытым и закрытым классовым обществам.

Касты. Касты относятся к социальным системам, в которых занятие индивидами позиций основано на происхождении и исключена всякая возможность достижения более высоких статусов при строгих правилах, запрещающих браки между представителями разных каст. Эти правила закрепляются в сознании с помощью религиозных верований.

Современные общества в целом не могут быть организованы по кастовому типу, но существуют социальные группы "закрытого" типа, весьма напоминающие касты. Пример: элита - верхний слой социальной структуры, имеющий преимущества при занятии наиболее высоких социальных статусов.

Каналы социальной мобильности. Доступность путей для социальной мобильности зависит как от индивида, так и от структуры общества, в котором он живет. Индивидуальная способность немного значит, если общество распределяет вознаграждения на основе предписанных ролей. С другой стороны, открытое общество мало помогает индивиду, который не подготовлен к борьбе за продвижение к высшим статусам.

Однако, для того чтобы полностью изменить социальный статус, у индивидов часто возникает проблема вхождения в новую субкультуру группы с более высоким статусом, а также связанная с этим проблема взаимодействий с представителями новой социальной среды. Для преодоления культурного барьера и барьера общения существует несколько способов, к которым так или иначе прибегают индивиды в процессе социальной мобильности.

1. Изменение образа жизни.

2. Развитие типичного статусного поведения. Ориентированная на вертикальную мобильность личность не будет принята в более высокий социально-классовый слой до тех пор, пока не усвоит образцы поведения этого слоя настолько, чтобы следовать им без каких-либо усилий.

3. Изменение социального окружения. Этот способ основан на налаживании контактов с индивидами и ассоциациями (социальными группами, социальными кругами) того статусного слоя, в который социализируется мобильный индивид.

4. Брак с представителем более высокого статусного слоя во все времена служил наилучшим средством преодоления барьеров, стоящих на пути социальной мобильности.

©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-11-19

Изучение явления социальной мобильности в российских условиях перво-наперво хотелось бы начать с исторической зарисовки. Развал СССР и формирование нового государства - Российской Федерации - означали не простое внешне- и внутриполитическое изменение, а разрушение целой, громадной социальной системы - были разрушены все существовавшие социальные институты, отвергнуты все идейные и культурные нормы и традиции, сломана пусть искусственная, но действовавшая классовая стратификация. На замену советскому социализму новые реформаторы новой страны предложили строительство демократического капитализма, но при этом никак не оговорили ни тот путь, по которому будет идти строительство, ни конечный пункт - конкретную и понятную модель институционального устройства общества. Важной особенностью преобразовательного процесса в России стал его полустихийный характер, который означал отсутствие сильной власти - субъекта, который бы знал конечную цель общественного развития. Заславская Т.И. Современное российское общество: проблемы и перспективы // ОНС (Общественные науки и современность). - 2004. - № 5 - С. 9 Результатом «стихийных», спонтанных изменений в обществе стала невозможность приложения никаких других систем социальных стратификаций кроме как экономической. Политическая не имела места в виду особого недоверия граждан к правящей элите и отсутствия единой массовой поддержки какой-либо одной политической партии или движения, а профессиональная не имела значения, поскольку экономика страны находилась в настолько плачевном состоянии что определить, чей статус - директора или работника - окажется выше, было весьма сложно. В итоге структура постсоветского общества середины девяностых годов представляла собой по экономическим критериям два неравных «полярных» социальных класса - «высший» - очень богатых людей, чиновников старой и новой номенклатуры, которые или успели ухватить большие куски при советском режиме, или смогли приспособиться в новых условиях, и «низший» - бедный, почти нищий по мировым оценкам класс, который не только не обладал никакими материальными ценностями, но и не имел никаких социальных шансов на их приобретение. Не имел шансов по той причине, что никогда этому не учился и необходимости этой не предвидел: долгие годы коммунистического господства определили «несоразмерно низкий деятельностный потенциал большинства россиян», который стал одним из «камней преткновения» в развитии общества. Там же - С. 7 Этот феномен, естественно, не остался незамеченным, и в течение последних десяти лет одними из центральных вопросов проводимой государством социальной политики являлись и остаются по сей день вопросы о повышении «человеческого потенциала» и о создании социальной структуры, которая была бы наиболее эффективной для развития российского общества.

За образец социальной структуры были взяты примеры развитых стран, для которых была характерна шестиуровневая классовая система - по два подуровня «высшего», «среднего» и «низшего» классов. Эта система и была спроецирована на российское общество, в результате чего основной упор в проводимых экономических и политических реформах был сделан на то, чтобы создать и стабилизировать в российском обществе отсутствующий «средний» класс - были задействованы такие каналы социальной мобильности, как экономическая, политическая и профессиональная организации. Государство поощряло частное предпринимательство, упрощало систему налогообложения, создавало специализированные кредитные коридоры, издавало новые правовые источники, но всё это не имело действия в начале и не имеет действия сейчас. Причиной такого положения является отсутствие норматив-но-ценностной системы, о которой мы уже говорили в предыдущей главе. В российском обществе не существует общепринятых ценностей и норм поведения, которые могли бы определить положение того или иного индивида как более высокое или более низкое с точки зрения окружающих. Определения патриотизма, честности, взаимовыручки, превосходства культурного капитала над материальным, бывшие присущими советскому типу производства, в период перестройки оказались неуместными, уступив свои позиции прямо противоположным понятиям единоличного накопительства и грубой деловой хватки, не отступающей перед необходимостью обмануть, предать, обойти не только моральные, но и государственные законы. Итогом такой смены приоритетов в общественных отношениях стало подтверждение и ещё большее закрепление той самой полярной структуры общества: в высший слой смогли попасть люди, не отягощенные вопросами морали и этики, обладающие громадными запасами богатства и власти (вопрос же престижа в нашей стране всегда был сугубо субъективным и зависел больше от самого носителя того или иного статуса, нежели от политической или профессиональной стратификации, поэтому его мы постараемся глубоко не рассматривать). Все остальные граждане по сути остались наследниками старой системы и продолжали поддерживать выработанные годами отношения. В результате в обществе сложились две неравные культурно-ценностные системы: субкультура высшего слоя населения, для которой стали характерны понятия высокой деловой активности, широкого доступа к любым системам образования, культурного и спортивного досуга, а также понятие саморазвивающегося потенциала - прямой связи между имеющимися ресурсами и их дальнейшим ещё большим увеличением. Так сын известного политика, имеющий возможность получить Гарвардское образование, благодаря отцовским связям, может открыть бизнес и добиться больших успехов в предпринимательской деятельности. Другая же субкультура - «низшего» класса - диаметрально отличается от предыдущей практически полным отсутствием социальной активности, самостоятельности, а, главное, веры в возможность улучшения своего положения - это явление уже достаточно давно исследуется в социологии и получило название «культура бедности» (О.Льюис). Смысл этого явления заключается в том, что длительное ухудшение условий жизни приводит к снижению у многих людей уровня социальных притязаний и активности, из сознания людей вымываются сложные социокультурные потребности и становится характерной установка на выживание. Балабанов А.С., Балабанова Е.С. Социальное неравенство: факторы углубления депривации // СОЦИС (социологические исследования). - 2003. - № 7 - С. 38

А это значит, что первой и необходимой целью становится поддержание имеющегося положения, а не стремление его преодолеть - о каком уровне социальной мобильности здесь может идти речь, если главная забота в большинстве российских семей состоит в том, чтобы прокормить и одеть детей и других членов семьи? Кстати, саморазвивающийся потенциал, указанный для высших слоёв населения, в отношении низшего тоже имеет значение, но в другой, отрицательной степени: один привычный уже низкий социальный статус определяет появление и других взаимосвязанных с ним низких статусов: малоквалифицированная должность определяет низкую денежную оплату, низкий уровень морального удовлетворения и невозможность повышения своего профессионального статуса путём образования (курсы потребуют дополнительных капитальных вложений, а их уже не остаётся). В результате низкое положение превращается в замкнутый круг: дети из бедных семей не приобретают социального опыта из успешной карьеры родителей, плохие условия жизни и отсутствие высокой культуры общения влияют на низкую успешность их обучения в школе - таким образом культура бедности передаётся из поколения в поколение и определяет существование той двоичной социальной структуры, которую мы установили ранее.

Теперь к разговору о явлении социальной мобильности в России мы имеем налицо первую , большую и трудно решаемую проблему : существование в стране лишь двух чётко представленных социальных слоёв с характерными чертами, позволяющими легко идентифицировать их представителей, определять их статус и социальные роли. И в то же время отсутствие возможностей перемещений по социальной лестнице между двумя этими классами: первый гарантированно застрахован от опускания на низшую ступень, второй по своим культурным предпочтениям и не собирается бороться за высокие позиции, тем более, что сам факт прыжка «из грязи в князи» представляется больше чем несбыточным. Поэтому, возвращаясь к социальной политике, оставленной нами выше, ещё раз подчеркнём необходимость создания среднего - промежуточного класса, относительно которого можно было бы построить иерархию профессиональных, экономических и политических статусов и определить пути их повышения или понижения.

Собственно говоря, мы таким образом пытаемся искусственно построить структуру общества, а это значит, что процессы социальной мобильности в России имеют регулируемый, управляемый характер, а большая часть проблем, возникающих при их осуществлении возникают не по вине участников социальных отношений, а в результате несогласованных решений и действий государственных органов, т.е. властной организации. В этом можно расшифровать и вторую проблему в проявлении социальной мобильности в России - её неестественный ход, её зависимость от политических изменений. Обратимся к истории: на первых порах российской демократии одним из ключевых моментов стал вопрос о восстановлении сельского хозяйства и возникло предложение о повышении социального статуса крестьянства за счёт формирования класса фермеров, но не были учтены географические российские особенности, которые испокон веков обусловливали коллективный способ ведения хозяйства. Образец американского фермерства, который существует в условиях умеренного и субтропического климата, в наших холодных широтах оказался абсолютно не естественным и загубил всю реформу на корню. Таких примеров за последние годы накопилось великое множество: государство своей рукой указывает на значимые для него в определённые периоды категории людей - будь то военный или чиновничий аппарат (что наблюдается на современном этапе), и тем самым повышает их социальный статус в сравнении с остальными общественными слоями.

Осуществляется своеобразная вертикальная мобильность, но не индивидов, а целых групп - производится постоянное изменение стратификационной иерархии, но производится не естественным образом - в результате самостоятельного развития социальных отношений, а искусственно - под влиянием накапливающихся внешне- и внутриэкономических проблем. И изменение это предугадать невозможно, поэтому люди привыкают жить в ожидании очередных общественных кризисов, в результате которых может произойти смещение социальных позиций, причём не только в сторону повышения, но и понижения. Такое отсутствие закреплённой профессиональной и политической стратификации общества, подверженность его частым пертурбациям, и, как следствие, низкий уровень активности основной массы населения, находящегося в состоянии социальной напряжённости, можно обозначить как третью проблему социальной мобильности в России.

Перечисленные проблемы отражают те теоретические аспекты, что мы указали в первой главе - отсутствие единой нормативно-ценностной системы и чёткой социальной структуры в обществе. Без этих центральных понятий невозможно рассматривать ни положение человека или группы в обществе, ни тем более их перемещение. Но это вовсе не значит, что перемещения в российском социуме не происходят, просто без наличия конкретной социальной линейки их трудно отследить, поэтому многие отечественные социологи прибегают к проверенному методу экстраполяции - распространению свойств одной части целого на другую часть того же целого. Поскольку Россия с некоторых пор примыкает к мировому сообществу и декларирует себя как демократическое государство «открытого» типа, то к нему можно применять по аналогии те же параметры исследования, что и для западных сообществ, а именно: рассматривать процессы всех возможных типов дискриминации и нарушения работы каналов вертикальной циркуляции. Этим мы сейчас и займёмся, обозначив этот набор как четвёртую проблему социальной мобильности в России:

1. Дискриминация (умаление прав) в России выступает в трёх видах:

a) Этническая и расовая - одна из самых тяжёлых проблем нашего общества, потому что из явления социального переросла в явление психологическое и уже практически не поддаётся регулированию. Затяжная чеченская война и террористические акты выставили определённые народности за рамки каких-либо социальных структур, определив не просто низкий уровень их социальной мобильности, а порой даже невозможность занять какое-либо место в стратификации. Найти достойную работу лицу кавказской национальности крайне сложно, а уж повысить на ней свой уровень - нереально, поэтому представителей этого этноса мы чаще всего встречаем не в узаконенных организациях, а в криминальных сообществах, где присутствуют свои собственные процессы мобильности.

b) Дискриминация эмигрантов и беженцев - связана с различиями культурных систем разных стран и областей одного государства. Человеку, воспитанному в совершенно иных условиях, бывает непросто перенять нормы и правила поведения, присущие данному типу общества, а представители принимающей стороны, в свою очередь, опасаются проявления обычаев, которые не будут соответствовать занимаемой социальной позиции.

c) Профессиональная сегрегация - это дискриминация в профессиональной деятельности по половому признаку. Хотя этот вид дискриминации в последние годы в России не имеет большого распространения, но всё же отголоски очень явно ощущаются в политической сфере жизни общества - женщина-политик пока не такое уж и частое явление.

2. Каналы вертикальной циркуляции - социальные институты - в России представляют собой уязвимую пяту Ахиллеса - они в ходе реформ претерпели и продолжают претерпевать многочисленные правовые и экономические изменения: меняется и состав социальных позиций, и их материальное вознаграждение:

a) Армия - самый формальный институт с чётким регламентом социальных позиций и очерёдностью их смены. Самая главная проблема в перемещении индивидов по этой лестнице заключается в неудовлетворении простых человеческих потребностей: низкий уровень дохода нижнего и среднего командного состава, более, чем скромный размер продовольственного пайка, долгое отсутствие достойного жилья, и поверх всего этого низкий уровень престижа и уважения к занимаемой должности. Хотя, если покопаться поглубже, можно заметить, что в армии прослеживается отражение общей социальной структуры: низший военный слой имеет мало возможностей для восхождения на высокий ранг и не имеет желания совершать его, а высший слой командования обладает всеми привилегиями и поддерживает свой статус множественными способами, в том числе передавая по «наследству» родственникам или «нужным» людям.

b) Церковь - этот институт ввиду того, что Россия является многоконфессиональным и светским государством, имеет весьма малое значение в изменении социального статуса в общегосударственных масштабах: религий слишком много, чтобы путём сравнения определить чьё-то превалирующее положение и возможность влиять на общественное мнение, тем более, что никакая религия по закону никакого влияния не имеет. Но о социальной мобильности по религиозному критерию можно говорить в рамках конкретных обществ: если вы хотите добиться успеха в израильской компании, в которой набожность и приверженность религиозным догматам считаются высоко ценимыми качествами, то, естественно, что принятие этой религии станет вашим «трамплином» для повышения социального статуса внутри организации. И, конечно, проблемой может стать ваше полное расхождение по вопросам веры.

c) Школа - система образования. Этот институт в нашем обществе в последнее время является камнем преткновения не одного поколения подрастающей молодёжи. Сложно говорить о социальной мобильности в структуре, которая до сих пор формируется: не организована единая, скоординированная по всем уровням система образования и не обеспечена соответствующая ей материальная поддержка. Итогом является то, что недостаток дотаций выливается в более низкое качество образования в неблагополучных районах страны, а выходцы этих учреждений неконкурентоспособны ни в высших учебных заведениях, ни на рынке труда, а, значит, обладают меньшими шансами на изменение своего социального статуса. Другой проблемой является появление в России двойной системы получения образования - на платной и бесплатной основе. Результат - опять таки разные шансы на дальнейшее развитие социальной карьеры: обеспеченные школы и институты позволяют себе иметь широкий спектр предлагаемых предметов и связанных с ними услуг, в то время как бюджетные учреждения ограничиваются необходимым набором дисциплин и требуемого качества преподавания. Плюс к этому надо отметить, что отделение тех, кто может заплатить за обучение от тех, кто на это не способен, опять отражает несправедливую классовую структуру общества: в платных учреждениях обучаются дети из высших слоёв, которые продолжают и поддерживают субкультуру своего класса, нарабатывая из общения с себе подобными опыт успешного делового сотрудничества, в то время как учащиеся и студенты бесплатных заведений, сформированные не в меньшей степени из неблагополучных семей, усваивают другой, менее успешный опыт. Зависимость доступа к образованию от принадлежности к субкультуре определённого слоя позволяет также изучить межпоколенческую мобильность в России: при том условии, что в России нет однозначной дискриминации в отношении образования между богатыми слоями и бедными (доступ всё же остаётся открытым), а также по принадлежности к какой-либо национальности, по данным исследований самым большим удельным весом в студенческой среде обладают дети из высоко ресурсных групп - предпринимателей и интеллигенции, в то время как из среды работников физического труда лишь малая толика старается повысить свой образовательный статус и перейти на качественно другой уровень - опять наблюдается эффект сохранения социальных позиций своего круга.

Интересное явление в системе российского образования представляет собой введение единого государственного экзамена по основным школьным дисциплинам и его зачёт при поступлении в следующие учебные заведения. С точки зрения Министерства образования он вроде бы должен выровнять шансы подрастающего поколения на получение хорошего среднего образования и повысить их активность на приобретение высшего - но вместо этого становится стопором - оригинальным «решетом». Если раньше проводился конкурс и отсев абитуриентов (если, конечно, мест было меньше, чем желающих учиться) по уровню имеющихся у них знаний, то теперь - по уровню имеющихся у родителей сбережений. Опять возвращаемся на порочный круг: обеспеченные слои хотят и могут пристроить своих детей в университеты и престижные колледжи, малообеспеченные вынуждены или отказываться от них или искать какие-то обходные маневры. Хотя, конечно, и исконного способа никто не отменял: истинный талант и гений в какой-то области никогда не останется незамеченным, поскольку всегда является особо ценным для общества, но тогда для быстрой и успешной мобильности вам необходимо совсем мало - родиться с определёнными задатками и в среде, благоприятной для развития этих задатков. К сожалению, в России проблемой социальной мобильности в этом институте выступает отсутствие как первого условия, так и второго.

d) Политические организации - очень сложный и «больной» институт в нашей стране. Для того, чтобы перемещения внутри него имели место, необходимо, чтобы была отлажена иерархия политических статусов с присущими им правами и обязанностями. Сейчас идёт формирование более-менее стабильной структуры государственного управления (Федеральные законы «О системе государственной службы РФ» 2003 г., «О гражданской государственной службе» 2005 г. и др.), которая опять же имеет свои недочёты. Россия как федеративное государство имеет двойную систему власти: власть «на местах» (субъектов Федерации) и власть «верховную» (федерального значения), а положение их относительно друг друга до конца не уравновешено. В результате социальные статусы этих двух ветвей постоянно вступают в конфронтацию, а выяснить превосходство кого-либо из них весьма сложно, поэтому явление мобильности между этими позициями носит горизонтальный характер вместо должного вертикального. Внутри специализированных государственных организаций (мы, конечно, помним, что их компетенция строится на разделении властей на законодательную, исполнительную и судебную, в отдельных случаях - ещё и муниципальную) выработана строгая номенклатура - составлен и перечень должностей и характер заполнения их кадрами, но процессы мобильности (для нас здесь важнее понятие вертикальной) отслеживаются с весьма негативной точки зрения. Процедура смены статусов связана с большим количеством ограничений: первое: возрастной критерий - стаж, конечно, полезный момент, связанный с наработкой большого профессионального опыта, но, учитывая различие индивидуальных способностей, для гиперактивных людей может стать серьёзным психологическим препятствием; второе: квалификационные экзамены - зависимость шансов на продвижение от субъективной оценки членов комиссии, а не от эффективности и профессионализма работника, здесь также можно заметить и третье ограничение - проведение конкурса на должность только среди аппаратных чиновников без допуска лиц из коммерческих, научных, военных и других областей: государственная служба - «закрытая» сфера деятельности, в неё практически нет доступа обладателям статусов в профессиональной и экономической организациях. Четвертое ограничение - наличие «закрытых» групп, так называемых «команд», которые набираются из числа доверенных людей, полезных и приближённых обладателю высшего социального статуса.

В российских условиях эта проблема путём реформы решена быть не может, поскольку проистекает опять же из явления субкультуры: власть - один из самых ценных социальных благ, и доступ к нему просто так не открывается, а строго контролируется. Процесс мобильности в высших эшелонах имеет возвратно-вращательный механизм: как правило, во всех более-менее публичных организациях мы видим одни и те же лица, постоянно меняющие своё место с низкого на высокое и наоборот. В противовес высоким слоям в структурах низшего и среднего порядка мобильность тоже имеет постоянный характер - состояние хронической «текучки» кадров: невысокие должности обладают и низкой привлекательностью ввиду несоответствия уровня вознаграждения уровню той ответственности, которой закон их наделяет. И не последней проблемой здесь является расхождение нормативно-ценностных систем прошлого режима и нового: советская бюрократическая машина работала на «хозяина» - КПСС, все вопросы в управлении страной решались в русле постановлений партии. Для существования же в рыночных условиях потребовался пересмотр всех нормативов для превращения «слуги партии» в «слугу общества», понадобилось создать новый образ чиновника - порядочного, честного, компетентного, исполнительного, а, главное, способного и готового служить интересам граждан, прямо или косвенно. Такой статус требует от своего носителя больших способностей и усилий, которые должны выработаться в процессе отношений, возникающих между властью и общественностью, но отношения эти ещё находятся под влиянием старых стереотипов: для рядового человека чиновник - взяточник и лицемер, для госслужащего рядовой человек - бесправное существо. И расхождения эти во взглядах и оценках мешают налаживанию каких-либо продуктивных связей внутри этого института, а политический статус сродняется с состоянием постоянного внутреннего психологического разлада индивида, обладающего им. Результат - неустойчивость социальных позиций порождает и неустойчивость социальной мобильности: процесс вертикальной мобильности происходит до тех пор, пока сохраняется сила собственной индивидуальной мотивации для достижения более высоких должностей, но имеет тенденцию с каждым достигнутым статусом ослабевать ввиду возрастающей ответственности и подверженности сильным стрессам, которые на современном этапе материально и морально почти не окупаются. Зато очень часто можно наблюдать явление горизонтальной мобильности - переход в другую профессию или министерство, обладающее и большим престижем и уровнем вознаграждения.

Другая область политических организаций - политические партии - тоже отличаются своеобразным российским колоритом. В то время как в других странах они обладают реальной силой, способностью вмешиваться в государственные дела, отстаивать интересы слоёв, которых они представляют, и имеют разработанную систему внутренних статусов и, благодаря ей, позволяют различным людям повышать своё положение, в нашей стране, появившись как атрибут любого демократического государства, они стали очень удобным политическим средством - плацдармом для преуспевающих людей ещё больше преуспеть. Не секрет, что большинство партий создавалось искусственно для воплощения определённых целей, будь то продвижение кандидата на пост президента, лоббирование законопроектов в Государственной Думе или проведение в жизнь очередной правительствен-ной реформы, главное, что во главе всех них стоят, как правило, обеспеченные люди из высшего слоя, окружённые профессионалами, умело обращающимися с основной массой политически активных, но с точки зрения социальных и законодательных норм абсолютно бесправных людей. Так что говорить о социальной мобильности в политической партии можно опять же оглядываясь на социальную структуру - этот процесс будет представлен ярче и сильнее, если формирование партии будет происходить не «сверху», а «снизу» и будет отражать действительное стремление людей изменить своё положение к лучшему.

e) Профессиональная организация - пожалуй, самый важный институт в современном обществе, благодаря которому и возможно изучение понятия вертикальной мобильности. Самые главные факторы здесь - это способности и навыки индивида, проявление которых и помогает ему рассчитывать на карьерный рост. Проблемой же на этом пути является дефицит высоких статусов, большая конкуренция на их занятие, которая в российских условиях отягощается отсутствием хорошей трудовой нормативной базы и материального подкрепления. В России сотрудник является тяжёло эксплуатируемым (сверхчасовые нормы, отказ в оплате отпуска, больничных листов и др.) работником, который не имеет должной правовой защиты со стороны государства, почему начальник и считает себя вправе выдвигать нечеловеческие требования. А вседозволенность в отношении подчинённых рождает и проблему продвижения их по карьерной лестнице - повышение чаще зависит от субъективного желания директора, чем от оценки уровня профессионализма. И нормативно-ценностная проблема здесь в том, что большая часть населения до сих пор ещё не адаптировалась к рыночным условиям и не умеет продавать свой труд и требовать за него достойную плату и уважение, а ведь это позволило бы говорить о возможности возвышения и закрепления чётких социальных позиций (вспомним «низкий деятельностный потенциал»).

f) Экономические организации - институт настолько же сложный как и политические организации. И сложность его заключается в неразработанности культурно-ценностной ориентации и отсутствии налаженной экономической системы в обществе: национальное богатство в России на 80 % находится в руках верхнего социального слоя, который от населения страны составляет приблизительно 15 %. Говорить о возможностях социальной мобильности с ростом материального дохода при обстоятельствах, не позволяющих провести законное перераспределение ресурсов - дело неблагодарное. У оставшихся 85 % есть шанс повысить своё благосостояние и с ним социальный статус либо законным путём: ожидать проведения государственной политики, направленной на отторжение части доходов предпринимателей в пользу малообеспеченных слоёв, либо незаконным: участвовать в теневом бизнесе, использовать нелегальные средства заработка, т.е. употреблять способы, которые, в общем то, направлены опять же на отторжение прибыли больших корпораций, только уже собственными силами. Так что проблема социальной мобильности в экономической организации складывается опять-таки в результате большого социального неравенства двух классов, обнаруживая проблему третьего слоя.

g) Семья и брак - пожалуй, единственный социальный институт, в котором проблемы социальной мобильности всегда и везде одни и те же - различие нормативно-ценностных систем, иначе - разные культуры. Для того, чтобы повысить посредством брака свой социальный статус, надо быть готовым и способным изучить и перенять все тонкости поведения и общения будущего окружения. Проблема лишь в индивидуальных возможностях и, конечно, лояльности того круга лиц, в который индивид хочет войти. Хотя в российских условиях проблемой может стать и наличие излишне большого числа различных субкультур, распознать которые весьма сложно из-за отсутствия какой-либо одной явной линии поведения: и в высших и низших слоях присутствует проявление как высокого уровня культуры, так и самых низких её форм. Ещё не произошло формирования чётких рамок, которые бы могли помочь отделить представителя одного класса от другого.

Заканчивая разговор о социальной мобильности в России надо обратить взгляд ещё и на горизонтальные перемещения индивидов и групп, поскольку им мы уделили мало внимания. Проанализируем процессы миграции и текучести кадров (вопросы изменения веры, пола, семьи и т.д. мы оставим на рассмотрение специальных социологических исследований, поскольку они больше относятся к вопросам философии и психологии).

Что касается текучести кадров, то основная проблема в России - это излишне большой её размах: в течение жизни человек сменяет больше десяти профессий и мест работы, в то время как, например, в Японии человек до конца жизни посвящает себя служению одной и той же компании. Причина кроется всё в той же проблеме социальной неустроенности общества: человек постоянно мечется в поисках места, способного удовлетворить все волнующие его потребности, не подозревая, что такого места для него, скорее всего, не существует. Потребности - высокий доход, большая власть, престиж, возможность получения образования и здоровье - главные общественные блага находятся в руках «сильных мира», которыми они, естественно, легко делиться не хотят. Системы - ни нормативно-правовой, ни нормативно-ценностной - справедливо распределяющей блага, в России пока нет, зато ещё есть надежда на лучшие перемены, которая и толкает людей на новые поиски.

Внутренняя миграция в России носит весьма простой характер: вектор основных передвижений - Санкт-Петербург и Москва, как два самых больших ресурсных центра - источника работы, денег, жилья, образования, досуга и т.д. Впрочем, остальные передвижения в стране происходят по той же самой причине, там центрами притяжений становятся крупные промышленные города. Проблемами при осуществлении миграции являются: высокая стоимость оплаты переезда (учитываем масштабы страны); необходимость постоянного фиксированного места жительства и гостевой регистрации (чего не требуется, например, в США); ограниченность требуемых ресурсов, влекущая высокую конкуренцию, а, значит уменьшение шансов на результативность такого передвижения; а также разрыв старых социальных связей и необходимость создания новых, маловероятно благоприятных.

Внешняя миграция: эмиграция - имеет те же проблемы, что и внутренняя миграция с дополнением в виде сложной социальной адаптации к российскому менталитету и явлению дискриминации, указанной в середине этой главы; иммиграция - проблем практически не имеет за исключением больших финансовых издержек и той же необходимости разрыва всех социальных связей.

общество социальный мобильность циркуляция

Проблемы социальной мобильности в России

Понятие социальной мобильности было введено в социологию П.А. Сорокиным в 1927 году в книге с аналогичным названием и определялось как подвижность, переход индивида, группы или социального объекта из одной социальной позиции в другую.

Под горизонтальной социальной мобильностью, или перемещением, подразумевается переход индивида или социального объекта из одной социальной группы в другую, расположенную на одном и том же уровне.

Под вертикальной социальной мобильностью подразумеваются те отношения, которые возникают при перемещении индивида или социального объекта из одного социального пласта в другой. В зависимости от направления перемещения, существует два типа вертикальной мобильности: восходящая и нисходящая, то есть социальный подъем и социальный спуск.

Для измерения социальной мобильности П.А.Сорокин также ввёл понятия интенсивности и всеобщности:

Интенсивность социальной мобильности - это «вертикальная дистанция или количество слоёв - экономических, профессиональных или политических, проходимых индивидом в его восходящем или нисходящем движении за определённый период времени». Например, если один индивид увеличил свой годовой доход с 500 до 50 000 долларов, а второй индивид с 500 до 1000 долларов, то в первом случае интенсивность экономического подъёма будет в 50 раз выше, чем во втором.

Всеобщность (степень) вертикальной мобильности измеряется числом индивидов, которые изменили свою социальную позицию (продвигаясь вверх) за определённый промежуток времени. Абсолютное число таких индивидов даёт абсолютную всеобщность вертикальной мобильности в структуре населения определённой страны; пропорция таких индивидов ко всему населению даёт относительную всеобщность вертикальной мобильности. социальный мобильность постсоветский общество

Структура постсоветского общества середины девяностых годов представляла собой по экономическим критериям два неравных «полярных» социальных класса - «высший» - очень богатых людей, чиновников старой и новой номенклатуры, которые или успели ухватить большие куски при советском режиме, или смогли приспособиться в новых условиях, и «низший» - бедный, почти нищий по мировым оценкам класс, который не только не обладал никакими материальными ценностями, но и не имел никаких социальных шансов на их приобретение. Не имел шансов по той причине, что никогда этому не учился и необходимости этой не предвидел: долгие годы коммунистического господства определили «несоразмерно низкий деятельностный потенциал большинства россиян», который стал одним из «камней преткновения» в развитии общества. Этот феномен, естественно, не остался незамеченным, и в течение последних десяти лет одними из центральных вопросов проводимой государством социальной политики являлись и остаются по сей день вопросы о повышении «человеческого потенциала» и о создании социальной структуры, которая была бы наиболее эффективной для развития российского общества.

Первую проблема: существование в стране лишь двух чётко представленных социальных слоёв с характерными чертами, позволяющими легко идентифицировать их представителей, определять их статус и социальные роли. И в то же время отсутствие возможностей перемещений по социальной лестнице между двумя этими классами: первый гарантированно застрахован от опускания на низшую ступень, второй по своим культурным предпочтениям и не собирается бороться за высокие позиции, тем более, что сам факт прыжка «из грязи в князи» представляется больше чем несбыточным. Поэтому, возвращаясь к социальной политике, оставленной нами выше, ещё раз подчеркнём необходимость создания среднего - промежуточного класса, относительно которого можно было бы построить иерархию профессиональных, экономических и политических статусов и определить пути их повышения или понижения.

Вторая проблема: неестественный ход социальной мобильности, её зависимость от политических изменений. Обратимся к истории: на первых порах российской демократии одним из ключевых моментов стал вопрос о восстановлении сельского хозяйства, и возникло предложение оповышении социального статуса крестьянства за счёт формирования класса фермеров, но не были учтены географические российские особенности, которые испокон веков обусловливали коллективный способ ведения хозяйства.

Для того чтобы полностью изменить социальный статус, у индивидов часто возникает проблема вхождения в новую субкультуру группы с более высоким статусом, а также связанная с этим проблема взаимодействий с представителями новой социальной среды. Для преодоления культурного барьера и барьера общения существует несколько способов, к которым, так или иначе, прибегают индивиды в процессе социальной мобильности:

  • 1. Изменение социального окружения. Этот способ основан на налаживании контактов с индивидами и ассоциациями того статусного соя, в который социализируется мобильный индивид. Идеальным условием вхождения в новый слой является положение, когда индивид полностью окружен представителями того слоя, куда он стремится попасть. В этом случае субкультура осваивается очень быстро.
  • 2. Брак с представителем более высокого статусного слоя. Во все времена такой брак служил наилучшим средством преодоления барьеров, стоящих на пути социальной мобильности. Во-первых, он может в значительной степени способствовать проявлению талантов, если дает материальное благополучие. Во-вторых, он предоставляет индивиду возможность быстрого подъема, часто минуя несколько статусных уровней. В-третьих, брак с представителем или представительницей более высокого статуса в значительной степени разрешает проблемы социального окружения и быстрого освоения образцов культуры высшего статусного слоя.

Социальная мобильность ставит индивида в условия необходимости адаптации в новой социокультурной среде. Процесс этот может быть весьма непростым. Человек, утративший привычный для него социокультурный мир, но не сумевший воспринять нормы и ценности новой группы, оказывается как бы на грани двух культур, становится маргиналом. Это характерно также для мигрантов, как этнических, так и территориальных. В таких условиях человек испытывает дискомфорт, стрессы. Массовая маргинальность порождает серьезные социальные проблемы. Она, как правило, отличает общества, находящиеся на крутых переломах истории. Именно такой период переживает в настоящее время Россия.

В заключение можно сказать, что явление социальной мобильности в России существует в несколько урезанном виде: очень ярко и развёрнуто представлена горизонтальная мобильность (миграция и текучесть кадров), в то время как вертикальная ограничена множеством препятствий как материального, так и морального характера.

3. Проблемы социальной мобильности в России в 20-21вв.

Процесс перехода от экономики, в основе которой лежал административно-бюрократический способ управления общественным производством и распределением, к экономике, базирующейся на рыночных отношениях, и от монопольной власти партгосноменклатуры к представительной демократии происходит чрезвычайно болезненно и медленно. Стратегические и тактические просчеты в радикальном преобразовании общественных отношений отягощаются особенностями созданного в СССР экономического потенциала с его структурной асимметричностью, монополизмом, технологической отсталостью и т. д.

Все это нашло отражение в социальной стратификации российского общества переходного периода. Чтобы дать ее анализ, понять особенности, необходимо рассмотреть социальную структуру советского периода. В советской научной литературе в соответствии с требованиями официальной идеологии утверждался взгляд с позиций трехчленной структуры: два дружественных класса (рабочий и колхозное крестьянство), а также социальная прослойка - народная интеллигенция. Причем в данном слое как бы на равных оказывались и представители партийной и государственной элиты, и сельская учительница, и библиотечный работник.

При таком подходе вуалировалась существовавшая дифференциация общества, создавалась иллюзия движения общества к социальному равенству.

Разумеется, в реальной жизни дело обстояло далеко не так, советское общество было иерархизировано, притом весьма специфически. По мнению западных и многих российских социологов, оно представляло собой не столько социально-классовое, сколько сословно-кастовое общество. Господство государственной собственности превратило подавляющую массу населения в наемных работников государства, отчужденных от этой собственности.

Решающую роль в расположении групп на социальной лестнице играл их политический потенциал, определявшийся местом в партийно-государственной иерархии.

Высшую ступень в советском обществе занимала партийно-государственная номенклатура, объединявшая высшие слои партийной, государственной, хозяйственной и военной бюрократии. Не являясь формально собственником национального богатства, она обладала монопольным и бесконтрольным правом его использования и распределения. Номенклатура наделила себя широким кругом льгот и преимуществ. Это был по существу закрытый слой типа сословия, не заинтересованный в росте численности, ее удельный вес был невелик - 1,5 - 2% населения страны.

Ступенью ниже находился слой, обслуживавший номенклатуру, работники, занятые в сфере идеологии, партийной прессы, а также научная элита, видные деятели искусства.

Следующую ступеньку занимал слой, в той или иной степени причастный к функции распределения и использования национального богатства. К ним относились государственные чиновники, распределявшие дефицитные социальные блага, руководители предприятий, колхозов, совхозов, работники материально-технического снабжения, торговли, сферы обслуживания и т. д.

Отнести эти слои к среднему классу вряд ли правомерно, поскольку они не имели свойственной этому классу экономической и политической независимости.

Представляет интерес анализ многомерной социальной структуры советского общества 40-50-х годов, данный американским социологом А. Инкельсом (1974 г.). Он рассматривает ее как пирамиду, включающую 9 страт.

На вершине находится правящая элита (партийно-государственная номенклатура, высшие военные чины).

На втором месте - высший слой интеллигенции (видные деятели литературы и искусства, ученые). Обладая значительными привилегиями, они не имели тех властных полномочий, которыми располагал высший слой.

Достаточно высокое - третье место отводилось «аристократии рабочего класса». Это стахановцы, «маяки», ударники пятилеток. Этот слой также имел большие привилегии и высокий престиж в обществе. Именно он олицетворял «декоративную» демократию: его представители были депутатами Верховных Советов страны и республик, членами ЦК КПСС (но не входили в партийную номенклатуру).

Пятое место занимали «белые воротнички» (мелкие управленцы, служащие, не имевшие, как правило, высшего образования).

Шестой слой - «преуспевающие крестьяне», работавшие в передовых колхозах, где создавались особые условия труда. С целью формирования «образцово-показательных» хозяйств им выделялись дополнительные государственные финансовые и материально-технические ресурсы, что позволяло обеспечить более высокую производительность труда и уровень жизни.

На седьмом месте находились рабочие средней и низкой квалификации. Численный состав этой группы был достаточно велик.

Восьмое место занимали «беднейшие слои крестьянства» (а такие составляли большинство). И, наконец, внизу социальной лестницы находились заключенные, которые были лишены практически всяких прав. Данный слой был весьма значительным и составлял несколько миллионов человек.

Нельзя не признать, что представленная иерархическая структура советского общества весьма близка к той реальности, которая существовала.

Исследуя социальную структуру советского общества второй половины 80-х годов, отечественные социологи Т. И. Заславская и Р. В. Рывкина выделили 12 групп. Наряду с рабочими (этот слой представлен тремя дифференцированными группами), колхозным крестьянством, научно-технической и гуманитарной интеллигенцией они выделяют такие группы: политические руководители общества, ответственные работники аппарата политического управления, ответственные работники торговли и бытового обслуживания, группа организованной преступности и др. Как видим, это уже далеко не классическая «трехчленка», здесь использована многомерная модель. Разумеется, это деление весьма условно, реальная социальная структура «уходит в тень», поскольку, к примеру, огромный пласт реальных производственных отношений оказывается нелегальным, скрытым в неформальных связях и решениях.

В условиях радикального преобразования российского общества в его социальной стратификации происходят глубокие изменения, которые имеют ряд характерных черт.

Во-первых, наблюдается тотальная маргинализация российского общества. Дать ей оценку, а также спрогнозировать ее социальные последствия можно лишь исходя из всей совокупности конкретных процессов и условий, в которой это явление функционирует.

К примеру, маргинализацию, обусловленную массовым переходом из низших слоев общества в более высокие, т. е. восходящую мобильность (хотя она и имеет определенные издержки), в целом можно оценить положительно.

Маргинализация, которая характеризуется переходом в низшие слои (при нисходящей мобильности), если к тому же носит долговременный и массовый характер, приводит к тяжелым социальным последствиям.

В нашем обществе мы видим как восходящую, так и нисходящую мобильность. Но тревогу вызывает то, что последняя приобрела «обвальный» характер. Особо следует выделить растущий слой маргинален, выбитых из своей социокультурной среды и превратившихся в люмпенизированный слой (нищие, бомжи, бродяги и т. д.).

Следующая особенность - это блокирование процесса формирования среднего класса. В советский период в России существовал значительный слой населения, который представлял собой потенциальный средний класс (интеллигенция, служащие, высококвалифицированные рабочие). Однако превращения этих слоев в средний класс не происходит, отсутствует процесс «классовой кристаллизации».

Дело в том, что именно эти слои опустились (и этот процесс продолжается) в низший класс, находясь на грани бедности или за ее чертой. Прежде всего это относится к интеллигенции. Здесь мы сталкиваемся с явлением, которое можно назвать феноменом «новых бедных», исключительным, не встречавшимся, вероятно, в истории цивилизации ни в одном обществе. И в дореволюционной России, и в развивающихся странах любого региона современного мира, не говоря уже, разумеется, о развитых странах, она имела и, имеет достаточно высокий престиж в обществе, ее материальное положение (даже в бедных странах) находится на должном уровне, позволяющем вести достойный образ жизни.

Сегодня в России доля отчислений на науку, образование, здравоохранение, культуру в бюджете катастрофически уменьшается. Заработная плата научных, научно-педагогических кадров, медицинских работников, работников культуры все больше отстает от средней по стране, не обеспечивая прожиточного, а у отдельных категорий физиологического минимума. А поскольку почти вся наша интеллигенция «бюджетная», на нее неотвратимо надвигается обнищание.

Происходит сокращение научных работников, немало специалистов переходят в коммерческие структуры (огромную долю в которых составляют торгово-посреднические) и дисквалифицируются. Падает престиж образования в обществе. Следствием может быть нарушение необходимого воспроизводства социальной структуры общества.

В аналогичном положении оказался слой высококвалифицированных рабочих, связанных с передовыми технологиями и занятыми прежде всего в сфере ВПК.

В результате низший класс в российском обществе составляет в настоящее время примерно 70% населения.

Наблюдается рост высшего класса (по сравнению с высшим классом советского общества). Его составляют несколько групп. Во-первых, это крупные предприниматели, владельцы капиталов разного типа (финансового, торгового, промышленного). Во-вторых, это государственные чиновники, имеющие отношение к государственным материально-финансовым ресурсам, их распределению и передаче в частные руки, а также осуществляющие надзор за деятельностью полугосударственных и частных предприятий и заведений.

Следует подчеркнуть при этом, что значительную часть этого слоя в России составляют представители бывшей номенклатуры, сохранившие места во властных государственных структурах.

Аппаратчики в основной своей массе сегодня осознают, что рынок экономически неизбежен, более того, они заинтересованы в появлении рынка. Но речь идет не о рынке «европейском» с безусловной частной собственностью, а о рынке «азиатском» - с усеченно-реформированной частной собственностью, где главное право (право распоряжения) оставалось бы в руках бюрократии.

В-третьих, это руководители государственных и полугосударственных (АО) предприятий («директорский корпус»), в условиях бесконтрольности как снизу, так и сверху назначающих себе сверхвысокие оклады, премии и использующих в своих интересах приватизацию и акционирование предприятий.

Наконец, это представители криминальных структур, которые тесно переплетаются с предпринимательскими (или собирают с них «дань»), а также все более смыкаются с государственными структурами.

Можно выделить еще одну особенность стратификации российского общества - социальную поляризацию, в основе которой лежит имущественное расслоение, которое продолжает углубляться.

Соотношение заработной платы 10% самых высокооплачиваемых и 10% самых низкооплачиваемых россиян составляло в 1992 г. 16:1, а в 1993 г. уже 26:1. Для сравнения: в 1989 г. это соотношение в СССР было 4:1, в США - 6:1, в странах Латинской Америки - 12:1. По официальным данным, 20% самых богатых россиян присваивают 43% совокупных денежных доходов, 20% самых бедных - 7%.

Существует несколько вариантов деления россиян по уровню материальной обеспеченности.

Согласно им, на вершине находится узкий слой сверхбогатых (3-5%), далее слой средне обеспеченных (7% по этим расчетам и 12-15% - по другим), наконец, бедные (25% и 40% соответственно) и нищие (65% и 40% соответственно).

Следствием имущественной поляризации неизбежно являются социальная и политическая конфронтация в стране, нарастание социальной напряженности. Если данная тенденция будет сохраняться, это может привести к глубоким социальным потрясениям.

Особо следует остановиться на характеристике рабочего класса и крестьянства. Они представляют сейчас крайне неоднородную массу не только по традиционным критериям (квалификации, образованию, отраслевому признаку и т. д.), но и по форме собственности и доходам.

В рабочем классе происходит глубокая дифференциация, связанная с отношением к той или иной форме собственности - государственной, совместной, кооперативной, акционерной, индивидуальной и т. д. Между соответствующими слоями рабочего класса углубляются различия в доходах, производительности труда, экономических и политических интересах и т. д. Если интересы рабочих, занятых на государственных предприятиях, состоят прежде всего в увеличении тарифов, обеспечении финансовой поддержки со стороны государства, то интересы рабочих негосударственных предприятий - в сокращении налогов, в расширении свободы хозяйственной деятельности, правового обеспечения ее и т. д.

Изменилось и положение крестьянства. Наряду с колхозной собственностью возникли акционерная, индивидуальная и другие формы собственности. Процессы преобразования в сельском хозяйстве оказались крайне сложными. Попытка слепого копирования западного опыта в плане массированной замены колхозов фермерскими хозяйствами потерпела провал, поскольку изначально была волюнтаристской, не учитывающей глубокой специфики российских условий. Материально-техническая оснащенность сельского хозяйства, развитие инфраструктуры, возможность государственной поддержки фермерских хозяйств, правовая необеспеченность, наконец, менталитет народа - учет всех этих составляющих является необходимым условием эффективных реформ и пренебрежение ими не может не дать негативного результата.

В то же время, к примеру, уровень государственной поддержки сельского хозяйства постоянно падает. Если до 1985 г. он составлял 12-15%, то в 1991 - 1993 гг. - 7-10%. Для сравнения: государственные субсидии в доходах фермеров в этот период в странах ЕС составили 49%, США - 30%, Японии - 66%, Финляндии - 71 %.

Крестьянство в целом относят сейчас к консервативной части общества (что подтверждают результаты голосований). Но если мы сталкиваемся с сопротивлением «социального материала», разумный выход не в обвинении народа, не в использовании силовых методов, а в поиске ошибок в стратегии и тактике преобразований.

Таким образом, если изобразить стратификацию современного российского общества графически, она будет представлять пирамиду с мощным основанием, представленным низшим классом.

Такой профиль не может не вызывать тревоги. Если основную массу населения составляет низший класс, если истончен стабилизирующий общество средний класс, следствием будет нарастание социальной напряженности с прогнозом вылиться в открытую борьбу за перераспределение богатства и власти. Пирамида может опрокинуться.

Россия находится сейчас в условиях переходного состояния, на крутом изломе. Стихийно развивающийся процесс стратификации несет в себе угрозу стабильности общества. Необходимо, используя выражение Т. Парсонса, «внешнее вторжение» власти в формирующуюся систему рационального размещения социальных позиций со всеми вытекающими последствиями, когда естественный профиль стратификации станет залогом и устойчивости и прогрессивного развития общества.

Заключение

Анализ иерархической структуры общества показывает, что она не является застывшей, в ней постоянно происходят колебания и перемещения как по горизонтали, так и по вертикали. Когда мы говорим об изменении социальной группой или индивидом своей социальной позиции, мы имеем дело с социальной мобильностью. Она может быть горизонтальной (при этом используется понятие социального перемещения), если осуществляется переход в другие профессиональные либо иные, но равные по статусу группы. Вертикальная (восходящая) мобильность означает переход индивида или группы на более высокую социальную позицию с большим престижем, доходом, властью.

Возможна также нисходящая мобильность, предполагающая движение к более низким иерархическим позициям.

В периоды революций, социальных катаклизмов происходит коренное изменение социальной структуры, радикальная замена высшего слоя с низвержением прежней элиты, появление новых классов и социальных групп, массовая групповая мобильность.

В стабильные периоды социальная мобильность возрастает в периоды структурной перестройки экономики. При этом важным «социальным лифтом», обеспечивающим вертикальную мобильность, выступает образование, роль которого возрастает в условиях перехода от индустриального общества к информационному.

Социальная мобильность является достаточно достоверным показателем уровня «открытости» или «закрытости» общества. Ярким примером «закрытого» общества может служить кастовый строй в Индии. Высокая степень закрытости характерна для феодального общества. Напротив, буржуазно-демократические общества, будучи открытыми, характеризуются высоким уровнем социальной мобильности. Однако следует отметить, что и здесь вертикальная социальная мобильность не является абсолютно свободной и переход из одного социального слоя в другой, более высокий осуществляется не без сопротивления.

Социальная мобильность ставит индивида в условия необходимости адаптации в новой социокультурной среде. Процесс этот может быть весьма непростым. Человек, утративший привычный для него социокультурный мир, но не сумевший воспринять нормы и ценности новой группы, оказывается как бы на грани двух культур, становится маргиналом. Это характерно также для мигрантов, как этнических, так и территориальных. В таких условиях человек испытывает дискомфорт, стрессы. Массовая маргинальность порождает серьезные социальные проблемы. Она, как правило, отличает общества, находящиеся на крутых переломах истории. Именно такой период переживает в настоящее время Россия.

Литература

1. Романенко Л.М. Гражданское общество (социологический словарь-справочник). М., 1995.

2. Осипов Г.В. и др. Социология. М., 1995.

3. Смелзер Н.Дж. Социология. М., 1994.

4. Голенкова З.Т., Виктюк В.В., Гридчин Ю.В., Черных А.И., Романенко Л.М. Становление гражданского общества и социальная стратификация // Социс. 1996. №6.

5. Комаров М.С. Введение в социологию: Учебник для высших заведений. – М.: Наука, 1994.

6. Пригожин А.И. Современная социология организаций. – М.: Интерпракс, 1995.

7. Фролов С.С. Социология. Учебник для высших учебных заведений. – М.: Наука, 1994.

8.Зборовский Г.Е., Орлов Г.П. Социология. Учебник для гуманитарных вузов. – М.:Интерпракс,1995. – 344с.

9.Основы социологии. Курс лекций. Ответственный редактор д. фил. наук А.Г. Эфендиев. – М.: Общ-во «Знание» России, 1993. – 384с.


...), передавалась по наследству, что делало невозможным переход представителей из низких слоёв на существующие более высокие. Но даже в таком обществе, пусть медленно, но всё равно протекали процессы социальной мобильности. Следует отметить, что перемещения в таких обществах индивида или группы в более высокие слои зачастую являются результатом сильнейшей социальной ломки: революций и прочих...

И сельскохозяйственные рабочие, если речь идет о США, имеют на 50% больше детей, чем им необходимо для самозамещения. Нетрудно рассчитать, в каком направлении должна происходить социальная мобильность в современном обществе. Высокая и низкая рождаемость в разных классах создает для вертикальной мобильности тот же эффект, какой создает для горизонтальной мобильности плотность населения в разных...

... – с. 512. Социология / Под ред. А.И.Кравченко, В.М.Анурина. – СПб.: Питер, 2003. – с.432. Средний класс в современном российском обществе. / Под ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихоновой и др. – М.: РОССПЭН, РНИСиНП, 2000. – с.44. Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества. / Под ред. З.Т. Голенкова. – М.: Изд-во Института социологии РАН, 2000. – с.265-268. ...

Как добровольной, ориентированной на достижения, так и вынужденной, основанной на необходимости повышения квалификационного уровня. Это, в свою очередь, определяет высокую значимость образования как фактора социальной мобильности. М. Вебер в качестве критерия притязаний на "…позитивные или негативные привилегии в отношении социального престижа" указывал во-первых, образ жизни, во-вторых, " ...

Социальная мобильность и её типы

Мобильность (лат. «mobilic») переводится как «подвижный». Термин «социальная мобильность» ввел в середине XX века П.Сорокин.

П.Сорокин различал два основных типа мобильности - вертикальную и горизонтальную:

  • Вертикальная мобильность – это социальные перемещения, которые способствуют переходу из одного социального слоя в другой, в иерархическом порядке. Вертикальная мобильность бывает восходящая и нисходящая. Примерами вертикального типа мобильности могут служить повышение или понижение по карьерной лестнице; переход индивида из низшего слоя общества в высшее или наоборот.
  • Горизонтальная мобильность – это смена одной социальной группы на другую, которая находится на том же уровне. Горизонтальная мобильность может проявляться в виде смены гражданства, смены религиозной общины. Одной из разновидностей горизонтальной мобильности является географическая мобильность, которая подразумевает перемещение индивида или группы из одного места в другое при сохранении социального статуса. Примеры географической мобильности: смена мест жительства.

П.Сорокин объяснял механизм социального движения благодаря «каналам» социальной мобильности.

Определение 2

Каналы социальной мобильности – это определенные социальные институты, при попадании в которые индивид или группа людей могут подняться по социальной лестнице.

Такими институтами могут быть:

  • армия,
  • экономические организации,
  • церковь,
  • политические организации,
  • институты воспитания и образования,
  • семья.

Виды и проблемы социальной мобильности

Кроме вышеперечисленных типов мобильности, существуют и различные виды социальной мобильности, которые классифицируются следующим образом:

  1. По характеру перемещений:

    • добровольная (по собственному желанию);
    • принудительная социальная мобильность (зависит от внешних факторов)

  2. По форме:

    • внутри поколения (изменение статуса в рамках одного поколения);
    • между поколениями (когда положения в обществе родителей и детей отличается, то есть сын работника пробился к высшим позициям)

  3. По объекту:

    • групповая (например: после революции низший класс добивается повышения);
    • индивидуальная (любое перемещение происходит индивидуально и не зависит от других)

Одной из проблем социальной мобильности является существование открытых и закрытых обществ.

В открытых общества индивид может двигаться и менять социальный статус, основываясь на свои знания и способности. В закрытых же обществах социальная позиция передается от поколения к поколению, любой подъем или падение исключается.

В обществах, где имеется социальная мобильность, могут быть и свои проблемы. Например: индивид, который привык занимать лидирующие позиции и жить в роскоши, в один момент ощутил социальное падение. Данное падение может пагубно влиять на отношения в семье, отношения к друзьям, к жизни.

Или другой пример: индивид, который работал на низших позициях, в один день был повышен. Случается, что стрессы, нервы, изменение привычного ритма жизни и окружения могут выбивать с колеи. Процесс адаптации к новой позиции может быть длительным и очень сложным.

Замечание 1

Какой бы не была социальна мобильность, важно отметить, что первое время любое изменение даётся трудно и с огромными усилиями. Таким образом, социальная мобильность может зависеть, как и от мотивации индивидов, так и от типа общества, в котором они родились.